– Не страшно, – безразлично пожал плечами юноша, но это не помогло. Чувство по-прежнему было такое, словно некие невидимые границы были нарушены, и это не давало сердцу девушки вернуться к естественному ритму ещё какое-то время.

Это было не совсем нормально. Точнее, совсем не нормально. Констанция Маршан не отличалась особой впечатлительностью или влюбчивостью и вообще всей той эмоциональной чепухой, о которой пишут в дешёвых дамских романах. В её жизни были мужчины, были среди них и весьма привлекательные экземпляры, но такого эффекта они на неё никогда не производили. Что именно в нём так сбивало с толку? Теперь она понимала, что дело не только или не столько в физической привлекательности. Было в его взгляде, походке, манере речи или же в самом его запахе нечто, способное вносить хаос в её идеально структурированный порядок мыслей. И это уже не казалось таким волшебным и замечательным, а Конни ясно ощутила, как в её тщательно выверенном внутреннем мирке с неприятным скрежетом образовалась уродливая трещина. И что-то чужеродное просачивается сквозь неё…

Девушка сделала два шага в сторону, отдаляясь от молодого человека. Дистанция – вот что ей сейчас поможет. На расстоянии вытянутой руки от Аллана она почувствовала себя в безопасности, но лишь отчасти. Впрочем, и этого оказалось достаточно, чтобы продолжить разговор. К счастью, Франк либо не заметил странностей её поведения, либо предпочёл сделать вид, что ничего особенного не произошло. Это, конечно же, характеризовало его, как исключительно воспитанного и доброжелательного человека.

– И Тенебрисы тоже почтят вас своим присутствием? – поинтересовался он, возобновляя и неспешный променад, и вежливую беседу.

– Надеюсь на это, – вместо одного раза Конни кивнула аж трижды, но вовремя остановилась, чтобы не кивнуть ещё пару раз. Она скрестила руки на груди, мысленно помещая своё тело в жёсткие рамки. Все эти кивания, кривляния, спазмы лицевых мышц и прочие проявления нервозности были ей сейчас совершенно ни к чему.

– Вы их знаете?

– Знаю ли я? – усмехнулся Франк. – Да я и сам почти Тенебрис, если уж на то пошло…

– В смысле?

– Не в прямом, конечно же. Но всё детство и юность я провёл в их доме. Мы примерно погодки с Доротеей, младшей дочерью Теодора Тенебриса.

– Это…который муж Амандин Тенебрис?

– Нет, муж Амандин – Эдгар, а Теодор – его младший брат. Теодор – вдовец, его жена умерла очень давно, когда я был совсем ребенком. Возможно, из-за этого его характер так испортился, а, может, он и всегда таким был. Очень сложный человек. Воспитанием его двух детей поочередно занимались то моя мама, то армия нянек и репетиторов, то его ремень. Я не говорю, что он их избивал, но пару раз они попадались под горячую руку. Да что уж там! Я и сам разочек угодил! – на последней фразе Франк поймал на себе взгляд собеседницы и вдруг рассмеялся. – Не надо так жалостливо смотреть, Констанция, мы с Виктором и Доротеей были шкодливыми детьми. Конечно, насилие – это не метод, но при нём мы хулиганить побаивались.

– У Амандин и Эдгара тоже есть дети?

– Да, сын Салазар. Его я тоже знаю с юных лет, но мы никогда не были особо дружны. Он…м-м…своеобразная личность.

– Что это значит?

– Трудно описать, – Франк лишь пожал плечами. – Мне не известны детали, так как Амандин тщательно оберегает всё, что связано со здоровьем и личной жизнью сына, но он вроде бы получил какую-то травму при рождении. Он выжил, а вот его брат-близнец тут же скончался. Это в некоторой степени сказалось на личности Салазара – он скрытный, очень подозрительный и временами мнительный, но при этом склонный к саморазрушению. Азартные игры и выпивка – его лучшие друзья, как это ни печально. В последние лет десять это невероятным образом сблизило его с Доротеей.

