— Смоешься, когда он на работу уедет?

— Не мели чушь. Все просто. Поругаюсь с ним, тебе позвоню. Только ты жди звонка и сразу приезжай, понял? — отрезала Лиля и спокойно посмотрела Витьке в глаза. Пахомов узнал этот взгляд. Слишком спокойный и немножко надменный. Золотая королева решила действовать.

— Заметано, — довольно хмыкнул Пахомов. А про себя подумал: "Всего-то нужно, чтобы Маринка на руке Бессараба повисла".

— Я смотрю, у Марины новый поклонник, — пробормотала Лиля, отходя от окна. Сидеть на месте никаких сил не хватало.

— Да, редкий кретин, — сгоряча заявила Лина, стоявшая рядом. — Они жениться собираются. — Потом перевела взгляд на старшую сестру и спросила встревожено, взяв за руку: — Лиль, ты не заболела? У тебя озноб.

Раиса Петровна оглядела старшую дочь больными глазами и вздохнула устало. Потом постучала ладонью по дивану и попросила:

— Лилечек, посиди со мной.

Лиля за многие годы прекрасно уяснила, что отказать не получится — мать все равно настоит на своем. Она смиренно подошла и плюхнулась рядом.

— Чего, мам?

Мать потянулась губами ко лбу.

— Температуры нет, просто нервное, — тут же поставила диагноз и обратилась к младшей дочке: — Лина, там у меня в сумке твоя кофточка. Дай сестре.

Лина тут же кинулась к сумке и быстро достала спортивную куртку, велюровую, со смешными заячьими ушами, пришитыми к капюшону.

— Надень.

— Спасибо, — Лиля благодарно кивнула, надевая ужасную вещицу со стразами, вышивкой и заячьими ушами. Но сейчас стиль — это последнее, что волновало. Тепло и хорошо. Ее сотрясала сильная дрожь. Только бы сдержаться. Не разреветься, не завыть белугой.

По ушам больно резанула мелодия сотового "Нас не догонят" Лиля усмехнулась про себя: "В самую точку"

— Любимый, сейчас иду, — пропела Лина и, кинув телефон в сумочку, обняла Лилю. — Прости меня, Лилечек, я же не знала, что тебя ищут, — И страдальчески посмотрев на сестру, чмокнула ее в щеку.

— Ладно, проехали, — устало вздохнула Лиля.

Когда за младшей дочерью закрылась дверь и ее шаги стихли на лестнице, Раиса Петровна внимательно посмотрела на дочку, перевела строгий учительский взгляд на Пахомова, застывшего в кресле со стаканом виски, и велела строгим голосом:

— Дорогие мои дети, объясните, наконец, что происходит?

Витька вскинулся, как в школе, когда Раисин палец скользил по столбику фамилий в журнале: "К доске пойдет… Пахомов"

— Лиля, — потребовала она, сурово глядя на дочь. — Я не вдавалась в подробности гибели Иштвана, считая это делом профессионалов. Но теперь, когда следом за ним пошел Корабельников, понимаю, что вскрылась застарелая проблема. И я хочу знать, что происходит?

Витька беззвучно выдохнул. К доске вызвали не его…

— Мам, — начала Лиля и перевела взгляд на Пахомова, словно ища подсказки.

Пахом откашлялся и пробурчал нехотя:

— Помните Нестерова, РаисПетровна?

— Восстал из ада? — цинично поинтересовалась Раиса, сложив губы в недобрую складку.

— Типа того, — процедил Витька.

— Это та история с убийством машиниста? — резко осведомилась она.

— Ну да. Тогда нам казалось, что все обошлось, — махнул рукой Пахомов.

— Вам казалось. А мы с Модестом разгребали навоз после вашей самодеятельности. Я лично Федорова уверяла, что мой зять и его друг — приличные люди, — выкрикнула Раиса Петровна. — Вы думаете, дело просто так закрыли?

— Федоров — это тогдашний начальник отделения милиции? — опешил Пахомов.

— Да, его сын в моем классе учился. Пришлось идти на поклон. — Витька видел, как по лицу классной пошли пятна. Она на минуту замолчала и зло продолжила: — Но я так скажу, Витя. Я не знаю, как вы с Иштваном вляпались в это дерьмо. Да еще и мою дочку втянули. Но дела ваши плохи. Я хорошо помню Вову Нестерова. Это убийство — закономерный итог.

— Почему, мам? — еле слышно подала голос Лиля.

— Почему помню… — поморщилась Раиса. — Он изверг был с самого детства. Животных мучил. Исподтишка над слабыми издевался. Приходилось за ним следить постоянно. Отвратительный ребенок. Никому не нужный. И мамаша у него гадкая.

— Но это еще ни о чем не говорит, — заметила Лиля.

— Есть такое понятие, как жажда крови, — продолжила Раиса Петровна, не обращая на дочку внимания. — Термин ввел Фромм. Это тип насилия, направленный на собственное самоутверждение путем кровопролития и убийства. Теперь вы понимаете, с чем столкнулись?

— Откуда такой вывод? — поинтересовался Пахомов.

— Витя, ну мы же в школе разные тесты проводим. А в те годы у нас психолог хороший работал, Маргарита Сергеевна. Помните?

Лиля кивнула.

— Она, кстати, Нине Сердюковой теткой приходится, и мне недавно передала, что на каком-то торжестве Манькин жених и его мать очень плохо отзывались об Иштване. Что за люди? Мы их знать не знаем, а они нас грязью поливают, — Раиса всплеснула руками и скорбно посмотрела на бывшего ученика.

— Витя, сделай так, чтобы мои дочка и внуки остались живы. У тебя есть для этого связи и средства. Очень тебя прошу. — Она всхлипнула и, не сдержавшись, разревелась.

Плачущую Раису Виктор Пахомов видел впервые.

День не задался с самого утра. Иван планировал не ездить на кладбище, а свернуть сразу же за красным "мерседесом". Подстраховать. Но стоило ему утром войти в холл заводоуправления, как нос к носу столкнулся с Мариной. Она выглядела как юная девушка. Почти никакого макияжа, бледное лицо, заплаканные глаза.

— Я очень тебя прошу, Иван, — быстро начала она, не поздоровавшись. — Отец без моего ведома просил тебя… Я бы не позволила.

— Излагай яснее, Марин, — раздраженно пробурчал Иван. — Времени мало.

— Пожалуйста, сегодня сделай вид, что мы все еще вместе. Папа сильно расстроен из-за Сережкиной гибели. Я потом ему и маме все объясню. Пожалуйста, не сегодня.

— Хорошо, — кивнул Иван, лишь бы отвязаться.

— Спасибо тебе, — пролепетала Марина, провожая его до лифта. — Я тебя тут подожду, ладно?

Бессарабу такой поворот показался неудобным. "Что я, зверь какой, что ли?"

— Поднимайся со мной. Посидишь в конференц-зале или в приемной, — смилостивился он.

Разобравшись с причиной аварии, Бессараб позвонил Джотто.

— Все нормально, — заверил бывший каскадер. — Груз получил, еду на место.

Иван поймал себя на мысли, что, может, и хорошо, что он рядом не маячит. А то сразу раскроет Лилькино убежище.

Весь последующий день Сердюковы выводили его из себя. Пришлось заехать за Маринкиными родителями, потом начались просьбы открыть или закрыть окно, включить или выключить кондиционер, остановиться купить цветов. Иван внутренне бесился и мысленно задавался вопросом, почему никто не додумался вызвать такси? Марина вела себя как прежде. Звала его "Ив" и держала под руку.