— Прежде чем к нам подойдет Арик, — начал он, — я хотел бывам кое-что сказать.

Дженни оглянулась, взгляд ее упал на могучего Арика, я нанее нахлынуло безумное облегчение. С Ариком Ройс по крайней мере не один, хотькто-то будет на его стороне. Но если завяжется стычка, то может погибнуть ееотец, или Уильям, или кто-то из клана…

— Дженнифер, — проговорил Ройс, безнадежно пытаясь привлечьее внимание.

Дженни кое-как заставила себя обернуться и притвориться, чтослушает.

— Да?

Если бы люди отца собирались напасть на Ройса, они ужевынырнули бы из леса; никогда не был он столь уязвим, как в этот миг. Значит,отчаянно думала Дженни, Уильям, должно быть, один и, должно быть, заметилАрика. Ежели это так, а в данный момент она надеялась, что это так, надо толькодержаться спокойно и отыскать способ как можно скорее убраться из леса.

— Никто не собирается отсылать вас в тюрьму, — заверил он сласковой твердостью.

Глядя в неотразимые серые глаза, Дженни вдруг поняла, чтоона скоро расстанется с ним, может быть, через час, и мысль эта с неожиданнойсилою поразила ее. Правда, он устроил ее похищение, но никогда не причинял зла,которое причинил бы любой другой. Больше того, он оказался единственныммужчиной, который восхищался ее смелостью, вместо того чтобы покарать занепослушание; она погубила его коня, ударила кинжалом его самого, одурачила,ухитрившись бежать. Осознав все это, она с болью подумала, что он обходился снею намного галантнее — на свой собственный лад, — чем обошелся бы любойпридворный. В сущности, если б дела между их семействами и между их странамиобстояли иначе, они с Ройсом Уэстморлендом могли стать друзьями. Друзьями? Онуже больше чем друг. Он ее любовник.

— Я… простите, — сдавленным голосом пробормотала она, — янесколько отвлеклась. О чем вы только что говорили?

— Я говорил, — повторил он, несколько обеспокоенный еесмятением, — что не хочу, чтобы вы вообразили, будто вам грозит некаяопасность. Пока не придет пора отослать вас домой, вы останетесь под моейзащитой.

Дженни кивнула и судорожно перевела дыхание.

— Да. Спасибо, — шепнула она, выдавая переполняющие еечувства. Введенный в заблуждение ее словами, Ройс лениво улыбнулся:

— Не потрудитесь ли выразить свою признательность поцелуем?

К его изумлению и восторгу, Дженни не пришлось особенноуговаривать. Закинув руки ему на шею, она поцеловала его с отчаянной страстью;поцелуй этот был отчасти прощальным, отчасти испуганным; ее руки скользнули помогучим мышцам спины, бессознательно запечатлев в памяти их очертания.

Ройс наконец поднял голову, посмотрел на нее сверху вниз,все еще удерживая в объятиях.

— Боже мой… — прошептал он и вновь стал клониться, ноостановился, завидев Арика. — Черт побери, вот и Арик.

Он взял ее за руку и пошел навстречу рыцарю; Арик,приблизившись, сразу же отвел Ройса в сторону и быстро заговорил.

Ройс оглянулся на Дженнифер, озабоченный неприятной новостьюо прибытии Греверли.

— Нам пора возвращаться, — сказал он, и несчастный видДженни поразил его в самое сердце, Утром, когда он предложил ей уйти из замка,она прямо-таки просветлела.

— Я так долго сидела в палатке и оставалась под стражей, —сказала она тогда, — что мысль о прогулке на холм возвращает меня к жизни!

Проведенное на холме время явно пошло ей на пользу, усталоподумал Ройс, вспоминая страстный поцелуй и раздумывая, достанет ли у негоглупости разрешить ей побыть здесь одной. Они пришли сюда пешком, возможности раздобытьконя у нее нет, она достаточно рассудительна, чтобы сообразить, что при попыткек бегству пять тысяч солдат, раскинувшихся лагерем вокруг замка, через час ееотыщут. Кроме того, можно поручить часовым на стене не спускать с нее глаз.

До сих пор ощущая на губах вкус поцелуя, помня о высказанномею несколько дней назад обещание не бежать из лагеря, но еще сомневаясь вразумности своего решения, он подошел и серьезным тоном проговорил:

— Дженнифер… Если я разрешу вам побыть здесь в одиночестве,я могу быть уверен, что вы не сойдете с этого места?

Недоверчиво-радостный взгляд с лихвой вознаградил его защедрость.

— Да! — вскричала она, не в силах поверить такому подаркусудьбы.

Медленно расплывшаяся на бронзовом лице улыбка придала емунеобычайную привлекательность и превратила почти в мальчишку.

— Я ненадолго, — пообещал он.

Она смотрела вслед ему, уходящему вместе с Ариком, и, неотдавая себе в том отчета, запоминала, как он выглядит — широченные плечи,обтянутые рыжей кожаной курткой, тонкая талия, крепко стянутая коричневымпоясом, сильные мускулистые ноги в высоких сапогах. Он остановился на полпути иобернулся. Задрав голову, Ройс приглядывался к деревьям, насупив черные брови,как будто чувствовал притаившуюся в чаще угрозу. Боясь, как бы он чего неувидел, не услышал и не вернулся, Дженни сделала первое, что пришло в голову.Подняла руку, слегка помахала, привлекая его внимание, улыбнулась, а потомкоснулась пальцами губ. Жест этот был непреднамеренным, ей просто понадобилосьприкрыть рот, сдержав испуганный крик. Но Ройсу казалось, что она шлет емупоцелуй. Арик что-то резко буркнул, обращаясь к нему, и Он отвел глаза отДженнифер и от леса. Повернулся и быстро пошел вниз с холма вслед, за Ариком, срадостью думая о пылкой страсти ее поцелуя и столь же пылкой страсти своей.

— Дженнифер?

От тихого, настойчивого оклика Уильяма из-за деревьев Дженнився напряглась, готовясь к немедленному бегству, но постаралась не кинуться вчащу, пока граф не скрылся в потайной двери, пробитой в толстой каменной стене,окружающей замок Хардин. Потом повернулась, чуть не споткнувшись в спешке,преодолела короткий подъем, нырнула в лес, отчаянно ища глазами спасителей.

— Уильям, где… — начала она и оборвала визг, когда сильная,гибкая рука схватила ее сзади за талию, оторвав от земли, и втащила подприкрытие ветвей старого дуба. — Дженнифер! — хрипло шепнул Уильям, и милое еголицо оказалось всего в нескольких дюймах. На этом хмуром лице отражалисьтревога и жалость. — Бедная моя девочка… — заговорил было он, оглядывая ее, итут, видно, вспомнив, что был свидетелем поцелуев, резко спросил:

— Он заставил тебя стать его любовницей, правда?

— Я… я потом объясню. Нам надо спешить, — заторопилась она,одержимая безотлагательной необходимостью уговорить родичей уйти безкровопролития. — Бренна уже на пути домой. Где батюшка и наши люди? — спрашивалаона.