— Квартал миллионеров?

— Ну, не только, чиновникам нашим землю здесь по символической цене давали. А коммерсанты ради имиджа потом сюда поперли. Всем же хочется рядом с мэром жить.

— Какой его дом?

— На другой улице, сейчас проезжать не будем.

"Джип" уже въезжал в открытые, словно по волшебству, ворота, впуская "галендваген".

— Небось, по дороге позвонили, — мрачно заметил Лобанов. — Звякни в отдел, пусть кто-нибудь привезет ордер. Нужно брать дамочку, пока не упустили. Какой здесь адрес?

Во дворе хлопнули дверцы машины, в доме зажегся свет.

— Давай, звони. Моя вдова точно здесь прячется, — вспылил Лобанов.

— Твоя? А я почему-то думал, что Цагерта, — захохотал Шестаков и позвонил в отделение.

— Нам придется самим ехать, — скривил он губы, положив сотовый на приборную доску. — В городе объявлена тревога из-за убийства Корабельникова. Никто приехать не сможет. Давай смотаемся быстро, за час ничего не произойдет. А можем и до утра подождать. — Шестакову хотелось домой, и он не стал скрывать этого.

— За час, действительно, ничего не случится, но до утра ждать не будем, — решил Лобанов, как старший по званию.

Отдел встретил суматохой, как будто рабочий день был в самом разгаре. Даже полковник Кафтанов оказался на месте. Он потребовал рассказать в деталях, что удалось узнать. Лобанов начал рапортовать, а Шестаков не перебивал, сидел молча. Когда же московский майор стал требовать ордер на обыск, капитан повернулся и уточнил тихо:

— Речь идет о Бессарабе, Вадим Андреевич.

— Тогда тем более никакого ордера, — рыкнул полковник. — Только мне тут его адвокатов не хватало. — Он устало потер затылок и на минуту задумался.

— Бессараб… — задумался на минуту Кафтанов, потер затылок и шею. — Он моему бывшему напарнику родственником приходился. Помнишь, Дима, Мищеренко у нас работал? — обратился он к непосредственному начальнику Шестакова. "Дима" кивнул.

— Помню. Я тогда только в отдел пришел. У него жена померла от лейкемии. И сам Игорь недолго после этого прожил. Как из органов выгнали…

— Стоп, — резко остановил его полковник. — Это произошло сразу после расследования убийства на станции. И вся эта компания ходила в отдел давать показания. Цагерт, Пахомов, Агапова… Только Корабельников каким боком?

— Вадим, Серый у нас тогда дознавателем работал…

— Точно. Думаешь, сливал?

— Наверное, не без этого… Ладно, сейчас по домам. А с шурином Мищеренко я завтра сам поговорю. Не пойму, почему Агапова у него прячется?

— Шурин — это брат жены? — встрял в разговор Лобанов. — У нее была лейкемия? Как у дочери Цагертов?

— Занятно, — усмехнулся Кафтанов. — Тогда тем более сейчас к нему соваться не следует. Бессараб — мужик бешеный. А если наши догадки верны, в дом без боя никого не пустит. И дело этого… — Полковник задумался и повернулся к "Диме": — Вспоминай, чудное погоняло у убийцы было.

— Бумеранг, — усмехнулся начальник Шестакова. — А сокращенно — Бумер.

Оба начальника уставились друг на друга в немом изумлении. Первым в себя пришел полковник Кафтанов:

— Дело из архива быстро ко мне на стол.

Лобанов обвел странным взглядом всех собравшихся и, тяжело вздохнув, пробормотал:

— Кажется, Цагерт сумел опознать убийцу.

— М-д-а-а, — скривился Кафтанов. — Сдается мне, все идет к одному производству.

На Ивановой кухне Света невозмутимо кормила Мишку пюре из банки. А рядом восседали две старые мегеры. Александра Васильевна и… О, какой сюрприз, Ольга Николаевна, обе взбодренные тинейджерским хамством.

Увидев Лилию, Александра напряглась и кинулась представлять вошедшую:

— А это Лилечка, Светочкина мама.

— Мы знакомы, — бросила Лиля и подошла к детям.

— Да, мы знакомы, — пропела Ольга Николаевна, теперь знавшая наверняка, на какой такой Лилии собрался жениться ее непутевый сын. Этот вариант был самый фантастический и самый отвратительный. Самый ужасный из всех вариантов. По взгляду будущей невестки Ольга Николаевна уже поняла, что Лиля все помнит и прощать ее не собирается. А это означало только одно. Разрыв с сыном и, как следствие, уменьшение или вовсе отказ от содержания. А содержание это было столь значительным, что Ольга Николаевна ринулась в бой, не думая о последствиях.

"И откуда, откуда эта дамочка взялась на нашу голову?"

— Мы знакомы с давних пор, — продолжила она. — Но у нас, знаешь ли, Шурочка, общение как-то не сложилось…

Лиля, совсем не обращая на нее внимания, села рядом с детьми и, взяв сына на руки, принялась вытирать ему рот салфеткой, приговаривая:

— Ну, кто у нас хрюша? Миша — хрюша?

— Мифа-хьюфа, — радостно выкрикнул мальчик.

— Большая хрюша, — рассмеялась Света.

— Мне не совсем понятно, Лилия, почему вы остановились именно здесь, — продолжала доброжелательно и спокойно вещать Ольга Николаевна. — У вас же полно друзей и родственников в городе. Почему именно мой сын? Завидный холостяк? Богатый дом?

Лиля молчала и светски улыбалась. А что, собственно, она должна была ответить этой старой ведьме? Что один человек, когда-то живший по соседству, объявил им всем войну? И что уцелели только они с Витькой? С Витькой. Интересно, он до дома хоть добрался?

— Неужели нет ни капли приличия? — монотонно вещала Ольга Николаевна, выведенная из себя Лилькиным молчанием и надменной улыбкой. — Ведь ваш муж недавно умер, а вы уже тут как тут. Такая поспешность. Ну что за люди, Шурочка? Их в дверь, они — в окно.

Глаза неожиданно заполонили слезы. "Нет уж. Я им не дам себя растоптать", — подумала Лиля, отворачиваясь.

На кухню входил Иван. Он явно слышал каждое слово.

— Замолчи, — Рявкнул он матери. — Я запретил тебе приезжать без приглашения.

Ольга Николаевна, поморщившись от такой грубости, собралась сказать что-то еще, но увидев недобрый взгляд сына, осеклась на полуслове.

"Господи, какая ж дура. Сил нет. — В сердцах подумал Иван о матери и снова мысли переключились на Лильку. — Она, конечно же, тоже хороша. Весь вечер провела с Пахомом. Что-то быстро наверх поднялся. Чем еще там занимались в нумерах?" Черная, жгучая ревность колом стала поперек горла. Даже не поблагодарила за его идею, как с Корабельниковым попрощаться. А он-то дурак размечтался. Подумаешь, обиделась. Ничего страшного, есть прекрасный способ помириться. Не зря же человечество придумало для таких целей бриллианты.

— Дай мне телефон, пожалуйста, — спокойно, как ни в чем не бывало, попросила Лиля. — Забыла Вите сказать…

— Как же, три часа проговорили, и что-то еще осталось? — ехидно осведомился Иван.