litbaza книги онлайнИсторическая прозаЗавоевание империи инков - Джон Хемминг

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 43 44 45 46 47 48 49 50 51 ... 155
Перейти на страницу:

Манко также было разрешено проводить церемонии согласно религиозному календарю инков. В апреле 1535 года он устроил грандиозный праздник Инти-Райми, чтобы отпраздновать уборку урожая кукурузы. Кристобаль де Молина, молодой священник, только что приехавший в Перу, получил великолепную возможность увидеть его воочию. Его описание праздника стоит привести полностью. «Инка начал праздник с жертвоприношений, и они длились восемь дней. Была воздана благодарность Солнцу за прошлый урожай, и были вознесены молитвы за будущий… Они вынесли все мумии из всех гробниц Куско на равнину на краю города, расположенную со стороны восхода солнца. Мумии самых важных правителей были помещены под красивые навесы, сделанные из перьев. Расположенные в ряд навесы образовали улицу, на которой один балдахин стоял от другого на расстоянии полета метательного кольца. Эта улица имела в ширину свыше 30 шагов, и все знатные вельможи и вожди Куско стояли на ней… Все они были орехонами, одетыми в великолепные одежды. На них были богатые, расшитые серебром плащи и туники. На их головы были надеты сияющие венцы с золотыми медальонами. Очи стояли попарно, образуя процессию, и в глубоком молчании ожидали восхода солнца. Как только занялась заря, они все хором стали петь прекрасный гимн. Во время пения каждый из них потряхивал одной ступней… по мере того как солнце поднималось, их голоса поднимались все выше и выше.

Великий Инка находился под балдахином, расположенным в огороженном месте. Он восседал на очень богатом троне недалеко от пути следования этой процессии. Когда настало время песнопения, он поднялся с большим достоинством, встал во главе этих людей и первым начал петь гимн. И все последовали его примеру. Побыв там какое-то время, он вернулся на свое место и занялся теми, кто подошел к нему. Время от времени он возвращался к хору, оставался там недолго и затем приходил назад. Все они стояли там, распевая гимн, от начала восхода солнца и до его окончательного воцарения на небе. По мере того как солнце шло на полдень, они продолжали возвышать свои голоса, а после полудня они стали постепенно понижать их, внимательно следя за движением светила.

В течение всего этого времени происходило большое жертвоприношение. Под деревом стояла платформа, на которой индейцы только тем и занимались, что бросали куски мяса в огромный костер и сжигали их в нем. А в другом месте, по приказу Инки, простым индейцам кидали куски мяса лам, за которые шло настоящее состязание.

В восемь часов из Куско вышли около двух сотен девушек, каждая из которых несла большой новый запечатанный сосуд с чичей емкостью полтора арроба [6 галлонов]. Девушки шли группами по 5 человек, четко соблюдая порядок и делая паузы. Они также предложили солнцу множество охапок травы, которую индейцы жуют и называют кокой; листья ее похожи на мирт.

И было еще много других церемоний и жертвоприношений. Достаточно сказать, что, когда солнце уже почти зашло вечером, индейцы в своих гимнах и своим поведением стали выказывать большую печаль оттого, что оно их покидает. Они специально позволили своим голосам затихнуть. И по мере того как солнце окончательно садилось и исчезало из виду, они показывали, как глубоко они его почитают: они воздевали руки вверх и поклонялись ему с глубочайшим смирением. Все праздничные сооружения были немедленно разобраны, а балдахины унесены. Все разошлись по домам, а мумии и ужасные мощи были возвращены в свои дома и усыпальницы.

Эти мумии, которые располагались под навесами, были телами Инков, прежних правителей Куско. При каждой мумии была большая свита людей, которые стояли рядом целый день, отгоняя мух веерами, размерами похожими на ручные зеркала, но сделанными из перьев лебедей. При каждой также находились мамакона, вроде монахини, их было по 12-15 человек под каждым балдахином.