– Вот как? – удивилась Конни. – Действительно, кажется невероятным. Вы ведь не дали ему ни одной положительной характеристики. Или дело в самой девушке?

– Да, в ней, – Аллан нервно прочистил горло и замолчал на несколько мгновений. – Всё очень не просто с этой семьёй, Констанция. Тем не менее, это близкие мне люди. Мне бы не хотелось говорить о них гадости. Даже если большая часть сказанного – чистая правда.

– И о Викторе вы тоже ничего не скажете?

– Хм, вот о ком, пожалуй, можно говорить без неловких пауз, так это о Вике, – почувствовав облегчение от того, что Конни увела его с разговора о Доротее Тенебрис, выдохнул Аллан с улыбкой. – Вик – мой лучший друг. Фактически, всеми финансовыми делами семьи заправляет он. Знаете, я бы сказал, что вы с ним в чём-то похожи…

– Я? И в чём же?

– Трудно сказать, но я подумал об этом ещё вчера, когда мы беседовали в кабинете Варга. Пожалуй, дело в вашей пытливости и умении правильно подбирать слова, хотя я могу и ошибаться. Виктор Тенебрис умён и хорошо образован. Немного суховат и скуп на эмоции, как может показаться на первый взгляд, но он хороший человек и добрый друг. К тому же обладает просто дьявольским терпением, учитывая то, какие фокусы иной раз выкидывают его родственнички.

– Понятно, – вздохнула Конни, прокручивая в голове новую информацию, – то есть ужин будет непростой, да?

– Чудовищное будет действо, я бы сказал, – уверенно отвечал Аллан. – Вы не переживайте, Констанция. Они гарантированно испортят вам настроение, но иным образом навредить они не могут. Никто не станет враждовать с Ди Гранами на этом острове…

Вражды Конни не боялась. Она о ней и не думала вовсе. Просто потому, что было огромное множество других вещей, о которых она пыталась думать. О находках в доме Исидоры Совиньи, о странном поведении Надин Тейнис, казавшейся одновременно приятной и подозрительной особой, об истории смертей двух девочек. Последний пункт, конечно, требовал дополнительного разъяснения. Показания Надин были недостаточно конкретными и полными, а о судьбе бедняжки Роуэн так и вообще было неизвестно ровным счётом ничего, кроме того, что при жизни она слыла сплетницей. Франк Аллан со своим пугающим обаянием задачку Констанции Маршан тоже не облегчал, и теперь ей приходилось изо всех сил склеивать между собой всё то, что было разрушено недавним гормональным всплеском. Будь поблизости Берт, он принял бы часть удара на себя. Конни не знала, как именно, но он бы сделал это совершенно точно. Именно брат в их семейной команде притягивал к себе проблемы эмоционального и романтического характера, пока сестра могла чинно бродить в своё удовольствие по холодным коридорам разума, где всё было строго и понятно.

Этот остров нарушил все правила с первых дней. Он перевернул всё с ног на голову, изменив не только их финансовое положение, но и устоявшийся жизненный уклад. Наверняка Сен Линсей, прятавшийся за стеной призрачного тумана, всё это время ждал приезда наследников и планировал то, как он втянет их неподготовленные умы в водоворот странных событий, где найдётся место не только трём смертям, но и семейным интригам, аномалиям погоды, древним легендам и даже демонам в обличии близнецов…

Конни еле сдержалась, чтобы не рассмеяться. Мысли о демонах и прочей сказочной ерунде всплыли непонятно откуда и показались ей предельно глупыми. Вот уж до чего ей не было дела, так это до старых местных суеверий. Всё же они добавляли происходящим в округе событиям некоторого антуража, и это она вынуждена была признать. Любая загадка стала бы интереснее, подсыпь в неё старинных замков, древних проклятий и загадочных манускриптов. Но если мультфильм «Скуби Ду» и научил чему-то госпожу Маршан в детстве, так это тому, что за каждой страшилкой всегда скрывается живой человек из плоти и крови. И никакой мистики.