* * *

Пока Сабина размышляла, на что бы потратить остаток вечера, пришло сообщение от Тамары: «Давай встретимся, нужно поговорить». Сабина закатила глаза. «Нужно поговорить» означало, что Тамара собирается обсуждать дела подруги, а не свои собственные. Когда ей самой хотелось чем-то поделиться, она сразу же начинала с главного, не делая предварительных заявлений.

Но говорить о Тверитинове Сабина не желала категорически. Ей хотелось лишь одного – чтобы его образ поскорее растворился в мировом пространстве. Последние дни она только тем и занималась, что силой воли выдавливала его из своего сознания. Делать это было ужасно трудно, но затеянное ею расследование убийства Борисовых здорово отвлекало от личных страданий. Чем больше фактов попадало ей в руки, тем глубже затягивала ее эта история.

«Извини, но я застряла в центре», – написала Сабина в ответном сообщении. Это была сущая правда. Начался час пик, и ее автомобиль, припаркованный на бульваре, оказался намертво прижат к обочине. Машины стояли в пробке, не двигаясь с места. В такие моменты казалось, что все светофоры в городе вышли из строя.

Изнывая от жары, Сабина зашла в первое попавшееся кафе и заказала себе безалкогольный «мохито». Этот коктейль подавали практически везде, и Сабина как-то незаметно к нему пристрастилась. Она сидела за крохотным столиком в самом углу, прихлебывала из высокого бокала и курила тонкую сигаретку, размышляя о своей недавней беседе с Крокотовым. Неожиданно в помещении стало невероятно жарко, и у Сабины все поплыло перед глазами. «Ой, что-то мне нехорошо, – подумала она, обмахиваясь картонным меню. – Надо срочно выйти на воздух».

Ей на секунду показалось, что она теряет сознание. Но она все же сумела побороть слабость, расплатилась по счету и двинулась к выходу. Ноги были непослушными, мягкими, будто из ваты. Сабина старалась ступать очень осторожно, но ее все равно покачивало, и она то и дело цеплялась за чьи-то столы и стулья. Интерьер кафе смазался, словно акварельный рисунок, в который плеснули водой. «Только этого мне не хватало! – мысленно возмутилась Сабина. – Я же ничего такого не пила!»

Кафе находилось в полуподвальном помещении, и чтобы добраться до выхода, ей еще предстояло подняться вверх по узкой темной лесенке. Однако эта задача оказалась невыполнимой, потому что первая ступенька почему-то была невероятно высокой. Такой высокой, что вскарабкаться на нее у Сабины не хватило сил.

– Что это со мной? – промямлила она, удивляясь тому, каким шершавым стал ее язык.

Внезапно голова у нее закружилась, и она начала валиться назад, на этот раз в самом деле теряя сознание. В тот же миг ее подхватили чьи-то сильные руки. Они были горячие и очень недружелюбные. Сабина хотела обернуться, чтобы посмотреть, кто это там, у нее за спиной, и в клочковатом сумраке увидела лицо суккуба. «Я вас знаю», – хотела сказать Сабина, но слова потекли из нее, словно горячая смола – слишком медленно, слишком тягуче, их совсем невозможно было понять. Мир стал бесформенным, все расплывалось перед глазами. Примерно так Сабина чувствовала себя после наркоза, когда ей вырезали аппендицит.

«Меня опоили», – вяло подумала она, понимая, что не может шевелить ни руками, ни ногами. Тело стало каменным, тяжеленным, и было странно, что кто-то легко несет ее, перескакивая через ступеньки. Кто-то, от кого исходит запах прелых яблок, пыльной одежды и влажной древесины. Странный запах, который Сабина как будто знала, но не могла вспомнить – откуда. Он был связан с чем-то приятным, кажется, с детством.

