— Все управится само собой, Итем Родерик, как только она разбудит амулет.

Иви снова вздрогнула, Рассел хотел было ее обнять, но она отвела его руки, подняла голову и решительно молвила.

— Хорошо, я согласна, Сибилла. Дайте мне кинжал.

— Подумай хорошо, принцесса, — отвела руку с кинжалом рыжая ведьма, — ты ведь помнишь, что грозит тебе за связь с черной магией?

— Да, — твердо ответила Ив и протянула руку, — я знаю.

Сибилла улыбнулась одними лишь кончиками губ, поднесла кинжал к губам, подула, и из ее рта вырвалось черное облако, покрывшее лезвие и просочившееся внутрь. А потом протянула орудие Ивейне.

— Поторопись, принцесса, я пустила черную магию в мир, у тебя совсем мало времени. Кстати, — она снова отвела руку с кинжалом, когда Ивейна потянулась за ним, — забыла тебя предупредить, ты никому не должна говорить об этом, иначе равновесие нарушится, и амулет не проснется. И все жертвы будут напрасны. Если Алентайна узнает, что вы живы, она выпустит из себя тьму, и тогда вас уже ничего не спасет.

И она протянула кинжал.

Назад шли молча. Ивейне не хотелось говорить, хотя Рассел время от времени делал попытки завести беседу. Иви понимала, что он хочет отвлечь ее, поддержать, но услышанное настолько оглушило, настолько выбило из привычного мира, что у нее совсем не осталось сил на разговоры.

Она никак не могла заставить себя думать о себе самой, как о принцессе. Амирана Элисса? Кто эта девушка? Себя она ощущала Ивейной, маленькой некрасивой Иви, а амирана была просто прелестна, Ив помнила огромную картину, которую видела в замке амира Болигарда. И этот огромный черный дракон с золотыми жилами ее отец? Грозный властный амир Эррегор, а не добрый, покладистый, глядящий на нее с любовью Абидал? А какие же красивые, высокие и стройные амираны были на той картине!

Слезы снова потекли из глаз Ивейны, Рассел смотрел искоса, поджав губы, но ничего не говорил. А что тут скажешь? Он ничем ей не поможет, она и только она одна должна выбрать, чью жизнь отдать взамен за то, что орланы снова станут принцами.

Ивейна вспомнила, как подозрительно странно стала вести себя матушка Тона после того, как они в спешке покинули Сиридан. Усадила орланов за стол, выделила им лучшие покои, Ивейне не давала даже тарелку после себя вымыть.

— Рас, вы с матушкой знали правду обо мне и братьях? — она даже остановилась. Девин вздохнул.

— Тона увидела картину и узнала вас… тебя, Иви. Но честно сказать, я сомневался до последнего, уж очень много вопросов у меня было на этот счет. Сибилла дала ответы почти на все, — он виновато развел руками и снова вздохнул. Ивейна продолжила путь, так и дошли в молчании до самого лагеря.

Она не сомкнула глаз до утра, хоть тут до утра и оставалось всего ничего. Утром Ивейна чувствовала себя совершенно разбитой, ей казалось, все, что с ними было ночью это лишь сон, длинный такой кошмар, превративший в кошмар теперь ее жизнь.

Амир Эррегор Болигард улетал с Дастианом в Сиридан, и Ив следовало на что-то решаться, а как тут решиться, когда не держат ноги, и сил нет даже на то, чтобы посмотреть в глаза хоть кому-то из них. А амир, как нарочно, вдруг вспомнил об Ивейне и приказал ее привести. Иви сжала рукоятку кинжала в глубоком кармане длинного платья и подошла к Эррегору.

«Он не мой отец. Мой отец — Абидал Верон». Добрый, честный и неприметный человек, который всю жизнь ее обожал, баловал и сдувал пылинки. А амира Эррегора она видела от силы раз двадцать за всю жизнь, если не меньше. Она сжала кинжал так, что у нее даже пальцы свело.

