Распрощавшись с Франком Алланом, который, как ей на секунду показалось, вовсе и не собирался с ней расставаться, девушка покрепче прижала к себе альбом со старыми фотографиями и зашагала обратно к дому нотариуса. Ей предстояло разыскать Варга и восполнить кое-какие пробелы в знаниях…

– Так это будет…что-то вроде официального приёма? – Роза взглянула на Берта, и глаза её засверкали на солнце, точно настоящие изумруды. Маршан, заворожённый этим блеском, медленно кивнул.

– Не сказала бы, что люблю подобные вечера. Они нагоняют на меня тоску, – девушка подскочила с места, услыхав свист чайника на плите. Ловко она схватила со стола глубокую глиняную чашу с какими-то сухими цветами, плеснула в неё кипятка и достаточно быстро накрыла крышкой, хотя густой и сладкий, словно сироп, запах успел распространиться по тесному помещению её кухоньки.

Она сказала, ей нужно сделать несколько заготовок под заказ и попросила Берта оказать посильную помощь. Сложно представить, каким таким образом он стал бы ей отказывать, будучи при этом по уши влюблённым. Он, конечно же, согласился и теперь, натянув на руки медицинские перчатки, терпеливо кромсал огромным ножом какие-то пучки травы и жёсткие ветки. Розу это зрелище так умиляло, что она время от времени замирала на месте с немного странной улыбкой на лице и просто наблюдала за процессом.

– У вас прекрасно получается! – ахнула она в очередной раз и захлопала своими шёлковыми ресницами. – Ещё раз спасибо за помощь. Знаете, если я напишу на упаковке, что этот сбор помогал делать представитель семьи Ди Гран, то можно смело увеличивать ценник вдвое…

– Предлагаете совместный бизнес?

– Ни в коем случае, – рассмеялась Роза. – И всё-таки реклама получилась бы отличная!

– Так вы придёте на ужин в субботу? – попытался возобновить предыдущую тему Берт.

– Думаю, что нет, – ответила хозяйка «Тюльпанового дерева», подумав немного. Она нахмурилась и поспешила отвернуться от гостя к шкафам, как бы увлекшись поиском каких-то предметов утвари. – Не обижайтесь, но я не светская дама. По крайней мере, пока ещё я не готова ею становиться. Да и вообще… не так уж много поводов для радости в последнее время…

– Конни хочет побыстрей и одним махом познакомиться с другими важными фамилиями, чтобы потом не раскатывать по острову до бесконечности, отвечая на их приглашения, – будто бы оправдываясь, проговорил Берт. Его расстроил ответ Розы, и он отчего-то почувствовал себя глупо.

– Вот и зря, – пожала плечами рыжая красавица, продолжая стоять к гостю спиной. – Остров у нас красивый! С другой стороны, это не моё дело. Всё же…спасибо за приглашение!..

– Я вас чем-то расстроил? – поднимаясь из-за стола, спросил Берт и осторожно приблизился к девушке. Она на мгновение замерла, а затем осторожно оглянулась через плечо.

– Вы расстраиваете меня тем, что медленно подкрадываетесь с ножом, – усмехнулась она, – а ведь мы ещё даже не перешли на «ты»!

– Я…ха-а…ну…да-а, – выдыхая звуки, напоминающие не то смех, не то приступ астмы, засуетился Маршан. Он неуклюже дёрнулся, намереваясь, видимо, вернуться к столу и положить нож, но не сориентировался в тесноте помещения, заставленного корзинками со сборами, кастрюлями и горшками. По принципу домино эти предметы начали падать, разбиваясь и грохоча. Пытаясь спасти положение, молодой человек вытянул руки вперёд, как будто бы он мог поймать так хоть что-то и уберечь от неминуемого разрушения. Зрелище было одновременно пугающее и комичное. Как только всё стихло, в кухне раздался звонкий смех.

– Боже мой, Берт! – выпалила Роза, утирая слезы, и продолжая содрогаться от хохота. – Напомни мне больше никогда не просить тебя о помощи!