Так все это повторялось в течение восьми или девяти дней подряд. Когда все празднества закончились, в последний день они вынесли много ручных плугов — их когда-то сделали из золота. После религиозной службы Инка взял плуг и начал вскапывать землю, и остальные знатные инки стали делать то же самое. Следуя их примеру, во всем королевстве начали пахать. Ни один индеец не осмелился бы начать пахоту, пока Инка не начнет ее первым. И никто из них не верил, что земля может давать урожай, если Инка первым не вспашет ее».

Ритуал вспахивания земли Инкой был одним из путей, посредством которого по всей империи насаждалась загадочность личности Инки и утверждалась его власть. Но у Инки Манко возникли некоторые трудности в установлении своей власти. Он возвысился при помощи иностранных солдат в период неразберихи в стране. Некоторые представители местной аристократии еще не были уверены в том, что время испытаний кончилось или что Манко доказал, что он самый достойный из возможных претендентов. Поэтому в конце 1534 года и в течение 1535 года обстановка в Куско на беглый взгляд была спокойной, но под внешним спокойствием скрывались трещины, расколовшие общество инков. Еще более глубокие разногласия нарастали между испанскими военачальниками, и прежде всего в отношениях между индейцами и испанцами.

Когда Манко вышел с армией из Куско вместе с Сото и, позже, с Франсиско Писарро, он оставил своего единокровного брата Паулью в качестве своего заместителя в городе. Паулью был всего на несколько месяцев моложе Манко, обоим было около двадцати лет. Положение Паулью как принца-наследника было несколько ниже, так как хотя он и был сыном Инки Уайна-Капака, его мать Аньяс Кольке была дочерью вождя Уайласа, а не принцессой королевской крови Инков. Каким-то образом Паулью удалось выжить в то время, когда Кискис пытался искоренить кусковскую ветвь королевской фамилии. Вероятно, он нашел спасение к югу от Куско в Кальяо, так как на юге он всегда пользовался большим влиянием. «Будучи сыном Уайна-Капака, он был признан правителем на всей этой земле вплоть до Чили». Паулью был разочарован тем, что испанцы выбрали Манко на пост Инки, и хотя в начале 1534 года он с помпой вернулся в Куско, ничего не предпринял, чтобы оспорить титул Манко. На самом деле он оказал Манко сильную поддержку в подавлении любых угроз его власти.

Манко питал больше подозрений в отношении своих других родственников, но его ссоры с ними были тесно связаны с расколом, который нарастал между испанскими военачальниками Франсиско Писарро и Диего де Альмагро. В декабре 1534 года Альмагро отплыл в Пачакамак, чтобы ратифицировать договор с целью избавиться от Альварадо. Писарро был рад, что вопрос с Альварадо разрешился, и послал Альмагро в глубь страны, чтобы тот заменил де Сото на посту губернатора Куско. А сам он продолжал заниматься обустройством своей новой столицы в Лиме. Такова была ситуация, когда в начале 1535 года до Перу дошли вести, что император Карл V подписал документ, дарующий северную часть империи инков Писарро, а южную часть — Альмагро. Точные детали были еще не известны — Эрнандо Писарро должен был привезти их из Испании в конце 1535 года, — но казалось возможным, что Куско останется в пределах юрисдикции Альмагро. Во всяком случае, некий Диего де Агуэро, впервые услышав этот слух, поспешил вслед за Альмагро и перехватил его в Абанкае, сообщив ему весть о том, что король подарил ему Куско. Естественно, такая двусмысленная ситуация вынудила жителей Куско встать на сторону либо Альмагро, либо двух младших братьев Писарро, Хуана и Гонсало, которые находились в городе. Альмагро привел с собой много бывших солдат из армии Альварадо, которым было ненавистно богатство уже укоренившихся здесь испанцев. Трения быстро нарастали до марта 1535 года, когда сторонники братьев Писарро почти спровоцировали открытое применение силы. Они вооружились, укрепились во дворце Инки вместе с артиллерией и, «бесчестно появившись на площади, были на грани того, чтобы начать перебранку».

1 ... 43 44 45 46 47 48 49 50 51 ... 155
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?