поскреб большим лезвием верхний слой, однако все, что смог под ним обнаружить, напоминало обыкновенный металл и никакого золота, если только какой-нибудь средневековый алхимик не нашел способ превратить его обратно в свинец. Я сковырнул несколько бугорков на ручке, но они оказались обычными неровностями, а не драгоценными камнями. Откинувшись на спинку стула, я принялся обдумывать возможные варианты. Может, это не тот чайник. Может, кто-то подменил оригинальную вещь этим бесполезным куском хлама. Или чайник имел какое-то другое значение? Может, он являлся ключом к какой-нибудь сети контрабанды наркотиков. Или прибыл в страну с грузом опиума.

Я перевернул свою находку и обнаружил на дне какую-то надпись – по-видимому, на персидском. Смутно догадываясь, что, скорее всего, она означает «Сделано в Китае», я все равно старательно перерисовал ее в свой блокнот.

Зазвонил телефон. Это был Роджер, такой взволнованный, что мне пришлось даже несколько отставить руку с телефонной трубкой, чтобы словесные шарики, вылетая, не жалили меня в ухо.

– Сработало! Именно так, как вы и говорили! – кричал он в трубку. – Я устроился прямо за галереей Литтл-Рока. И видел его через окно. Примерно через час после вашего ухода ему позвонили. Он поговорил несколько минут и с довольно расстроенным видом повесил трубку. Затем выбежал и сел в свою машину. Вы никогда не догадаетесь, к кому он поехал!

Я прекрасно знал, но все равно позволил Роджеру удивить меня:

– Даже не представляю.

– К Сиду Слизняку! – выпалил Роджер. – И там он оставался около часа.

– Когда он вышел, у него было что-нибудь при себе? – поинтересовался я. – Маленькая коробочка или, может, конверт?

По молчанию Роджера я понял, что только что произвел на пушистика неизгладимое впечатление.

– Да, все как вы говорите, – благоговейно произнес кролик. – Большой конверт. Литтл-Рок унес его в дом. Я звоню из телефонной будки неподалеку. Что мне делать дальше?

Адрес у меня был.

– Жди меня снаружи, – велел я. – Я сейчас приеду. И, Роджер, еще кое-что.

– Да?

– Мы на финишной прямой.

По дороге к Литтл-Року я сначала завернул в иранский гастроном. Купил бутерброд с фалафелем и отдал Абу Бену листок с текстом надписи на дне чайника. Он пообещал, что дядя все переведет в тот же вечер.

Затем я заехал к своему другу-ученому. Отдал ему чайник и попросил проанализировать состав металла и любые остатки, которые он мог содержать. Ученый сообщил, что тщательное исследование займет пару дней. Я сказал, что у меня нет пары дней. Вернее, пары дней не было у двойника Роджера. А я хотел герметично закрыть его дело до того, как малыш умрет. Просто обязан был. Ученый пообещал сделать все, что в его силах.

31

Хоп-хоп-хоп Роджера по дорожке к входной двери Литтл-Рока превратил поток его вопросов в многословные американские горки.

– Откуда вы знали, что Литтл-Року позвонят? – читались его слова, когда он подпрыгивал. – Как вы узнали, кто позвонит? – читались его слова, когда он опускался на землю. – Как вы узнали, что Литтл-Рок забрал посылку? – Вве-е-ерх. – Вы знаете, что там внутри? – Вни-и-из. – Что мы скажем Литтл-Року, когда придем к нему? – Вве-е-ерх. – Кто задает вопросы? – Вни-и-из. Меня укачало просто от чтения его вопросов.

Я зажал ему рот ладонью, велев заткнулся и скомкать свои волнистые фразы, иначе Литтл-Рок увидит их и догадается, что мы задумали. Отпихнув кролика за спину, чтобы он не путался у меня под ногами, я позвонил в колокольчик.

Литтл-Рок открыл дверь и замер, уставившись на меня. Его широко разинутый рот напоминал первую лунку на чемпионском поле для гольфа.

– Да? О, вы же Вэлиант, так? Что вы здесь делаете? – Он взмахнул рукой. – Извините, но сейчас я занят. Не могли бы вы прийти позже? Скажем, завтра. Да, завтра будет просто идеально. Тогда и увидимся.

Он начал закрывать передо мной дверь, но я протиснулся мимо него в дом, Роджер поскакал за мной, а Литтл-Рок последовал за нами.

– Вот сейчас что именно, по-вашему, вы делаете? – бубнил он. – Как вы можете попасть в мой дом без моего разрешения?

– Слишком поздно, – возразил я. – Я уже попал. И вы тоже попали. В большую, серьезную беду.

Когда Литтл-Рок сглатывал, его кадык делал серию ходов, достаточно хороших для первого места в турнире йо-йо.

– Мне известно о ваших делах с Кэрол Мастерс и Сидом Слизняком, – заявил я.

– Я не понимаю, о чем вы, – неуверенно возразил он. – С Сидом Слизняком? Кто такой Сид Слизняк?

– Парень, чей офис вы посетили менее получаса назад. – И я указал на Роджера. – Хотите, мой помощник воспроизведет видеозапись этого события?

Роджер тут же проявил немного остроумия, которое сделало его таким популярным в индустрии комиксов, и подхватил мой блеф.

– Шеф, могу настроить и запустить аппарат через пять минут, – доложил он.

Переводя взгляд с одного на другого, Литтл-Рок смотрел на нас, надеясь заметить хотя бы малейший признак розыгрыша, но мы оба хорошо держались.

– Ах, это Сид Слизняк! – наконец произнес он. – Ну конечно. Теперь я понимаю, о ком вы говорите. С этим человеком у меня были кое-какие дела. Ничего существенного. Он хотел купить в галерее некоторые оригиналы комиксов.

Я протянул руку:

– Давайте сюда.

– Что именно? – спросил Литтл-Рок.

– Конверт, который вы получили от Слизняка.

– Какой конверт? – спросил он с совершенно невинным видом.

– Отдайте конверт. Хватит ломать комедию. Я знаю, что в этом конверте. Либо вы отдаете его мне, либо я звоню в полицию, и вы отдаете конверт им. Поверьте, со мной у вас гораздо больше шансов. На самом деле меня не интересует ваша афера. Я собираюсь поймать убийцу вашего старика. И вы поможете мне. А дальше – да хоть весь западный мир облапошьте, мне все равно. Но есть у меня подозрение, что копы придерживаются на этот счет другой – и довольно предвзятой – точки зрения. А теперь – отдайте конверт!

Он легко сдался – такие слабаки, как он, всегда сдаются. Юркнув в свою берлогу, он вернулся со стандартным почтовым конвертом 8×10 из манильской бумаги, который и передал мне. Я вскрыл его и бесцеремонно вывалил содержимое на журнальный столик.

Как я и подозревал, в конверте лежало по меньшей мере три дюжины негативов. Выбрав несколько наугад, я посмотрел их на свет, – это были негативы пропавших работ из галереи Рокко ДеГризи. Судя по всему, на каждый украденный оригинал приходилось как минимум шесть комплектов негативов.

– Взгляни, – подозвал я Роджера. – Ты как-то говорил, что отличишь копию негатива от оригинала. Сможешь сказать, что это?

Каждый раз, когда Роджер поднимал один из негативов, он рассматривал его и издавал