– Я помогу всё убрать, – заверил Маршан и тут же рассмеялся сам. Стоило ему представить, как это выглядело со стороны, как очередной приступ смеха накатывал откуда-то изнутри нервной волной, а щёки и уши разогревались докрасна. Их с Розой голоса становились громче, и могло показаться, что ни один из них не в состоянии унять эту нарастающую истерику. Весь пол кухни был засыпан сухой травой и цветами, поэтому помещение стало ароматным, как никогда прежде, а громкий смех молодых людей постепенно съедал воздух.

– Ро-о-оза! Дорогу-у-уша! – голос старухи Гвиневры протяжной песней донёсся из магазина. Парень и девушка мигом смолкли, обмениваясь испуганными взглядами. Они прекрасно помнили, какой бурной была реакция пожилой дамы на появление в городе «живых» Ди Гранов. Да и сейчас её зов звучал как-то неестественно…

– Она тебя слышала! – догадалась Роза, ахнула и закрыла рот ладошкой. В её взгляде смешался испуг, азарт и веселье, как бывает с детьми, случайно разбившими вазу в самом разгаре увлекательной игры. В такие моменты всё ещё сложно было подавить одни сильные эмоции в пользу других.

– Конечно! Мы же ржали, как кони! – выпалил Берт, и они снова захихикали, но уже тихо, почти беззвучно.

– Розочка! Ты на кухне? – Гвиневра явно была уже близко к подсобным помещениям, а от кухни её отделяло всего ничего. Рыжая хозяйка магазина чуть не подпрыгнула на месте и тут же принялась толкать Берта куда-то в сторону, к узкой двери, ведущей, как могло показаться, в чулан.

– Сюда! Шагай-шагай! – строго командовала она надрывным шёпотом, и Берт, спотыкаясь обо все предметы, кое-как двинулся в правильном направлении.

– Что ты делаешь? – искренне недоумевал он, тоже стараясь не повышать голоса. – Прячешь меня в шкафу?..

– Не дури! В чьей компании ты бы предпочёл провести этот день – её или моей?

– М-м… – показательно задумался Маршан и тут не выдержал, снова рассмеялся. Роза резко приблизилась и одной рукой захлопнула ему рот, а второй повернула ручку узенькой чуланной дверцы. За ней оказалась вовсе не кладовка, а старая деревянная лестница.

– Умолкни и быстро наверх! – приказала она. Через мгновение дверца захлопнулась, разделяя парня и девушку. Послышалось приглушённое:

– Ах, Гвиневра! Вы так рано сегодня! Как видите, у меня тут небольшая катастрофа. Прошу прощения. Пройдёмте в зал, там уютнее…

– Мне показалось, я слышала голоса… – проскрипела где-то вдалеке старуха. – У тебя гости?..

– Голоса? Вы уверены? Я ничего такого не…

Дальше их разговор разобрать никак не получалось, поэтому Берт перестал прислушиваться. На лестнице было тесно и пахло немного странно, как будто смесью кислого молока, кумина и лука, поэтому он решил там не оставаться. Следуя указаниям хозяйки дома, юноша, чуть пригнувшись, чтобы не удариться о низкий потолок, принялся подниматься по ступенькам, пока не упёрся головой в чердачную дверь. Она с лёгкостью ему поддалась и открылась, ослепляя солнечным светом.

Чердак оказался очень даже уютным. Под самой крышей и несущими балками, о которые высокий Маршан чуть не ударился головой, располагалась спальня хозяйки дома.

Обставлено всё было просто, мебель была довольно дешёвой и невзрачной, но различные девичьи детали делали это помещение каким-то особенным и душевным. Платяной шкаф был распахнут, и на одной дверце его висел пёстрый восточный палантин, а на другой – нежно-голубое ситцевое платье. Старое, обитое протёртой коричневой кожей, кресло ловко скрывалось от посторонних глаз под тёплым лоскутным одеялом, а грубый деревянный пол был застлан мягкими ковриками с растрёпанной разноцветной бахромой. Берт с интересом рассматривал каждую деталь и, как ему казалось, так он узнавал о хозяйке магазина что-то новое. Правда, он не мог пока понять, что именно. Так или иначе, процесс его по-настоящему увлёк.