Хлопнули дверцы машины, заурчал мотор. «Вот, оказывается, как это бывает, – размышляла она, закрыв глаза и погрузившись в странное небытие. – Тебя просто хватают и увозят к черту на кулички, вырывают из твоей собственной уютной жизни, а ты ничего не можешь с этим поделать». В ее душе страх мешался с удивлением и каким-то жестоким, сверхъестественным любопытством. «Зато я все узнаю», – думала она, трясясь на ухабах и отстраненно ощущая, как ее голова мотается из стороны в сторону. В сущности, это была ее последняя внятная мысль. Потом ей стало казаться, что она проваливается в ватные облака и пробирается по ним, увязая по самое горло.

Реальность начала возвращаться вспышками, словно кто-то включал и выключал свет. То, что Сабина видела во время очередного проблеска, напоминало ночной кошмар. Огромное помещение с бетонными стенами, высоко под потолком на витом шнуре едва заметно раскачивается лампочка. А рядом с лампочкой висит в воздухе бесформенное существо в черном капюшоне. Иногда существо приближалось, и Сабина холодела, потому что у него не было лица – лишь жуткая маска с черно-белым ртом и адскими провалами вместо глаз.

Несколько раз Сабина пыталась дернуться, вскочить, и тогда маска хохотала, и этот хохот раскатывался вокруг, словно горсть сухого гороха, брошенного в жестяное ведро.

– Ты не умрешь, – гулким басом сказало существо, в очередной раз склоняясь над Сабиной. – Ты не жертва. И это не черная метка. Это всего лишь предупреждение… Предупреждение…

Неожиданно существо взлетело еще выше, к самому потолку, и исчезло из виду, а вместо него появилось лицо суккуба с влажным алым ртом. Оно парило над ней, словно живая хищная тварь. В застывшей улыбке сквозило холодное превосходство. Лицо приближалось, приближалось… И вдруг оскалило зубы. В тот же миг раздался длинный нечеловеческий визг, и Сабина почувствовала невыносимую боль, которая прожгла ее насквозь. По всему ее телу мощной волной прокатилась судорога ужаса, она отчаянно забилась и наконец потеряла сознание.

Очнулась она в собственной машине, за рулем, пристегнутая к водительскому сиденью ремнем безопасности. Ключи торчали в замке зажигания, сумочка лежала рядом. За открытым окном царила ночь, плотная и жаркая, как черное одеяло. Где-то далеко впереди мерцали фонари, и Сабине стоило немалого труда сообразить, что ее автомобиль стоит на обочине узкой асфальтовой дороги, которую с обеих сторон окружает лес. Вокруг не было ни души, и только невидимые ночные птицы время от времени ухали и шелестели крыльями.

Немного придя в себя, она сразу же завела мотор и, когда тот привычно и уютно зарокотал, поспешно подняла стекла. Плечо саднило, и Сабина инстинктивно дотронулась до него рукой. От этого прикосновения ей стало так больно, что слезы сами собой брызнули у нее из глаз. «Эта тварь укусила меня!» – вспомнила Сабина, и ее чуть было не стошнило от отвращения. Кое-как включив свет дрожащими руками, она принялась рассматривать рану. Это был багровый след от зубов, вокруг которого чернели запекшиеся капли крови.

Тихо поскуливая от ужаса, Сабина бросилась искать мобильный телефон, но его не было. Сообразив наконец, что помощи ей ждать неоткуда, она постаралась сосредоточиться, включила фары и осторожно нажала на педаль газа. Машина тронулась с места и покатилась вперед, освещая небольшой участок дороги впереди себя. Сабину трясло от страха, а влажные пальцы то и дело соскальзывали с руля, отчего машина неуклюже виляла из стороны в сторону.

Ей казалось, что до города она добиралась целую вечность. Всю дорогу нервы ее были натянуты, как струна, и лишь очутившись на знакомых, залитых вечерними огнями улицах, Сабина смогла немного расслабиться. Тут же слезы потоком хлынули у нее из глаз, поэтому в травмопункт, находившийся неподалеку от родительского дома, она явилась зареванной и абсолютно несчастной.