Перед ними было действительно огромное помещение.

Справа от двери стоял простой стол, а рядом с ним – стул со слегка заржавевшими ножками. На столе лежала большая толстая книга в тисненом толстом кожаном переплете, с пергаментными страницами. У стола находилась белая тумбочка, похожая не то на лекарственный столик, который еще не привинтили к стене, не то на мини-бар.

Но почти все внимание привлекали и почти все пространство занимали стеллажи.

Мадам Вентор медленно, шаг за шагом, дошла до них и воздела руки, как ребенок, который тянется к взрослому, предвкушая, что его сейчас обнимут. На глазах у нее выступили слезы.

– Это библиотека, – сказала она. – Это библиотека.

Это были обыкновенные металлические стеллажи – на сколько хватало глаз. Длинные бесконечные ряды полок, на которых стояли бутылки всех размеров и мастей. На нижних, прямо над полом, стояли еще объемные мешки для продуктов, запечатанные, а на некоторых других полках – бочонки или неоткрытые картонные упаковки. Но бо́льшую часть места на полках занимали бутылки.

– Это… этому конца не видно! – воскликнула Оснат. – Тут полки в несколько десятков рядов, а может, и больше. И каждый ряд длиной… В общем, вау.

Бен чувствовал себя как маленький ребенок, который в первый раз заходит в самую большую на свете библиотеку. Он не знал, на что посмотреть для начала.

– Хм, воздух тут… – вдруг сказал он. – Здесь поддерживаются определенная температура и уровень влажности. Это самая большая кладовка, которую я когда-либо видел.

– Это склад переживаний, – ответила мадам Вентор. – Видимо, Вольф собрал здесь тысячи переживаний, со всего мира. Невероятное сокровище. Вы, наверное, не понимаете, что́ мы нашли. Теперь все изменится, мы спасем рынок, это… Это потрясающе.

Оснат подошла к столу и открыла большую книгу.

– Видимо, здесь должен сидеть библиотекарь, – предположила она. – А в книге, наверное, описание содержимого бутылок.

Бен и мадам Вентор подошли и заглянули ей через плечо.

– Спортивные соревнования находятся в рядах вэ-восемнадцать – вэ-двадцать три, – сказал Бен.

– А творческие переживания – в дальней части ряда же-девять, – продолжила Оснат. Она переворачивала страницы и рассматривала строчки, написанные тщательно и аккуратно. – Но тут немного. Явно не хватит на все эти полки. Судя по всему, страниц через пять ему надоело подробно все записывать.

Мадам Вентор смеялась счастливым смехом, раскинув руки и кружась на месте, как маленькая девочка-именинница.

– Пойду все смотреть, – сказала она и нырнула в какой-то ряд.

Бен и Оснат наблюдали, как она исчезает где-то среди стеллажей, а потом переглянулись, пожали плечами и тоже решили обойти этот огромный склад.

– Как ты думаешь, какая тут площадь? – крикнула Оснат Бену через ряды бутылок.

– Понятия не имею, – сказал Бен, вертя головой во все стороны и пытаясь оглядеть все вокруг, – но, когда он строил этот подвал, он явно нарушил несколько городских законов. Не может быть, чтобы ему разрешили так сильно отклониться от нормативов.

Ряды были длинными и узкими, уходили все дальше и дальше. Бен и Оснат двигались медленно, каждый по своему ряду, читая надписи на полках и этикетки на самих бутылках.

Оказывается, за свою жизнь Хаим Вольф успел собрать огромное количество переживаний и хранил их прямо под «Неустойкой». Тут были и долгие путешествия на край земли, рассортированные по географическим названиям, продолжительности поездки и датам, были концерты исполнителей, которые уже давно умерли, воспоминания об употреблении экзотических блюд, особая полка для «переживаний внутреннего озарения» и еще одна – для чувств, вызванных научными открытиями и заключенных в сильно запыленные бутылки.

– Эй, – закричал Бен, – тут на одной бутылке написано: «Лос-Аламос, тысяча девятьсот сорок пять»[22]. Это то, о чем я думаю?

– Забей, – откликнулась Оснат из какого-то еще более отдаленного ряда, – у меня тут на коробке написано «Театр „Глобус“, тысяча шестьсот первый».

– В каком смысле?

– В таком, – послышался с другой стороны голос мадам Вентор, – что у нас есть переживание человека, который видел спектакль Шекспира в реальном времени. Может быть, с самим Шекспиром в одной из ролей.

– А-а, – ответил Бен.

– В любом случае я выиграла у вас обоих, – провозгласила мадам Вентор. – У меня тут маленький запечатанный пакетик, в нем несколько десятков зерен пшеницы, а на нем наклейка: «Троя». Вольф всегда говорил, что он ничего не придумал сам, а только нашел и изучил эту технику. Сама техника существовала испокон веков. И он не врал.

Они ходили от стеллажа к стеллажу и громко рапортовали о своих находках.

– Победа в стометровке на Олимпиаде, – закричал Бен.

– В каком году? – услышал он голос Оснат справа и сзади.

– Не написано.

– Тогда не считается, – отрезала Оснат. – У меня тут десять дней езды верхом на слонах.

– Подумаешь!

– Вместе с Ганнибалом.

– Мм, ладно. А у меня какие-то маленькие металлические бочонки с такими странными красными наклейками.

– Не открывай. Это особые контейнеры для заморозки. Сухой лед, или жидкий азот, или как это еще называют. Я помню, как Вольф покупал такие в Англии, – послышался голос мадам Вентор. – Я не могла понять, зачем они ему нужны. Эй, тут есть ходьба по проволоке без страховки между двумя зданиями в Париже.

– Ерунда! У меня тут три года выступлений в цирке, – закричал Бен в ответ.

– Друзья, торжественно заявляю, что нашла бутылку оливкового масла с переживанием человека, который присутствовал при провозглашении независимости в сорок восьмом, – закричала Оснат. – Но снизу подписано: «Качество среднее, стоял далеко».

– «Ужин с Эрнестом Хемингуэем, – прочел Бен этикетку, – но без десерта».

– Это просто сокровищница, – откликнулась Вентор, – невероятно, просто сокровищница.

Оснат собиралась громко прочесть этикетку на старой бутылке рома, стоявшей на полке перед ней («Полуфинал кубка мира 1970, Италия – ФРГ, хорошее место на нижней трибуне»), – но тут у нее в кармане штанов зазвонил телефон.

– Что это? – закричала мадам Вентор.

– Это я, это я, мой телефон, – громко ответила Оснат и вытащила мобильник. Номер был незнакомый.

– Здо́рово, что тут ловят телефоны, – отозвался Бен и добавил: – Ничего себе, я нашел три бутылки с надписью «Ватерлоо», с точки зрения трех армий.

Оснат еще секунду посмотрела на телефон и приняла звонок. Прижала трубку к уху.