ГЛАВА 22

Я никак не отреагировала, мне и без того было страшно, а если он начнет сейчас рассказывать какие-нибудь байки из охотничьих походов во Льды, самоуверенности во мне может поубавиться.

Дом Эдара стоял у склона горы, мы обогнули его и пошли прямо к ней. Там, по словам мужчины, тропинка, которая ведет к границе. Первые полчаса, или около того, я шла бодрым шагом, напевая под нос веселую песенку из “Бременских музыкантов”. Эдар не обращал внимания, но потом стал прислушиваться.

– Интересный мотив, – прокомментировал он, я же прекратила петь. Надо будет разучить парочку песен этого мира, а то не приведи Создатель что-нибудь из репертуара Лепса запою.

– Сама придумала, только что.

Тропинка вела вверх, и взбираться по обледеневшим камням оказалось невероятно сложно. Подошвы сапог то и дело скользили, и мне приходилось едва ли не ползти, хватаясь руками за выступы, чтобы не скатиться обратно к дому Эдара. Наконец, дорога стала ровной, заснеженной по пояс, но ровной. Идти по сугробам было все же легче, чем по льду в гору.

Я несколько раз оборачивалась на оставшийся за спиной город, и каждый раз сердце сжимала неясная тоска. Гран будет волноваться, да и Сэм, наверное, тоже. Ну ничего, я сильная, справлюсь, и вернусь домой. С пустыми руками или без, неважно, но я хотя бы буду знать, что конкретно этот вариант спасения королевства не сработал.

Сейчас же, чтобы не загоняться и тем самым не портить себе настроение еще больше, я решила, что пока не придем к замку лорда, я о нем даже думать не стану. Шла, улыбалась солнышку, подставляла закутанное шарфом лицо морозному ветру, и иногда даже преодолевала некоторые отрезки пути вприпрыжку. Так и теплее, и веселее, вот только Эдар стал присматриваться ко мне еще внимательнее.

– У вас прекрасное настроение. Позвольте узнать, с чем связано?

– А разве для хорошего настроения нужен повод? – парировала я, и на этом мы тему закрыли.

Тропинка обрывалась резко, здесь же заканчивалась горная линия. Я стояла наверху и смотрела вдаль – повсюду, докуда хватало взора, простирались заснеженные поля. Ни одного деревца или пожухлого кустика, никакой растительности не было совсем. А когда спустились, получилось это кстати довольно быстро, я присмотрелась и поняла, что сугробы были хоть и из снега, но из снега, замершего в камень. В первые минуты я не ощущала особой перемены в температуре воздуха. Все так же шла, радостно улыбаясь, лишь изредка поправляя постоянно сползающий с лица шарф, а вот Эдар прибавил шаг.

Я старалась не отставать, но сделать это было крайне сложно. Явной дороги видно не было, мы шли просто по полю, даже не оставляя за собой следов, ибо оставить след в куске льда было проблематично, и я все время оглядывалась по сторонам. Действительно, одна я бы дойти не смогла, потому что совсем скоро горная линия за нашими спинами исчезла из поля зрения и теперь со всех сторон была одна и та же картина – лед, лед, лед. Он сверкал на солнце, отчего глаза очень быстро стали болеть и слезиться. Дыхание сбилось, ноги отказывались шагать дальше, и как бы мне ни хотелось выглядеть беззаботной, пришлось остановиться и попросить об отдыхе.

– Не советую останавливаться даже на пару минут, – хмуро отозвался Эдар, всматриваясь куда-то вдаль. Что он пытался там рассмотреть?

– Почему?

– Метель может начаться в любой момент, и будет лучше, если мы в это время окажемся в укрытии.

– А укрытие-то по дороге будет? – я окинула пустынные поля скептическим взглядом.

– Чуть дальше начинаются ледяные пещеры, если доберемся, сможем укрыться в них.

– Но может быть метели и не будет, да ведь?

– Будет. Она всегда есть, когда на земли драконов приходят чужаки.

Любопытный факт. Я даже замолчала на какое-то время, желая сберечь силы, потому что чтобы поспеть за Эдаром мне приходилось практически бежать. Но вскоре поняла, что если не разговаривать, то на меня начинает накатывать паника, а мысли вновь и вновь возвращаются к лорду драконов.

– Ты точно знаешь куда идти?

Охотник даже шаг сбавил, но всего на миг.

– Да.

– А как ты ориентируешься? Ну правда, никаких отметок по пути, вокруг все одинаковое…

– Не дышите ртом, простудите горло.

Я возмущенно засопела, и в этот момент ноги запутались в подоле шубы и я шлепнулась прямо на лед. На мне была куча одежды, поэтому мне не было больно от удара, но и подняться так сразу не получилось бы. Я билась как рыба об лед, практически в прямом смысле этого слова, болтала ногами и, отбросив муфту, помогала себе руками. Эдар какое-то время молча наблюдал, а я была слишком занята собственным позором, чтобы заметить его ухмылку.

– Эдар! Помоги…

Охотник тут же схватил меня за воротник шубы сзади и, одной рукой подняв вверх, поставил на ноги, я и ойкнуть не успела. Взглянула на мужчину с еще большей осторожностью. Сколько же в нем силы?

Дальше шла с закрытым ртом, но теперь старалась считать в голове уравнения, чтобы хоть как-то загрузить мозг. Вспоминала простые рецепты супов, бульонов и каш, думала, что нужно будет записать куда-то и отдать на кухню. Потом снова пела, но на этот раз очень-очень тихо, шепотом.

А потом внезапно стало холодно.

Буквально за секунду воздух стал настолько ледяным, что каждый вдох был подобен смерти. Горло обжигало холодом, кончик носа побелел, ресницы превратились в белые паучьи лапки.

– Эдар? – позвала я настолько громко, насколько смогла, и тут же зашлась в кашле. Из глаз брызнули слезы, руки и ноги, несмотря на теплую одежду, стало покалывать словно иголками, каждый шаг, каждое движение будто запускали под шубой сквозняк.

Я-то думала нам сегодня просто повезло! Мы достаточно долго шли и было ничуть не холоднее, чем в городе.

Какая-то догадка мелькнула в голове и пропала, а потом я решила кое-что проверить. Вернулась на три шага назад, в ту точку, где внезапно стало холодно, а потом сделала еще один малюсенький шаг.

Солнечный луч ласково скользнул по щекам, гораздо более теплый ветер по сравнению с тем, что я ощущала секунду назад, смахнул с моих ресниц иней.

– Эдар!

Охотник остановился. Он был уже в не меньше чем сотне метров от меня, и развернулся с недовольным выражением лица. Даже отсюда мне было видно, что и его ресницы покрыты густым инеем, нос красный, а глаза слезятся от холода. Значит, мои догадки оказались верны. До этого мы все еще были на своей территории,