— Иви, девочка, — амир смотрел на нее, наклонив голову, и из его глаз лучилось столько тепла, что она невольно попятилась, — как жаль, что у меня не было времени поговорить с тобой. Но я надеюсь, мой амиран достойно заменяет меня, я видел, как он старательно пыхтит, придумывая тебе очередное послание. Ты не хочешь навестить нас, Ив? — он протянул руку, Ивейна подошла ближе, и душа у нее провалилась куда-то глубоко вниз.

Эррегор Болигард — ну неужели он и правда мог быть ее отцом, он ведь такой большой, одна его рука была как половина самой Ивейны? — очень осторожно взял Ив за плечо и прикоснулся губами ко лбу. «Вот сейчас, Иви, когда он так близко!» Амулет висел на шее, ожидая своего часа. «Смелее, Ив!»

— У меня до сих пор лежит твой леденец, ты помнишь, девочка, как хотела меня утешить и поделилась своим сокровищем? Я все помню, ты не думай, что забыл. Если бы я мог, ты и твоя матушка давно жили бы со мной во дворце, а я был бы счастливее всех, если бы у меня была такая дочь, как ты, — прошептал Эррегор, прижимаясь губами к ее лбу. Сердце Ивейны дернулось и разорвалось на мелкие кусочки.

Она знала, как амир любит матушку, а Тона страдает по Эррегору. Слезы сами собой хлынули из глаз безудержным потоком, Ивейна пробормотала извинения и побежала, не разбирая дороги. Нет, она не сможет это сделать, как можно, когда он так смотрит на нее, наклонив голову с затаенной грустью в глазах? Ив на ходу с размаху врезалась в Дастиана.

— Ивейна! Куда ты несешься, как будто за тобой гонится стая туронов? И… и почему ты плачешь, Иви? — он обнял ее своими сильными руками и заглянул в лицо. Ивейна вцепилась в Дастиана, рыдая и захлебываясь, он уже тревожно оглядывался вокруг в поисках поддержки.

— Дастиан! Я тебя очень, очень люблю, — Иви видела, как изумленно вытягивается лицо Дастиана и озаряется радостной улыбкой.

— Я тебя тоже люблю, Иви! Ты только скажи, я попрошу его величество… С Эйнара хватит и тех ста восьмидесяти пяти…

— Нет, нет, Дастиан, — горько зашептала Ивейна, — все не так. Мы не можем быть с тобой вместе, я вообще должна… Ох, Дастиан, если бы ты только знал, что я должна!…

— Ивейна, что случилось? Скажи, что все это значит?

— Это значит, что ты должен держаться от меня подальше. Забудь меня, — твердо сказала Иви, попытавшись отодвинуться от Дастиана, но тут же снова зарыдала, уткнувшись ему в грудь. Дастиан уже был не на шутку испуган.

— Что вы здесь делаете? — раздался голос, который пронзил разорванное сердце Ивейны насквозь не хуже кинжала, лежавшего у нее в кармане. Эйнар подошел к ним и грозно навис над Дастианом.

— Почему ты обнимаешь мою невесту? Иви, почему ты плачешь?

Ивейна понимала, если она сейчас немедленно не убежит, они оба точно выпытают у нее правду, а она не сможет смолчать, уж слишком неподъемной оказалась эта ноша. Ив даже зажала ладошками рот, чтобы слова не начали литься из нее под испепеляющими взглядами двух драконов, уставившихся на нее в ожидании.

Дастиан затолкал Иви за свою широкую спину.

— Ты должен отступиться от нее, Эйнар. Я женюсь на Ивейне, она станет моей амираной.

Иви застонала у него спиной, и оба принца со страхом развернулись, снова уставившись на Ив. Похоже, она загнала себя в ловушку, сейчас еще наследники из-за нее сцепятся, вот тогда уж точно ей не уйти.