Давай двигайся, подумал он. Упущено пятнадцать минут – нетак много. След еще не остыл. Немного, если только Терри Дугэн знает разницумежду пятнадцатью минутами и получасом или двумя часами. Ну, да ладно. Двигай.

И он двинулся. Он вернулся к своему «универсалу», которыйдвум колесами стоял на тротуаре. Открыл левую дверцу и обернулся на свой аккуратныйпригородный дом, за который половина была уже выплачена. Банк предоставлялвозможность «отдыха от уплаты» два месяца в году, если вы в этом нуждались.

Энди никогда не «отдыхал». Он посмотрел на дом, дремавшийпод солнцем, и снова в глаза ему бросился красный рекламный листок «Вулко»,торчащий из почтового ящика, и – раз! – он снова подумал о смерти, в глазах унего помутилось, зубы сжались.

Он сел в машину, поехал в сторону улицы, где жила ТерриДугэн, ничего не ожидая и логически не рассчитывая, а просто в слепой надеждеувидеть их. Своего дома на Конифер-плейс в Лейклэнде он не видел с тех пор.

Машину он вел теперь увереннее. Зная самое плохое, он велмашину значительно увереннее. Он включил радио – там Боб Сигер пел «Все то же».

Он мчался по Лейклэнду с максимальной скоростью. В какой-тоужасный момент название улицы выскочило из головы, но затем вспомнилось. Дугэныжили на Блассмор-плейс. Они с Вики шутили по этому поводу: Блассмор-плейс, гдедома проектировал Билл

Блас. При этом воспоминании он слегка улыбнулся, но – раз! –он снова вспомнил: она мертва, и это опять потрясло его.

Он приехал туда через десять минут. Блассмор-плейсзаканчивалась тупиком. Выезда для серого фургона там не было, лишь витаяограда, обозначавшая границу неполной средней школы имени Джона Гленна.

Энди остановил машину на пересечении Блассмор-плейс иРиджент-стрит. На углу стоял дом, выкрашенный в зеленый и белый цвета. Нагазоне вращалс разбрызгиватель. Перед домом двое детишек, девочка и мальчик летоколо десяти, по очереди катались на доске с роликами. Девочка была в шортах,обе коленки украшали ссадины.

Он вышел к ним из машины. Они внимательно с ног до головыоглядели его.

– Привет, – сказал он. – Ищу дочку. Она проехала тутпримерно полчаса назад в сером фургоне. Она была с... ну, с моими приятелями.Вы видели, как проезжал серый фургон? Мальчик неопределенно пожал плечами.

Девочка сказала:

– Вы беспокоитесь о ней, мистер?

– Ты видела фургон, да? – вежливо спросил Энди, направив вее сторону очень легкий посыл. Сильный произвел бы обратное действие. Тогда онаувидела бы, как фургон уехал в любом направлении, какое ему хотелось бы,включая небеса.

– Да, я видела фургон, – сказала она, вскочила на доску сроликами, покатила в сторону гидранта на углу и там спрыгнула. – Он поехал вонтуда. – Она указала в другую сторону Блассморплейс, через две или три улицыпересекающуюся с Карлайлавеню, одной из главных улиц Гаррисона. Энди так ипредполагал, что они направились туда, но лучше знать наверняка.

– Спасибо, – сказал он и сел в машину.

– Вы беспокоитесь о ней? – повторила девочка.

– Да, немного, – сказал Энди.

Он развернулся и проехал три квартала по Блассмор-плейс допересечения с Карлайл-авеню. Это было безнадежно, абсолютно безнадежно. Онпочувствовал прилив паники, пока несильной, но скоро она охватит его целиком.Отогнал ее, попытался сконцентрироваться на том, чтобы проследить их путь какможно дальше. Если придется прибегнуть к мысленному посылу – прибегнет. Онможет давать много небольших вспомогательных посылов, не боясь разболеться.Энди благодарил бога, что ему все лето не пришлось пользоваться своим талантом– или проклятием, если угодно. Он был полностью заряжен и готов к действию,чего бы это ни стоило.

Четырехполосная Карлайл-авеню в этом месте регулироваласьсветофором. Справа от него – мойка для машин, слева – заброшенная закусочная.Через улицу – заправочная «Экксон» и магазин фототоваров «Майк». Если ониповернули налево, значит, направились в центр города. Направо – они двинулись всторону аэропорта и шоссе Интерстейт-80.

Энди заехал на мойку. Выскочил парень с невероятной копнойжестких рыжих волос, ниспадающих на воротник грязно-зеленого халата. Он елмороженное на палочке.

– Ничего не выйдет, – сказал он прежде, чем Энди раскрылрот. – Мойку рвануло около часа назад. Мы закрыты.

– Мне не нужна мойка, – сказал Энди. – Я ищу серый фургон,который, проехал через перекресток, может, полчаса назад. В нем была моя дочка,и немного беспокоюсь за нее.

– Думаешь, кто-то мог ее украсть? – Он продолжал есть своемороженое.

– Нет, – сказал Энди. – Ты видел фургон?

– Серый фургон? Эй, парень, ты представляешь, сколько машинпроходит здесь в течение часа? Загруженная улица, парень. Карлайл оченьзагруженна улица.

Энди показал большим пальцем через плечо:

– Он выехал с Блассмор-плейс. Там не так много машин. – Он приготовилсямысленно слегка подтолкнуть, но этого не понадобилось. Глаза парня внезапнозаблестели. Он переломил мороженое надвое и втянул в себ кусок единым засосом.

– Да, конечно, – сказал он. – Видел его. Скажу тебе, почемузаметил. Он заехал на нашу площадку, чтобы миновать светофор. Мне-то наплевать,но хозяина это чертовски раздражает. Сегодня, правда, это не имеет значения,раз душ заклинило. У него сегодня есть отчего раздражаться.

– Фургон направился в сторону аэропорта?

Парень кивнул, бросил одну из половинок палочки назад черезплечо и приступил к оставшемуся куску.

– Надеюсь, найдешь свою девочку, парень. Если хочешь мойбесплатный совет, следует позвать полицейских, коли так беспокоишься.

– Не думаю, что это принесет пользу, – сказал Энди. – Вданных обстоятельства.

Он снова сел в машину, пересек площадку и повернул наКарлайл-авеню. Теперь он двигался на запад. Район этот забит бензозаправочнымистанциями, мойками машин, закусочными на скорую руку, площадками по продажеподержанных автомашин. Кинотеатр рекламировал сразу два фильма: «ТРУПОРУБЫ» и«КРОВАВЫЕ ТОРГОВЦЫ СМЕРТЬЮ». Он посмотрел на плакат и услышал грохот выпадающейиз чулана, подобно гильотине, гладильной доски. Тошнота подступила к горлу.

Он проехал под знаком, объявлявшим, что при желании выможете проехать по И-80 еще полторы мили на запад. Тут же был меньший знак сизображенным на нем самолетом. Ну что ж, сюда он доехал. А дальше?

Внезапно он въехал на стоянку при закусочной «Шейкиз пицца».Вряд ли стоило останавливаться и спрашивать. Ведь парень на мойке машин сказал,что Карлайл – загруженная улица. Он мог мысленно давить на людей до тех пор,пока его собственные мозги не потекут из ушей, а в итоге – путаница. Как бы тони было, они поехали либо в аэропорт, либо на магистраль. Он был уверен в этом.Либо луковичка, либо репка.