— Ты все сделала правильно, — киваю и прочищаю горло. — Разве что… Теперь у меня есть клиент, которого мы все-таки внесем в черный список.

— Я предупрежу охрану, и ты больше никогда не увидишь Гранта в агентстве, милая, не переживай. Но я не могу пообещать, что ты не встретишь его где-нибудь еще. Лос-Анджелес большой город, но даже в нем вам двоим может быть тесно…

Беру пригласительный, выписанный на имя мистера Милтона. В последней графе указано, что по этому пригласительному мистер Милтон может взять с собой «плюс одну персону». Такого рода пригласительные никогда не выписывают на мое имя. Я всегда безликий и полезный плюс один, только и всего.

— Грант тоже будет?

— Не просто будет. Это вечер в его честь. Они долго вели переговоры с каким-то автомобильным концерном о внедрении какой-то музыки…

Киваю, пресекая слова Ланы на корню.

— Я поняла, о чем ты. Судя по всему, им удалось договориться?

— Да. Этим вечером они подпишут контракт, а после будет званный ужин.

— Хм. У Милтона есть фирма по пошиву одежды, химчистки и сеть салонов красоты, которые я помогала ему заполучить. Он еще предлагал мне в благодарность сделать меня лицом бренда.

— Да, и ты ему отказала.

— Вряд ли Милтону нужно встретиться с автомобильными дилерами, — продолжаю размышлять, глядя на глянцевую картонку. — Но зачем ему Грант?

— Может, Грант здесь и не причем. На этом вечере просто будет весь свет. Ты же знаешь, Милтона. Он своего не упустит. Скорей всего, у него запланирована уйма встреч на вечер, так что у тебя будет расписана каждая минута. Хоть отвлечешься. А заодно убедишься, что никакого обещания Грант тебе не давал…

Лана снова тяжело вздыхает и проводит рукой по моим волосам. Я позволяю себе последнюю минуту слабости — кладу голову ей на плечо, и тетушка гладит меня по волосам.

Постепенно слезы высыхают. Я вытираю лицо и поднимаюсь.

— Я поеду, тебе не о чем переживать. Я не подведу твоих договоренностей с Милтоном. Ты поможешь мне собраться?

— Конечно, дорогая. Вот только… Боюсь, вдвоем нам не справиться.

— Я так плохо выгляжу? — хмыкаю.

— Две недели рыданий в подушку никого не красят, милая. Прости, он не должен видеть тебя такой.

— И что делать?

— КИМ! — громогласно восклицает тетушка. — Ты можешь войти!

— Наконец-то! — дверь распахивается, и в квартиру вплывает сияющий Ким в обтягивающих джинсах и с огромным чемоданом. — И где эта Золушка, которую надо причесать и вымыть перед балом? Ах вот же она, на диване, в банном халате и остатками чипсов на кухне! Ну что, время магии!

Пять лет беспрерывной работы.

Тысячи бессонных ночей и взлет, который никто не мог представить. Контракт с автомобильным концерном. И даже это не венец всему. Всего лишь ступень на лестнице, которая ведет выше. Дальше. Туда, где контракты исчисляются десятками миллионов.

Крепче перехватываю ручку и смотрю на место для собственной подписи внизу контракта.

— Великий день, верно? — немного нервно произносит Дональд.

Пятнадцатый день без нее.

Вот каков этот день.

Вот каким стал день моего триумфа. Снова. Всего лишь безликой чередой, заполненной до отказа совещаниями, опросами, неработающими кодами, ошибками. Ничего нового, точно также проходили все пять предыдущих лет, которые прошли после нашей первой встречи.

Ладно, Адам. Можно больше не врать себе.

Твоей с ней первой встречи. Она тебя даже не вспомнила. Хотя я надеялся, что ее озарит. Но нет.

Это я провел пять лет в анабиозе, из которого вышел только в день аукциона, когда увидел ее на сцене. И снова услышал из ее уст проклятое: «Купи меня».

Дональд бросает на меня настороженный взгляд, а я вспоминаю вечер, который состоялся пятнадцать дней назад.

— Адам, ты не можешь все бросить именно сейчас! Умоляю тебя! Только не это, Адам!

Пятнадцать дней назад, выслушав меня, Дональд чуть ли не плакал. Показывал кредит на дом и выплаты по лизингу на машину. Он был уверен, мистер Штайн разорвет с нами контракт в тот же миг, как узнает, что я бросил беременную невесту.

Беременную даже не от меня невесту, но если я скажу это вслух, то сделаю только хуже.

Даже Дональд не знает, от кого залетела в свои восемнадцать Аннета. В тот день, когда тест показал вторую полоску, она только и делала, что плакала. А я поступил так, как поступил бы любой хороший друг. Предложил выйти за меня, сделать вид, что этот ребенок мой. Раньше мне казалось, что это отличный план.

Но все куда проще — просто раньше мне было плевать.

На себя.

На свою жизнь.

На все.

У меня был только один друг — Дональд Томпсон, а единственным увлечением была работа. Разве у меня были причины оттолкнуть отчаявшуюся девушку, пусть и беременную не от меня?

На самом деле, была.

Всего одна.

Девушка, которую я на тот момент ненавидел всем сердцем. С мыслью о которой просыпался и засыпал, но которую при этом совершенно не знал.

Что изменилось, спустя пятнадцать дней?

Теперь я ее знаю. Очень хорошо знаю.

А еще я понял, что слишком давно позволял себе жить по течению. Позволял Дональду управлять бизнесом, пока сам с головой уходил в работу. И было ошибкой делать предложение девушке, к которой сам же относился как к младшей сестре.

Я позволил всему свету верить в то, что она беременна от меня, хотя сам даже пальцем ее не коснулся.

А теперь сидел перед договором и главной автомобильного концерна, немцем Штайном, который прославился тем, что разорвал партнерство с мужчиной, которого застал с любовницей, а не женой. Казалось бы, кому какое дело? Но Штайн был семьянином в кубе. Ярый поборник морали и семейных ценностей. Пятьдесят лет в браке. Пятеро детей. Двое внуков. Каждые выходные с семьей.

Я знал, что ждет мой бизнес, если Штайн узнает, где и с кем я провел ту неделю, которую моя невеста провела на спа-курорте вместе с его женой. Это тоже было частью плана Дональда. Такую, как Аннет, невозможно не полюбить. Даже старая немка прониклась и прожужжала все уши мужу о том, какая из нас с Аннет будет замечательная семья.

Пять лет лжи самому себе.

И вот я здесь.

На пике карьеры не ощущаю ничего, кроме вкуса пепла во рту. Кому нужен был этот контракт? Почему я здесь, а она — нет?

— Все в порядке, мистер Грант? — уточняет Штайн.

Я люблю шлюху из эскорта, как вам это, мистер Штайн? При этом мне плевать на друга, с которым я знаком почти двадцать лет. И его беременную сестру я хочу послать к чертям.