– Мы будем обсуждать месячные? – уточнила я.

Гай едва не подавился диетической колой. Эмбер кивнула, а он в ужасе уставился на нас:

– Девчонки, вы серьезно целый вечер посвятите месякам?

Эмбер вновь мрачно на него покосилась, а я покраснела, как… да что уж там, как менструальная кровь.

– Ну мы же не виноваты, что из нас периодически льет кровища!

– М-да, про кровищу можно было и не говорить, – шепнула Лотти, и мы расхохотались.

– Какие вы мерзкие! – процедил Гай.

– Сам ты мерзкий!

– Зато я не ведьма, которая может по три дня истекать кровью и при этом не помирать!

Эмбер метнула в него еще один грозный взгляд.

– Все, больше я это с ним обсуждать не желаю.

– С кем? Со мной? – невинно хлопая ресницами, поинтересовался Гай.

– Ага, с тобой.

– О, Эмбер, ты и представить себе не можешь, какое это для меня горе! Мне ведь так хотелось поболтать о менструации за обедом! – съязвил он, а потом достал с виду не особо полезный сэндвич из тостового хлеба и откусил от него большой кусок.

Эмбер дождалась, пока он начнет жевать.

– У твоей мамы тоже месячные бывают, ты в курсе?

Гай снова чуть не подавился.

– Возможно, как раз сейчас они у нее и идут, – добавила Эмбер и принялась довольно наблюдать за тем, как Гай заходится в приступе кашля.

Я испугалась и заколотила его по спине. Наконец кашель стих. Стоило только к нему прикоснуться – и по рукам тут же разливалось приятное тепло, а внутри точно вспархивала стайка светлячков. Джейн и Джоэл вернулись с чипсами и удивленно уставились на нас.

– Что тут творится? – спросила Джейн, косясь на вылезшие из орбит глаза Гая и самодовольную ухмылку Эмбер.

Ей ответила Лотти, которая старательно закрашивала карандашом на бумажке с повесткой все буквы «о»:

– Да ничего особенного, просто Эмбер напомнила Гаю, что у его мамы бывают месячные.

– Какая гадость! – воскликнул Джоэл.

– Фу-у-у! – хором с ним протянула Джейн.

Эмбер собрала листки с повестками, да так резко, что Лотти невольно поцарапала один из них кончиком карандаша – настолько быстро его сдернули со стола.

– У ваших мам месячные тоже бывают, – сообщила Эмбер, собравшись уже уходить. – Как и у наших. Поэтому одна из тем, которые мы обсудим сегодня, – это незрелое отношение общества к менструации. Девочки, буду ждать вас у себя после занятий.

Она развернулась и ушла, оставив нас в полном изумлении. Гай подвинул стул так, что теперь наши ноги соприкасались. Даже сквозь джинсы это было безумно приятно.

ЛОТТИ ПРИДИРЧИВО ИЗУЧИЛА тарелку с печеньем.

– Я, конечно, в курсе, что сегодня мы обсуждаем месячные, но неужели никак нельзя было обойтись без тематической выпечки? – поинтересовалась она.

Эмбер перевела взгляд на тарелку с печеньем «Джемми Доджерс»[29], выложенным в аккуратный кружок.

– Ой, я об этом и не подумала, – испуганно при зналась она.

Мы с Лотти сложились пополам от хохота.

– Ну спасибо! – воскликнула я. – Я теперь «Джемми Доджерс» до конца дней своих есть не смогу!

И тут Эмбер тоже расхохоталась. В ее спальне царил такой возмутительный бардак, какого, наверное, нигде больше в мире и не было. Мне в прямом смысле слова пришлось пробиваться к кровати сквозь горы одежды, палитр с высохшими масляными красками и ворохов скомканной бумаги. И как она умудрилась устроить такой бедлам, с ее-то организованностью?

Мой смех стих, а сердце тревожно заколотилось. «А ну заткнись», – велела я мозгу, а потом заставила себя снова выйти из зоны комфорта и потрогать ковер. Впрочем, после этого я ничего не ела. Весь вечер. Так, на всякий случай.

Ужасно хотелось отскочить от него подальше, но как это сделать, не привлекая внимания? Эмбер уже вовсю болтала о нашей программе, а мы с Лотти, чувствуя, как это для нее важно, смиренно слушали. Я постаралась отвлечься от одеяла на дыхательные упражнения.

Эмбер прочистила горло.

– Итак! – с легким волнением сказала она. – Объявляю собрание Клуба старых дев официально открытым! Сегодня у нас на повестке дня месячные. – Тут Лотти отложила печенье. – Возможно, вас удивило, что я выбрала именно эту тему, но понимаете ли вы почему?

Мы с Лотти переглянулись.

– Это вопрос? Нам отвечать? – уточнила я.

Эмбер кивнула.

– Ну… – Я сосредоточилась. – Потому что месячные бывают у всех женщин? Они-то и делают девчонок девчонками?

Эмбер одарила меня ослепительной улыбкой:

– Именно так! Именно!

– Можно мне с полки пирожок?

– А ну тихо! Нет! Как ты совершенно верно заметила, месячные и делают нас девчонками. Наша невероятная (пора уже это признать) способность кровоточить раз в месяц и вынашивать детей налагает на нас ответственность за всех жителей планеты! Однако при этом эту самую особенность, которая и делает нас женщинами, этот источник жизни, нельзя обсуждать публично. Но с какой это стати? Вы сами видели, как себя повел Гай в столовке, – он счел эту тему просто омерзительной. Но это же полная чушь!

Я потерла щеку:

– И все-таки она немножечко мерзкая, разве не так?

Эмбер резко покачала головой:

– Ничего подобного. Нас просто запрограммировали так думать.

– В самом деле?

– Да.

Лотти опустила пластмассовую тарелку:

– Слушай, а она права. Вот взять хотя бы рекламу средств личной гигиены. Почему там вместо крови показывают какую-то голубую жижу? Если б я обнаружила у себя на прокладке голубые пятна, я бы тут же в скорую позвонила!

– Хм, никогда об этом не думала, – призналась я. – Почему бы не использовать красную жидкость? Или коричневую?

– Да в мире прокладок и тампонов вообще полно всякой дичи, – заметила Лотти. – Вспомните, в каком виде их продают! В миленьких пачечках и непременно с надписью о том, какие они «незаметные».