вытащила оттуда молоток, коробочку с гвоздями, положила перед Денисом на стол. – Мне уйти?

– Можешь сидеть. Ты мне не мешаешь. – Он принялся деловито оглядывать табурет.

– Я лучше пойду попишу. – Лена ушла в комнату. Из-за двери был отчетливо слышен стук молотка.

«Цирк», – сказала она себе и уселась за стол. На минуту задумалась, а потом ее пальцы сами собой забегали по клавиатуре. Ей казалось, будто кто-то диктует готовый, складный и связный текст – оставалось лишь внимательно слушать и записывать, что Лена и делала, стараясь почти не дышать, чтобы не спугнуть внезапно пришедшую удачу.

Получалось здорово, даже лучше, чем вчера. Гораздо лучше! Она и перечитывать не стала, настолько была уверена, что все написанное – единственно правильное, точное, меткое. Дошла до конца главы, подняла голову, прислушалась. Стука больше не было.

– Денис, – негромко окликнула Лена.

Он будто за дверью стоял и ждал, пока она его позовет, – тут же возник на пороге. Лена улыбнулась ему.

– Ну как там табурет?

– Прекрасно. Будет теперь стоять у вас лет сто, не меньше.

– Мы так долго не проживем, – со смехом проговорила она.

– Молоток и гвозди я на место положил. – Денис потоптался в дверях и зашел в комнату.

– Молодец. Хочешь… хочешь прочесть, что я написала?

– Давай.

Лена уступила ему свой стул, а сама отошла к окну. Он внимательно уставился на монитор, время от времени щелкая мышью, чтобы передвинуть текст.

Лена терпеливо ждала. Почему-то она больше не опасалась, что Денис отпустит по поводу ее творчества одну из своих язвительных шуточек. Пусть выпендривается сколько угодно – ей все равно.

Он дошел до конца, потом отлистал пару страниц, пробежал их глазами заново. Разогнулся, глянул на Лену очень серьезно, без тени насмешки.

– Ну что? – стараясь придать тону небрежность, поинтересовалась она.

– Кажется, нормально. Я, правда, почти ничего не понял, но все равно неплохо.

– Что ж нормального, если ничего не понял? – Лена сокрушенно покачала головой. – Это же для людей написано, а не для меня одной. Любой должен понимать. Любой. Не профессор, не академик, а самый простой и примитивный читатель.

– Может, я слишком примитивный? – успокоил ее Денис.

– Прости. – Она опомнилась, поняв, что мимоходом обидела его, хоть он и не подал виду. – Я вовсе не хотела сказать, что ты примитивный. Это термин такой, так говорится.

– Да понял я, понял, не расстраивайся. – Он поднялся из-за компьютера, – Дай взгляну еще раз на твою картинку.

– Пожалуйста. – обрадовалась Лена и вынула «Миг счастья…» из ящика стола, куда спрятала его вчера днем, как только они пришли домой. Денис пару минут изучал полотно, а потом удовлетворенно кивнул.

– Ясно все.

– Что тебе ясно? – удивилась Лена.

– Ничего. Просто посмотрел. Зверей он здорово рисует, Феофанов… как его звать-то?

– Аполлинарий, – подсказала Лена.

– Имя какое-то чудное.

– Старинное. – Она грустно улыбнулась. – Он же в восемнадцатом веке жил, да еще в самом начале.

– Ну да.

Почему-то оба, как по команде, вдруг глянули в окно.

– Дождь закончился, – проговорил Денис.

– Не совсем. Еще капает. Чуть-чуть.

– Через полчаса перестанет. Можем тогда выйти, прогуляться.

– Куда прогуляться? – испугалась Лена. – Ты и так еще не высох окончательно. Вон волосы мокрые.

– Да ерунда это все, – он небрежно отмахнулся, – давай закрывай компьютер.

Лена решительно помотала головой.

– Нет. Будешь сидеть дома. Не хватало, чтобы ты здесь слег с какой-нибудь пневмонией. Я тебя тогда и вылечить не успею.

– Да что ты со мной как с ребенком! – рассердился Денис. – То нельзя, это нельзя. Раскомандовалась!

– Ты и есть ребенок, – невозмутимо проговорила Лена, – для меня, по крайней мере.

– Ага, ребенок! – Он поглядел на нее с вызовом.

– Ден, все, не будем спорить. Мы же вчера решили.

– Это ты решила, – запальчиво произнес Денис, – а я ничего не решал.

– Вот и шел бы к Петру, раз не решал!

– Отстань со своим Петром!

Лена поморщилась, точно от боли.

– Так. Иди отсюда. Топай в гостиную к своему телевизору, а меня оставь в покое.

Он круто развернулся и вышел из комнаты. Лена, с ожесточением щелкая мышью, закрыла компьютер, спрятала картину обратно в стол и села на постель.

Все. Больше у нее нет сил. Они никогда не смогут понять друг друга, потому что слишком разные. Она хочет, чтобы Денис ей беспрекословно подчинялся, считая его глупым и неопытным. А он не согласен. Он чувствует себя мужчиной, а ей, Лене, отводит роль женщины, которая обязана смотреть ему в рот и уж ни в коем случае не имеет права им руководить. Это замкнутый круг, и чем дальше, тем яростней будут их стычки.

Лена приоткрыла оконную створку и посмотрела вниз, на лужи. Они были гладкими и неподвижными – дождь действительно закончился.

«Вот пусть и гуляет один, – подумала она со злостью, – простынет, будет на себя пенять». Тут же ей стало его жаль, как, бывало, Ритку или Валюшку, когда они творили заведомую глупость из-за упрямства. Что на него сердиться, если он ничего не понимает: ни кто такой Феофанов, ни что мать за него волнуется, ни как отчаянно и безнадежно ждет его прихода Алка…

Лена и сама не заметила, что постепенно перестала воспринимать Дениса коварным ловким обманщиком и стала видеть в нем лишь его детскость и незащищенность. Ей хотелось напоследок проявить по отношению к нему как можно больше заботы и снисхождения, будто его и вправду оставили на три недели под ее ответственность.

«Вот уж глупо, – сказала себе Лена, – Ден действительно не ребенок». Достаточно вспомнить, как мастерски он подловил ее в первые дни, притворившись, будто уходит. Как виртуозно выуживал из нее деньги на удовольствия и развлечения. Как легко усмирил грозного Петра, спас Лену от усатого Бориса, ухитрился перелезть через трехметровую ограду, отделавшись лишь дыркой на штанах. Пожалуй, ему есть чем гордиться, за что себя уважать…

В коридоре послышались шаги. Лена невольно вздрогнула и выпрямилась.

– Лен, – Денис просунул голову в дверь.

– Ну что тебе?

– Я правда давно уже высох. Хочешь, проверь. – Он потряс волосами.

– Не буду я ничего проверять. – Она встала, взяла помаду и принялась тщательно подкрашивать губы, спиной чувствуя его взгляд.

– Лен!

Она поправила прическу и лишь после этого обернулась:

– Хорошо, идем. Но только ненадолго и рядом с домом.

Денис широко ухмыльнулся.

– Рядом с домом – это где? В песочнице, что ли?

– Хоть бы и в песочнице, – отрезала она и пошла к порогу.

Он пожал плечами, но возражать не стал. Перед тем как выйти, Лена все-таки запустила руку в его шевелюру – та действительно оказалась абсолютно сухой, на удивление. Сочтя на