на позиции противника. Иранская бригада сразу же оказалась под прицелом артиллерии, которая обрушила огонь на этот район, пытаясь загнать иранские танки в сетку-ловушку, образованную тремя иракскими танковыми бригадами. Тем не менее, измотанным экипажам «Чифтенов» удавалось маневрировать и вступать с Т-55 и Т-62 в бой, который часто заканчивался в упор. В течение всего дня иракские и иранские танки преследовали друг друга в адской схватке, проскальзывая между заглохшими обломками танков, внезапно останавливаясь, чтобы выпустить залп снарядов по танку, находящемуся начеку, без разбора выкашивая экипажи, отчаянно пытавшиеся вернуться к своим линиям после того, как бросили свои поврежденные или разбитые машины, погружаясь по колено в грязь на лютом холоде.

В дополнение к общему хаосу иранские «Кобры» и иракские «Газели» кружили над полем боя, бессистемно выпуская свои ракеты. Бой прекратился в сумерках, когда каждая сторона потеряла по три танковых батальона. Но вместо того, чтобы осторожно отступить, чтобы собрать свои силы и спасти то, что еще можно было спасти, командир 88-й бригады продолжал упорствовать. Убежденный в том, что иракцы находятся на грани сдачи, он решил ввести в бой свою последнюю бригаду. Утром 8 января иранские танковые бригады предприняли третью атаку, не добившись большего успеха, чем в предыдущий день, хотя им удалось ограничить свои потери, извлекая уроки из предыдущих неудач. Во второй половине дня остаткам 88-й танковой дивизии не оставалось ничего другого, как отступить. Поражение было тяжелым для иранцев, которые потеряли 214 «Чифтенов» и восемь вертолетов «Кобра», против примерно сотни Т-55 и Т-62 с иракской стороны. Естественно, иракцам нужно было показать себя. Они привезли на поле военных репортеров, чтобы показать им остовы подбитых «Чифтенов» и сгоревшие обломки сбитых «Кобр».

Тем временем парашютисты 55-й бригады изменили свою тактику. Не имея возможности атаковать гарнизон Сусангерда с тыла, они повернули назад, чтобы подкрепить запертые в городе части КСИР, направившись на север по второстепенной дороге, начинающейся в Хамидие. Плохо обслуживаемая дорога шла вдоль дюн на противоположном берегу реки Кархех, предоставляя идеальное поле для стрельбы иракским пилотам. Соответственно, колонна грузовиков, перевозившая бригаду, двигалась ночью. 10 января десантники вышли на передовую для защиты Сусангерда, деблокировав позиции революционной гвардии, которая в течение трех месяцев сражалась в окружении. Противотанковые ракеты, ПЗРК «Стрела-2» и минометы десантников помогли сдержать иракцев.

Иранцы были более успешны на центральном участке фронта. В ночь с 5 на 6 января 1981 года элитные войска 15-й горно-пехотной бригады проникли на иракские позиции в районе Гейлан Зарб в секторе Каср-и-Ширин. Используя элемент внезапности, они захватили несколько холмов, окружили деревню и преодолели оборону противника. Через несколько часов 450 иракских пехотинцев, закрепившихся в Гейлан Зарбе, сдались. Их немедленно отправили в Тегеран, чтобы представить средствам массовой информации в пропагандистских целях.

Тем временем иракцы контратаковали. 7 января две бригады 8-й пехотной дивизии при поддержке танковой бригады вновь атаковали Гейлан Зарб и захватили его после ожесточенных боев, в результате которых с обеих сторон погибло 400 человек. Иранцы оставили позицию, но укрылись на соседних высотах, частично изолировав Гейлан Зарб. Немного южнее, в секторе Мехран, пехотинцы 81-й танковой дивизии захватили Аркаваз. Иракские солдаты, плохо подготовленные к суровой зиме на больших высотах, оказали им лишь номинальное сопротивление, предпочтя отступить. Их командир предстанет перед военным советом и будет казнен.

