озираясь по сторонам. Ему не хотелось, чтобы кто-то из подданных застал его в таком виде.

- Да вы тут вообще не при чем, - принялся оправдываться Тенька, - а работа стоит! Я понял, что не смогу протащить провод в Железные горы самостоятельно, поэтому сделал его управляемым силой мысли и снабдил псевдоглазами. Только они пока видят с неестественной погрешностью. Но ничего, сейчас найду Эонвэ и попрошу его выудить из моей головы естественную степень погрешности. Я ведь точно помню, что намедни видел ее во сне!

- Мне только не понятно, при чем здесь Майтимо, - буркнул Макалаурэ.

- Так он же мне помогает! Сейчас Руссандол сидит у себя и исполняет функцию Саурона - бдит на дверь и слушает кольцо. А я должен незаметно за ним проследить. Если получится - можно заканчивать эксперименты и переходить к практике.

- Майтимо, слушающий кольцо? - прыснула Артанис. - Я хочу это видеть!

- Не советую, - предостерег Тенька. - Он сейчас в роль вжился, может сделать тебя своей заложницей... Кстати, это мысль! Иди, правда, к Майтимо, пусть он тебя где-нибудь спрячет, а я поищу. Так достовернее будет!

Но Артанис почему-то передумала навещать кузена.

Еще несколько дней кряду на извивающийся пыльный провод в самых неожиданных местах натыкались все обитатели крепости. Многие были при оружии и, как в сердцах выразился Тенька, обладали слабыми нервами. Поэтому, когда провод перестал путать первый этаж с третьим и научился виртуозно прятаться от Майтимо, на нем уже красовалось несколько заплат и неровный сквозной шов посередине.

В конце концов, Тенька явился на очередной совет в дорожной одежде, с мотком своего сокровища через плечо и заявил, что сейчас полетит к Железным горам запускать провод в дело.

- А разве ты не отсюда его протянешь? - удивился Куруфинвэ.

- Длины не хватит, - объяснил Тенька. - Кто пойдет со мной? Мне нужен спутник и второй зритель, чтобы не пропустить ни одной детали. Курво, молчи, к тебе это не относится. Я не знаю, что там увижу, поэтому пойдет кто-нибудь менее заинтересованный.

- Я могу отправиться с тобой, - вызвался Финдекано.

- На доске? - фыркнул Тенька. - Ты же не думаешь, что я попрусь в такую даль на лошадях? Это ж мы три дня потратим! А по воздуху - за пару часов домчим. Предупреждаю: я буду лететь быстрее ветра и выше облаков.

- Тогда полечу я, - заявил Майтимо. - Я тоже принимал участие в создании... ну, в испытаниях, поэтому имею право.

- Не имеешь! - возразил Финдекано. - У тебя кольцо, тебе опасно приближаться к Железным горам!

- Подумаешь! - Майтимо тут же снял Нарью с пальца и передал Куруфинвэ. - Держи его и береги. Выше нос, ты теперь важный, ты ж теперь с кольцом! Тенька, когда летим?

...Они вернулись глубокой ночью, притихшие и подавленные. Их ждали - никто из совета не спал.

- Вы нашли его? - первым делом спросил Куруфинвэ, возвращая брату кольцо.

Тенька кивнул. А Майтимо процедил сквозь зубы, что лично убьет Саурона голыми руками.

- Что вы видели? - прошептала Артанис.

Майтимо покосился на Куруфинвэ и промолчал.

- Тьелпе жив, - коротко ответил Тенька.

Больше от них ничего не добились.

После совета колдун с эльфом, Клима и неразлучный с ней в последнее время Эонвэ закрылись в комнате Майтимо и долго беседовали. А утром обда надела вместо обычного платья выгоревшие горчично-желтые штаны, куртку на диковинной металлической застежке, маскировочный эльфийский плащ; сложила в сумку целебные снадобья вперемешку с гранатами и сообщила, что отправляется в Железные горы. На неделю раньше срока.

- Если что - зови, - сказал Эонвэ на прощание. - Тебя - всегда услышу.

- Возьмите меня с собой, - попросил Куруфинвэ, отводя глаза.

- Не могу, доска двухместная, - отказала Клима.

- Так почему не можете, если на двоих?

- Для меня и Тьелпе.

- Я не верю, что вы его привезете.

- Мне нет дела до вашей веры, - отмахнулась Клима. - Пусть об этом Эонвэ печалится.

Неслышно подошла Артанис, протягивая обде небольшую бутыль.

- Это вода. Я ее заговорила. Ко всякому, кто выпьет, вернутся силы. Возьми, у меня предчувствие, что она тебе понадобится.

- У меня тоже, - Клима сунула бутыль в сумку.

- Клима, - было видно, что Тенька говорит это уже не в первый раз. - Помни про колечко! Такое золотое, блестящее. Очень надо!

- Ты хочешь, чтобы она выкрала Единое кольцо? - разинул рот Финдарато.

- Заодно, только если случай представится... Клима, больше трех гранат в помещении не кидай, проверено: рушатся даже эльфийские постройки.

- Так вот отчего северная башня обвалилась! - воскликнул Майтимо, прозревая. - А кто мне битый час врал, будто все в нашем мире - козни Врага?!

- Согласись, не будь Врага, и гранаты бы не понадобились, - невинно заметил Тенька.

Три с половиной часа спустя, Железные горы, бывшая крепость Тьелперинквара.

Клима никогда не была хорошей летчицей - ни в юности, будучи воспитанницей летного отделения при орденском Институте, ни сейчас. В воздухе напрочь отказывала вся ее хваленая интуиция. Оно и понятно, Небеса - сильфийское божество, обду не любят. Клима не чувствовала ветер, однако вполне могла без приключений и фигур высшего пилотажа долететь, куда требуется. Особенно, если доску зачаровывали не сильфы, а лично Тенька.

Крепость напомнила Климе алмазную друзу, покрытую черной плесенью. Изначально это был высокий сверкающий замок, светящийся посреди мрачных скал, как второе солнце. Сейчас стены обросли какой-то темной паутиной, витражи покрылись грязью, а в изящных бойницах виднелись уродливые орочьи морды.

- Свинарник какой, - процедила Клима себе под нос, взмывая выше и беспрепятственно залетая в окно четвертого этажа.

Это был коридор со следами былой роскоши, темный и унылый. Клима слезла с доски и, осторожно ступая по заплеванному и залитому старой кровью полу, направилась в сторону, куда вели ее чутье и Тенькины сведения. Клима не боялась. Но и смелости не чувствовала. Так, легкое отвращение.

Что-то гудело в стенах, где-то капала вода, снаружи сквозь разбитые зачерненные окна долетал запах горелого мяса. Раз или два Клима за плащом и доской скрывалась от орочьих патрулей. Наконец она вышла в большой, когда-то уютный зал. На каменных стенах висели останки полусожженных гобеленов, в центре стоял длинный стол, сервированный к обеду. Высокие окна были целыми, плотно закрытыми.