— Так его! – голос Ираниэль и в рану влетела еще стрела.

Биченосец упал, из головы его хлестало кровью, растекалось ядовитой лужицей какое-то подобие мозгов, отвратительного вида жижа, словно сочащаяся ядовитыми миазмами.

— Сожми зубы! – скомандовала Феола, оказываясь рядом с Гатаром.

Она уже успела подтянуть к себе гирьку на цепочку, деловито выхватило что-то другое. Гатар едва не заорал, когда перед глазами замелькали сообщения о ранении огнем и полученных недостатках.

— Что вы…, - ахнула Марена и тут же голос ее изменился. – Яд Бездны?!

— Бывает, - деловито заметила Феола, пряча то, чем прижигала Гатара.

Орк ничего не видел, сквозь слезы и боль в теле, но в то же время ощущал, что ему становится лучше. Это урок, твердил он себе мысленно, урок того, каково быть героем. В отсутствие зелий и целителей, служителей Ордалии, Феола моментально нашла решение, безжалостно выжгла яд, спасая Гатара.

— Вы чудо! – Марена чмокнула Феолу в щечку.

— Хватит нежностей! – огрызнулась Ираниэль, стрелявшая, не жалея маны.

Каждая стрела превращалась в десять и они впивались в тела лезущих демонов, скидывали их вниз. Гатар перехватил крепче секиру, метнулся на выручку подруге, и рядом с ним оказалась Марена с молотом в руках, а вперед могучей башней в панцире выдвинулся Моростон.

Черепаха на ходу подхватила пастью кусок скалы.

— Фу! Фу! – заорала Марена, отплевываясь. – Выплюнь каку!

Черепаха сплюнула и впилась клювом в огромный нос вылезшего демона. Марена скривилась, молот в ее руках обрушился на голову, сбрасывая другого демона вниз. Гатар тоже ударил, норовя подрубить шею. Демоны лезли из проходов и ущелий внизу, плевались, шипели, атаковали заклинаниями.

Ираниэль и Феола оказались за спинами Гатара и Марены, атаковали оттуда. Героиня подсказывала, направляла, в критические моменты из ее руки вылетала гирька или нож на цепочке, безошибочно разили демонов в самые уязвимые места.

Так они сражались некоторое время и над их головами продолжалась воздушная свалка, летающие демоны против химер и грифонов с живыми на их спинах. Стрелы, заклинания, снаряды, флаконы с горючей смесью, дерьмо и кровь лились вниз дождем, вспыхивал и захлестывал туман, тут же разлетался в клочья.

— Держитесь, госпожа Феола! – прогремел молодой, веселый голос.

Гатар едва успел пригнуться, над головами свистнуло бревно. Вылезавший снизу Панцирник даже удивиться не успел, улетел диковинной птицей в сторону Провала, скрылся где-то в шахте с жалобным криком.

— Дубина! – радостно воскликнула Феола.

Гатар вовремя вспомнил, что это прозвище героя, а не ругательство. Рядом появлялись еще живые, усталые, измученные, доспехи на некоторых напоминали колоды для рубки мяса. Раны, кровь, тяжелое дыхание, наваливающееся тяжелое ощущение подземной маны.

Снова свистнуло бревно, падающий с небес изломанный демон улетел прочь.

— Прямо в шахту! Хо-хо-хо! – захохотал Дубина, продвигаясь вперед.

Только теперь Гатар увидел, что герой-великан тоже покрыт ранами, а левый глаз его заплыл. Но жизнерадостный смех не стихал, а дубина в руке вертелась, гвоздила демонов, словно и не было никаких ран и усталости. Дубина моментом расчистил пространство вокруг, подоспевшие живые сомкнули стену щитов, двинули, скидывая демонов вниз, в ущелья и проходы.

Копейщики и лучники двинули следом, привычно гвоздя сверху вниз, добивая и закалывая. Выпало несколько мгновений передышки и Гатар остановился, чуть не уронил секиру. Еще мгновение назад он даже не ощущал ее, а теперь верное оружие словно налилось свинцом, стало неподъемным. Тело тоже болело, жаловалось, стонало и Гатар увидел, что где-то растерял половину жизни.

— Мы побеждаем? – крикнул он в спину подоспевшим на выручку.

— Только в скорости отступления! – весело выкрикнул Дубина, орудуя дубиной. – Иначе бы нас здесь не было!

Гатар встревоженно посмотрел по сторонам, с удивлением обнаружив, что у Ираниэль в руках кинжал, а Марена восседает на детеныше древона. Небольшом, Гатару по грудь.

— Берегись!!

В этот раз Гатара все же уронило и он несколько секунд трясся вместе со скалой под спиной, словно бился в лихорадке или танцевал диковинный танец. Скалы вокруг дрожали и тряслись, а возможно, просто взгляд Гатара прыгал в такт судорогам земли под ним. Но даже так, Гатар видел, что свалка в воздухе закончилась победой живых, летающих демонов сбрасывали с небес, загоняли обратно в Провал и все монастыри продолжали стрелять, а туман уже был почти полностью уничтожен.

— Что происходит?

— Заваливайте выходы из туннелей!

— Лучников сюда!

— Во славу Теруна! Сбросим их обратно в Провал!

— Ордалия, зовите жрецов Ордалии, нам нужно массовое исцеление!

Терун, подумал Гатар, надеюсь я не посрамил тебя в этой битве. Выщербины в камне, ручейки маны, так и не прорвавшиеся дальше демоны – знаки воинской доблести, но, сколько из этого было делом рук Гатара?

— Эй, - Феола поймала за руку пробегавшего мимо человека-дарнийца, - что там внизу?

Тот хотел уже отмахнуться, вырваться, но увидел, кто его схватил.

— Мы отбросили демонов, но внизу Провала началось какое-то страшное сражение! – выдохнул тут. – Извините, славнейшая Феола Три Глаза, я не знаю подробностей! Туннели начали рушиться, Валеуса рядом со мной расплющило в момент, даже спасти не успели! Командующие прислали магов и мы начали отступать, пока маги камня, воздуха и воды держали камень, не давая ему обрушиться! Демоны попробовали преследовать нас, пытались затопить туннели водой и маной, но их тоже заваливало!

Рука Феолы разжалась, словно сама собой, упала безжизненно. Дарниец поклонился ей в пояс и помчался дальше выполнять какой-то свой приказ.

— Дед, - выдохнула Марена обессилено, соскальзывая с древона.

Тот тут же замычал, потянулся к ней хоботом и клыками, попробовал закрыть ушами.

— Это же мастер Бран, - произнес Гатар немеющим от осознания случившегося языком, - он же в таких передрягах бывал сто раз.

Словно отвечая на его слова, скалу вокруг скрутило судорогой уже по-настоящему. Камни рушились, скалы тряслись, пыль столбом до небес, кровавая пыль, и Гатара оглушило, кидало, трясло. В какой-то момент все стихло, зато звон в ушах и голове Гатара стал громче. Он поднялся кое-как, скорее из упрямства и желания доказать самому себе, что он не слаб.

Но все равно страшно было представить, что творится в битвах героев. Гатар то и в обычной стычке на ногах не устоял! Рядом оказалась Ираниэль, обняла, прижалась, неожиданно поцеловала Гатара. Не страсть, просто радость, что он остался жив. Все это было странно, не отвечало прежнему поведению боевой подруги, но Гатар не стал забивать себе голову.