– Какие же вы находчивые! Чуть недоглядишь за вами – уже нашли себе… приключение…

Точно, сыронизировал.

– Зато теперь проблема с пропавшими головами решена на все сто процентов! – порадовалась Лизка.

– Нельзя считать, что дело раскрыто, пока преступник не найден, – возразил ей Митяй, устраивая деревянную голову на саночках.

А потом было в точности как у классика:

– Ну, мертвая! – крикнул малюточка басом, рванул под уздцы и быстрей зашагал.

Впервые за несколько дней этим вечером я уснула счастливой.

Правда, ставни на окнах так и не закрыла – опять забыла.

Проснулась я рано – выспалась. Сразу вспомнила, что деревянные головы благополучно вернулись, и улыбнулась нависшей надо мной кошачьей морде.

Шурина круглая физиономия была похожа на оранжевый воздушный шар. Или на рассветное солнышко…

За окном зарождалось прекрасное, мирное, бестревожное утро. Лежа на кровати, в темной раме окна я видела серебристо-розовые переливы светлеющего неба, и это абстрактное полотно было достойно вернисажа.

Выставка!

Меня будто шилом кольнули. Вся мирная безмятежность моментально стекла с меня, как потоки воды с вынырнувшего на поверхность кита.

Или спрута.

На спрута я, путаясь в одеяле руками-ногами, была больше похожа…

Вскочив с кровати и сэкономив драгоценные секунды на поисках тапок, я босиком ринулась вон из спальни.

Шура, который в ожидании завтрака уже воссел на пороге кухни – только что салфетку под подбородком не повязал и столовые приборы в лапы не взял, – вопросительно скрипнул:

– Ми-и-и?

Мимо, мол, бежишь, хозяйка, с чего бы это, пищеблок-то у нас прямо по коридору!

– Пять минут, – обронила я через плечо, сворачивая к лестнице на чердак.

С гулким стуком пересчитала голыми пятками ступеньки, ворвалась в свой кабинет, бегом припустила к столу с компьютером и далее – прямиком в интернет.

Зашла на сайт частной художественной галереи «Плеяды», которой единолично владеет Максим Соколов, брат моего мужа и… кто он мне? А, вспомнила: деверь, смешное слово… Если у нас с Максимом возникнут какие-то разногласия и я стану его пилить, можно будет сказать, что я занимаюсь резьбой по деверю…

Тьфу, о чем я? Всегда, когда волнуюсь, излишне много болтаю.

Ну-ка, ближе к делу.

Для предстоящей выставки на сайте галереи была создана отдельная страница. Я пробежала глазами размещенные там зазывные анонсы и хвалебные статьи об участниках, потом отыскала список последних, ожидаемо нашла в нем знакомые имена, и мне все стало ясно!

– Мо?

– Да, уже можно идти завтракать, – я закрыла макбук и вслед за подпрыгивающим от нетерпения котиком покинула свой чердачный кабинет.

Было еще слишком рано, чтобы бежать по деревне с криком «Эврика!», поэтому я старательно тянула время. Даже блинов напекла, а это дело не быстрое. Выпила сначала кофе, потом еще чаю, дважды покормила Шуру, всегда готового к приему пищи, кое-как дождалась восьми утра – и наконец побежала по деревне не с криком, а со стопкой еще горячих блинов.

– О, блинки! А что, разве уже Масленица пришла? – обрадовался нашему с блинками появлению Митяй.

Он с бодрым кряканьем приседал на открытой веранде – делал утреннюю гимнастику, встав под окнами так, чтобы его было видно из кухни. Красовался перед Лизкой, не иначе.

Я, пока бежала, запыхалась, поэтому оставила открытым вопрос о Масленице и мимо братца, потянувшегося стащить верхний блин, с разгону проскочила в дом.

– Что?! – тетка Вера испуганно охнула и села, держась за сердце. – Они опять пропали?

Я молча помотала головой, брякнула тарелку с блинами на стол и согнулась, пытаясь отдышаться. Лизка, испуганно моргая и приоткрыв рот, не глядя перевернула свой бутерброд и стала намазывать его маслом с другой стороны.

Я разогнулась, выставила одну руку вперед:

– Спокойствие, только спокойствие! Ничего плохого не случилось, наоборот…

Митяй, сопя, протиснулся мимо меня в кухню, бухнулся на лавку, сцапал блин, сунул его в рот и, волшебным образом не утратив прекрасной дикции, внятно молвил:

– Так ты на этот раз с хорошей вестью? Ладно, тогда не будем тебя убивать.

Лизка, шмякнув на тарелку свой двусторонний бутерброд, стрельнула в шутника таким взглядом, которым кого другого и впрямь убить можно было. Но участковый у нас крепкий, практически бронебойный. Он совершенно невозмутимо придвинул к себе пустую тарелку и выразительно огляделся в поисках наполнителя для нее. Хозяйка дома опомнилась и вернулась к своим обязанностям кормящей матери, свекрови и тетки.

– Кашки, Ляся? Овсяная с изюмом и яблоками.

Я не успела отказаться – передо мной мгновенно материализовалась полная тарелка. В руку сама собой прыгнула ложка, тут же нырнула в кашу, повезла ее в машинально открывшийся рот. Тетка Вера одобрительно похлопала меня по плечу, Митяй удовлетворенно кивнул, Лизка облегченно вздохнула, и все застучали ложками.

– А компотику нет? – спросила я, ополовинив свою тарелку.

Тетка Вера подхватилась:

– Сейчас из погреба достану! – и умелась из кухни, загремела дощатым люком в коридоре.

– Это была военная хитрость, – шепотом сообщила я брату и подруге. – Мне нужны ты и ты, а тетке Вере лучше ничего не знать. В ее присутствии чистосердечного признания не будет – вор не захочет, чтобы о нем разболтали всей деревне.

– Так ты узнала, кто вор? – обрадовалась подруга.

– И он все же наш, пеструхинский? – огорчился участковый.

– Крошки мои, за мной! – вставая, скомандовала я.

Мы тихо и быстро, чтобы за нами не увязалась любопытная тетка Вера, сбежали из дома и сели в «девятку», которую Митяй уже успел вывести за ворота.

– Куда ехать?

– Я покажу, давай вперед.

Мы отчалили от родного забора, и Митяй зачем-то сообщил:

– А снегопад сегодня будет последний за эту зиму, так дядя Боря сказал.

– Не факт, что еще в марте не завьюжит, – заметила я.

– Ой, да что вы о погоде, разве не о чем больше поговорить? – упрекнула нас Лизка и тут же начала азартно гадать о личности нашего вора: – Это же Дятлов, да? Хотя нет, к Дятловым мы бы не ехали на машине… Тогда… эммм… Епифанов?

– Какой из Игнатьича похититель деревянных голов? – хмыкнул Митяй. – Он же у нас хлипкий интеллигент, тяжелее книжки ничего не поднимет.

– О, тогда я знаю: это Любаня Горохова! – не унималась Лизка. – Она как раз не хлипкая, когда у нее грузчик в запое – запросто тягает ящики и бидоны, я сама видела!