правилам. Сейчас, когда я могу рассуждать достаточно беспристрастно, Володя выглядит для меня мужчиной, который жутко боится привязаться к кому-либо. Да, так и есть! Удивительно, почему это раньше не пришло мне в голову? Впрочем, я же была без ума от него. Мне очень хотелось быть с ним рядом. И, в то же время, я опасалась причинить ему неудобства, попросту надоесть. Безоглядно принимала Володины правила общения. Считала их вполне естественными или… мне всего лишь так казалось. Теперь уже не важно, — встряхнула волосами молодая женщина, не обращая ни малейшего внимания на заинтересованный взгляд парня из параллельно движущегося автомобиля. — Итак, праздник завершён, надо просто жить. Как бы там ни было, а для меня невозможно любить, не пытаясь проникнуть сквозь оболочку, которой окружил себя Володя. Невероятно странно, что, по его представлению, мы оба должны появляться друг перед другом только в хорошем настроении. Почему нельзя спросить о причине недовольства? Разве я не способна понять, помочь или просто посочувствовать, в конце концов? Почему не приветствуются мои собственные поиски сочувствия у близкого человека, когда это необходимо? Значит, оставаясь с Владимиром, я обязана была бы рассчитывать только на себя? Безусловно, без материальной поддержки, как произошло в тот ничтожно короткий период ожидания ребёнка, я бы не осталась. Однако порой материальное отодвигается на второй план. Бывает достаточно одной значимой фразы, и произошедшее уже не видится в тёмном цвете. К сожалению, жизнь не может оставаться сплошным праздником, как бы Володя ни стремился к этому. Убеждена, что надеяться на сопереживание и поддержку любимого, совсем не означает программировать трудности. Мне даже немного жаль Володю в его незыблемом стремлении опираться только на себя. Но теперь наши пути разошлись. И каждый будет строить жизнь, в соответствии со своими убеждениями», — заключила Александрина к моменту переезда трамвайных путей, за которыми «пробки» уже не наблюдалось.

* * *

— Лорик, привет, — набрала Александрина номер подруги, едва оказавшись дома.

— Ой, привет, Санчик, — обрадовалась Лариса. — Хорошо, что объявилась. Я уж не звоню, боюсь помешать…

— Ты не на дежурстве? — прервав намерения подруги выспросить о результатах встречи с Виталием, поинтересовалась Александрина.

— Нет, у меня полноценные двухдневные выходные.

— Здорово! Приезжай! Давай напьёмся!

— Тогда уж лучше ты ко мне, — деловито предложила Лариса, оставив без комментария необычное предложение подруги.

Ответив согласием, Александрина собрала кое-какие из необходимых вещей, в расчёте на возвращение воскресным утром в Сосновку. Заехав по дороге в гипермаркет за спиртным и фруктами, через некоторое время прибыла к подруге.

— Если бы мы с Володей через год-два после знакомства поженились, то теперь, всё было бы по-другому, — задумчиво произнесла Александрина, рассказав Ларисе о своём стремительном расставании с Владимиром. — Хотя предугадать сложно.

— Вот и не заморачивайся по поводу Пустовалова. По большому счёту, ты поступила достойно. Хотя и с некоторым опозданием. На мой взгляд, слишком поторопилась ответить Владимиру согласием. Но теперь уж что сделано, то сделано. Как ни крути, а всё же хорошо, что вы разошлись до брака. Ну, скажи, разве было бы лучше, если бы, выйдя замуж, ты продолжала думать о Виталии? Итак, второй тост, — провозгласила Лариса. — За стремительное прекращение отношений с тем, кто прежде был дорог! Согласись, — ополовинив бокал, пристально взглянула она на подругу, — избавить от тягомотных объяснений человека, которого любила, это высшая степень уважения к нему. Уверена, такое подвластно далеко не каждому. А вот тебе оказалось под силу.

— Принимается, — облизнув губы, поставила пустой бокал Александрина. — Хотя оправдание довольно слабое.

— Санчик, — воскликнула Лариса, — я не пытаюсь тебя оправдать. Всего лишь высказываю свою точку зрения на ситуацию.

— Извини, пожалуйста!

— Принимается, — с улыбкой чуть наклонила голову Лариса. — Так вот, я уверена, что Владимир, как и любой другой, только приветствовал бы расставание, подобное вашему. Мужчина, если он, разумеется, не зануда, однозначно против долгих объяснений. К тому же расстались вы с уважением друг к другу. Или я ошибаюсь?

— Не знаю, Лор, — усомнилась Александрина, — насколько Володе удалось сохранить уважение, после того, что он узнал обо мне.

— Ты о чём?

— Он оказался в теме, что отношения с Виталием начались не вчера.

— Откуда?

— Это неважно, — отмахнулась Александрина. — Кое-что Аланка рассказала, остальное, видимо, сам домыслил. О, самое главное забыла! Он же, оказывается, был у Виталия.

— Пустовалов?

— А то кто же!

— И этот «партизан» ни словом тебе не обмолвился?

— Лор, я сейчас с ужасом думаю, что ему пришлось пережить.

— Володе? — не сообразила Лариса.

— Нет, — покачала головой Александрина, — Виталию. Подумать только, два года парень преданно ждал, когда я соизволю появиться. Ни разу не упрекнул, не посмотрел букой. Всегда радовался и, мало того, встречал так, будто заранее знал о моём приезде.

— Считаешь, у него никого, кроме тебя, не было? — усомнилась Лариса.

— Это совершенно не важно, — горячо воскликнула Александрина.

— Не важно? А как же твоя ревность к этой девице?

— К Аланке я приревновала именно потому, что увидела в её глазах неподдельные чувства. Согласись, это в некотором роде подкупает. И со временем вполне могло бы привлечь Виталия.

— Сомневаюсь, — возразила Лариса. — Если уж парень запал на тебя, то никакая пылкость чувств со стороны не способна увлечь его. А вообще-то, конечно, довольно необычно для молодого мужчины проявлять подобную терпеливость в отношениях. Такое свойственно, скорее, в пожилом возрасте. Знаешь, когда любая встреча с женщиной почитается за огромное счастье.

— Согласна, — кивнула Александрина. — Это и впрямь более характерно для мужчины пожилого возраста. Хотя, не стоит обобщать. Бывает всякое. Случается, у старика глаз горит так, что залюбуешься. И он ни на йоту не уступит юному сопернику.

— Вот же. Санчик, а как, собственно, произошло ваше выстраданное воссоединение с Виталием? Неужели вся инициатива пришлась на тебя?

— В том-то и дело, что нет. Стоило Виталию проявить некоторую, скажем так, — усмехнулась Александрина, к великому изумлению подруги, — резкость, как все мои «благие» намерения рухнули. И тщательно подобранные слова о разлуке улетучились без следа.

— Тебя это настораживает?

— Что именно?

— Его резкость.

— Нет, — встряхнула волосами Александрина, — наоборот, по-хорошему заводит. Он ведь не сделался в моих глазах менее надёжным, рассудительным и… любящим. Просто без следа рассеялось то самое впечатление о возрасте. Кстати, — погасила весёлость молодая женщина, — Лорик, теперь меня озадачил один немаловажный момент.

— Тебя смущает пятилетняя разница в возрасте с Виталием?

— Теперь да.

— Что значит «теперь»? Хочешь сказать, раньше не смущала?

— Раньше я об этом не задумывалась. Мне просто было с ним очень хорошо и спокойно. А сейчас, когда мы решили пожениться…

— Не забивай голову ерундой, — решительно перебила Лариса. — Разница не столь уж