Друг молчал и пытался рассмотреть листки. В глазах у него зарябило от плотных рядов чисел.

– Я уже не смогу расшифровать этот код, – сказал Моррис, – но вы самый умный и честный человек, которого я знаю. Теперь код в ваших руках.

Друг недоверчиво покачал головой.

– Ничего себе, Роберт. Ох, ничего себе, – пробормотал он.

– Если кто-то и сможет это сделать, то только вы, – сказал Моррис.

Он отвернулся к окну и посмотрел на закат.

– Ну и как, удалось? – спросила Оснат.

– Отчасти, – ответил Бен. – Этот друг – а мы до сих пор не знаем, как его зовут, – смог расшифровать второй лист.

– Как?

– Он понял, что количество разных чисел на листе больше, чем количество букв в английском языке, и что это не простой шифр подстановки. Он потратил много времени, много об этом думал – и понял, что это книжный код, но с хитростью.

– Что такое книжный код? – спросила мадам Вентор.

Это внимание, которым Бен оказался одарен в большом количестве, почти доставляло ему удовольствие.

– Если две стороны хотят передавать сообщения, – сказал он, – они могут заранее условиться об определенной книге, которая будет служить ключом, и каждому слову дать число, которое определяется его местом в книге. Например, число одна тысяча двести пятьесят три может обозначать пятдесят третье слово на двенадцатой странице. Только тот, кто знает, о какой книге идет речь, и у кого она есть в распоряжении, может расшифровать этот код. Часто пользуются такими книгами, как словари в особом издании, чтобы быть уверенными, что там будут все слова, которые тебе понадобятся. Но вообще, почти любая книга может использоваться для шифрования книжным кодом.

– Именно это и сделал Томас Билл? Использовал книжный код?

– Особого вида. Билл внес маленькое изменение в способ шифрования, – ответил Бен. – На листах Билла были числа, которые не могли быть частью книжного кода, – например, три и восемь. Друг понял, что этими числами зашифрованы буквы, а не слова, и еще он догадался, с помощью какого отрывка текста можно расшифровать второй лист, – просто прорыв. Это Декларация независимости США. Каждое число обозначало первую букву того или иного слова в тексте. Число три соответствовало первой букве третьего слова в Декларации независимости, восемь – первой букве восьмого слова, и так далее.

– И что же он выяснил?

– Он расшифровал второй лист и выяснил, что было в кладе Билла. Там было примерно две тысячи четыреста фунтов золота и примерно пять тысяч фунтов серебра. А кроме того, драгоценности ценой в несколько тысяч долларов.

– Ну, вообще прекрасно. А фунт – это сколько? – спросила Оснат.

– По сегодняшним ценам этот клад стоит примерно двадцать миллионов долларов, – прояснил ситуацию Бен.

– Ого, – ответила Оснат. – Ничего себе.

– А что с двумя другими листами? – спросила мадам Вентор. – Он выяснил, с помощью какого текста их зашифровали?

– Нет, – сказал Бен. – Долгие годы он пытался расшифровать два других листа, особенно, естественно, первый, в котором написано, где закопан клад, но безуспешно. Никакой текст, который он пробовал подобрать, не годился – а он исходил из того, что два других листа тоже зашифрованы книжным кодом.

– Значит, клад до сих пор не найден, – подытожила мадам Вентор.

– Нет. В тысяча восемьсот восемьдесят пятом году, когда, по утверждению этого друга, из-за погони за кладом он обанкротился и остался без семьи, он анонимно издал брошюру, в которой изложил всю эту историю и привел письмо и записку Билла и весь код, все три листа. Он отчаялся расшифровать его в одиночку и решил сделать код общеизвестным, но предупредил читателей, чтобы они не тратили на это слишком много времени – иначе, как он, они потеряют все. С того момента и до сего дня люди пытаются расшифровать коды Билла. И пока безуспешно.

– Так вот кого вы назвали «Мистер Билл»! – сказала мадам Вентор.

– Ага, – ответил Бен.

– А что, на фотографии у меня в квартире – именно тот самый Томас Билл?

– Ой, не факт, – сказал Бен. – Никто не знает, как Томас Билл выглядел на самом деле. Я не уверен, что он вообще существовал.

– Что значит «не уверен, что он существовал»? – спросила Оснат.

– Есть мнение, что анонимная книжечка одна тысяча восемьсот восемьдесят пятого года – по сути, единственный наш источник знаний обо всей этой истории – это мистификация. Кто-то создал шифр, у которого нет решения, и придумал для него специальный рассказ. Некоторые утверждают, что Роберт Моррис не был хозяином гостиницы в те годы, о которых идет речь, или что если проанализировать эту книжку с языковой точки зрения, выяснится, что и ее, и письма, якобы посланные Томасом Биллом, написал один и тот же человек. С другой стороны, есть шифровальщики, которые утверждают, что все же в оставшихся листах можно увидеть какую-то логику. Кроме того, кто-то нашел регистрационную запись Томаса Билла на почте Сент-Луиса. Короче говоря, точно ничего неизвестно. Но важно не это, – сказал Бен.

– А что важно?

– Важно, что Хаим Вольф упомянул имя Билла – дал нам такой намек. Теперь мы понимаем, как можно истолковать числа на доске.

– А с помощью какого текста мы должны истолковать эти числа? – спросила Оснат.

– Этого мы никогда не узнаем, – сказала мадам Вентор. – Этот текст, видимо, находится во второй бутылке виски, которую украли у тебя. В переживании, которое получил Бен, Вольф записывает числа, а во второй бутылке, видимо, было переживание, связанное с чтением или написанием текста, букв. Одна бутылка ни на что не годна без второй, а поскольку второй у нас нет, мы не сможем понять, какие буквы соответствуют этим числам.

– Так в том-то и дело, что сможем.

– И как же?

– Вы не поняли? – Бена почти трясло. – Это книжный код! Билл пользовался вариацией книжного кода!

– И что? – спросила Оснат.

– Книга у нас как раз есть!

– В этой книге, – указала на обложку Оснат, – по-твоему, есть текст, который Вольф поместил в бутылку?

– Необязательно, – сказал Бен и с воодушевлением продолжил: – Но нам не обязательно нужен именно тот отрывок, это может быть любой отрывок, в котором нужные буквы стоят на нужных местах. Откроем книгу на какой-нибудь странице – и посмотрим, чему соответствует какая буква.

– Это не значит, что к одному коду существует больше одного ключа? – спросила Оснат.

– А в чем проблема? – парировал Бен. – Может быть так, что в мире есть тысячи текстов, которые могут служить ключом для одного кода.

– Но шанс, что попадется именно тот отрывок, который может служить ключом для этого кода, по статистике, нулевой! – сказала Оснат.

– Так на то у нас и есть книга! – разгорячился Бен. – Именно для этого она предназначена! Шанс, что существует книга, которую кто-то написал и в которой речь идет именно о нас, – тоже нулевой. В этом идея Вольфа.