Эти локальные успехи не могли заслонить тот факт, что операция «Ховейзе» была крайне неудачной. Ахваз оставался под огнем иракской артиллерии, а Абадан все еще находился в осаде. Неудача первоначального контрнаступления имела два последствия: одно – политическое, другое – военное. Духовенство увидело в этом возможность избавиться от президента, которого открыто обвиняли в некомпетентности, и от светских властей, которые продолжали выступать против установления в Иране настоящего теократического режима. Многочисленные критики Бани-Садра парадоксальным образом пощадили высшее военное командование, которое, как опасалось духовенство, все еще могло попытаться захватить власть. Несмотря на растущую силу КСИР, он еще не достиг того уровня, чтобы противостоять регулярной армии.

В военном плане провал операции «Ховейзе» привел к отсрочке весеннего наступления. Большая часть оборудования, которое могло бы быть использовано в наступлении, была потеряна в ходе этой неудачной операции. Иранский генеральный штаб больше не имел материальной возможности провести крупное наступление до лета. Он воспользовался передышкой для реорганизации своих боевых корпусов. Те части, которые еще могли участвовать в боях, были распределены между 81-й и 92-й дивизиями. В 16-й танковой дивизии были собраны все иранские танки М-60. 88-я танковая дивизия, которая была практически уничтожена в ходе январского контрнаступления, была вновь собрана из танков Т-55, поставленных Ливией и Болгарией. 84-я бригада была развернута в механизированную дивизию и получила всю технику советского производства, захваченную у Ирака. 37-ю танковую бригаду, разгромленную под Хорремшехром и Абаданом, восстанавливать не стали, и она была официально расформирована.

Со своей стороны, Стражи революции, насчитывавшие в то время 140 000 человек, сохранили свою структуру из отдельных батальонов, но в дополнение к ним были созданы три пехотные дивизии, включая элитную дивизию «Расулуллах» («Посланник Бога»). С этого момента из-за унизительного поражения регулярной армии Верховный совет обороны, в котором доминировало духовенство, постановил, что КСИР будет участвовать в каждой военной операции, запланированной высшим военным командованием. Ни президент Бани-Садр, ни его министр обороны не смогли противостоять этому решению. Также в составе КСИР было создано несколько пехотных бригад, которые позже были преобразованы в дивизии.

Новый фронт открывается в Курдистане

В середине января иракские власти задумали вернуть себе оперативную инициативу. Зная, что они не смогут прорваться в Хузестане или продвинуться в секторе Каср-и-Ширин / Мехран, они решили открыть новый фронт в Курдистане, чтобы заставить Иран отправить туда подкрепления и ослабить давление на других фронтах.

Багдад предвидел возможное наступление в Курдистане. В конце 1980 года иракский режим приказал генералу Амину, командиру 1-го корпуса, принять меры по оцеплению региона и обеспечению безопасности проходов, через которые иранские 64-я и 28-я дивизии, соответственно с гарнизонами в Санандаже и Махабаде, могли потенциально проникнуть на их территорию. 24 декабря 1980 года 4-я пехотная дивизия пересекла границу и захватила участок местности, что позволило ей контролировать перевал Рашах и блокировать любые действия иранцев в направлении Сулеймании. Она не продолжила наступление на Мариван, поскольку город защищал большой гарнизон. Между тем, 11-я горно-пехотная дивизия, дислоцированная вдоль границы, направила одну из своих бригад в Халабджу для защиты плотины Дарбандихан, которая обеспечивала электроэнергией Багдад. Другой батальон был развернут в секторе Мават для охраны плотины Дукан, обеспечивающей электроэнергией нефтяной город Киркук. Одна из бригад заняла перевал Райят, чтобы не допустить к нему иранцев. Тем временем 7-я пехотная дивизия сосредоточилась на обороне сектора Киркук.

15 января 1981 года пехотная бригада, дислоцированная в районе Халабджи, пересекла заснеженный перевал, обозначающий границу с Ираном, и за несколько дней взяла под контроль погружающуюся в воду