В дверях кухни показался Пип. Задыхаясь, он мчался к ним.

– Нассандра! – возбуждённо выпалил он. – Она что-то знает. Она совершенно не в себе, я никогда её такой не видел…

Кэт нахмурила лоб:

– Каллиста?

– Что с ней? – спросила Фурия.

– Пошли! – Пип схватил сестру за руку и поволок к задней двери.

Из кухни наружу вела собственная дверь, и каждое утро она была открыта нараспашку, чтобы проветрить громадное помещение. Фурия и Кэт последовали за Пипом в парк. Неподалёку, за заросшей клумбой, собралась дюжина экслибров. Над всеми остальными возвышался Пасьянс. С побагровевшим лицом он озирался в поисках Пипа и испытал заметное облегчение, завидев его вместе с Фурией и Кэт на буксире.

В десяти шагах от других, перед живой изгородью из деревьев и подлеска, который с восточной стороны отделял парк от холмистых лугов, стояла каллиста Нассандра. На высоком пригорке, вне владений Ферфаксов, бежали рельсы железной дороги, где кавалеры Интриги некогда схватили Пипа. Над гребнем холма вставало солнце и озаряло долину розовыми лучами.

В густых зарослях Нассандра пританцовывала с одной ноги на другую, в любую минуту готовая умчаться прочь. На ней было старое летнее платье Фурии, такое же белое, как кора молодой берёзки. Платье было в листьях и траве, не иначе как потому, что всю ночь лежало на земле рядом с ней, пока Нассандра была деревом. Руки, ноги, даже лицо – всё её тело покрывали молочные буковки. Её длинные волосы, легче пёрышка, развевались на утреннем ветру. При каждом резком движении экслибров она вздрагивала, готовая пуститься наутёк.

– Она вас боится, – обратился Пасьянс к мужчинам и женщинам. – Отправляйтесь обратно в дом, иначе мы никогда не узнаем, что она хочет сообщить.

– Может, это как раз ты нагоняешь на неё страх, – съязвил один экслибрик маленького росточка.

Фурия так и не поняла, был ли он на самом деле карликом или коренастым коротышкой с бородой и ужасным запахом.

Пасьянс поражённо осмотрел себя сверху донизу, словно хотел проверить, вдруг он чем-то и в самом деле мог напугать других.

Пип отпустил руку Фурии и встал между экслибрами:

– Позвольте мне с ней поговорить.

Фурия кивнула. По всему видно, что Нассандра хочет им что-то сообщить, но не решается подойти поближе.

Кэт склонилась к уху Фурии:

– Думаешь, она что-то видела?

– Или кого-то.

Пип медленно двинулся к каллисте. Огромные глаза Нассандры были широко распахнуты, словно она пыталась уловить как можно больше сигналов из окружающей среды. Ни секунды она не стояла спокойно – всё прыгала взад-вперёд, взад-вперёд. Её взгляд перескакивал с Пипа на Пасьянса, а потом через Фурию и Кэт на остальных собравшихся.

– Тебе никто не сделает ничего плохого, – заверил её Пип. – Мы все здесь твои друзья.

Каллиста отклонилась чуть назад, но сделала шажок вперёд и помахала Пипу, чтобы тот приблизился.

Он очень медленно стал к ней приближаться, чтобы дать ей возможность следить за ним и не вспугнуть неосторожным движением.

Экслибры тоже не двигались, ни один не издал ни звука. Пасьянс уставился на каллисту, словно загипнотизированный.

Нассандра протянула Пипу руку, отдёрнула и подала снова. Он в свою очередь медленно поднял руку, продолжая беседовать с каллистой ласковым тоном. Ещё несколько шагов – и их руки соприкоснутся.

– Здо́рово он это, – прошептала Кэт.

Фурия кивнула с оттенком гордости.

– Тсс! – зашипел Пасьянс. – Иначе она убежит.

– Пардон, – пробормотала Кэт и скривила Пасьянсу рожу за его спиной.

Нассандра вытянула правую руку, а левой указывала на деревья позади. Сквозь густой подлесок между ними не было видно холма.

Фурия увидела узкую брешь в чаще, протоптанную тропинку, ни разу прежде не попадавшуюся ей на глаза. При этом большинство этих троп проложили они с Пипом. В детстве она часто бродила по пустынным холмам, расставляла руки и бежала стремглав с косогоров, возомнив себя птицей, вылетающей из долины и исследующей мир за пределами Котсуолдса.

Пип дотронулся до кончиков пальцев Нассандры и остановился. По её телу пробежала дрожь, но руки она не отдёрнула.

– Ты хочешь мне что-то показать? – спросил он.

Она взволнованно кивнула. В её больших круглых глазах, казалось, играет золото, которым рассвет залил долину.

Пип посмотрел на тропинку:

– Ты хочешь, чтобы я пошёл с тобой туда? Через лесок?

Опять кивок, а за ним – призрачная улыбка, словно мимолётный ветерок овеял её черты.

– Хорошо. Тогда покажи мне дорогу.

Нассандра схватила его за руку, не так, как это делают люди, а беспомощно, за кончики пальцев. Несколько мгновений спустя они нырнули в чащу на протоптанную тропу. Белый силуэт Нассандры, словно утренняя дымка, ещё мелькал какое-то время среди кустарника, потом его поглотило сплетение ветвей.

Ропот пробежал в толпе экслибров.

– Эй, ты, телохранитель, – с недоумением обратилась Кэт к Пасьянсу, – разве ты не обязан за ним следить?

– Если он с ней, то нет, – ответил южанин и мечтательно поглядел туда, где исчезла Нассандра.

Фурия и Кэт перекинулись взглядами.

– Она чертовски миленькая, – сказала Кэт Пасьянсу с ехидством.

– Что?

– Миленькая. Хорошенькая. Прелесть!

Пасьянс был не в состоянии поднять на неё глаза.

– Не исключено.

– Оставь его в покое, – шепнула ей Фурия.

Пасьянс приблизился на два шага к кустам, но потом остановился:

– Она вернёт его обратно, совершенно точно.

Фурия тоже так думала, иначе она бы ни за что не отпустила Пипа. Брату было всего одиннадцать, но таким уверенным в себе, почти взрослым, она видела его впервые. И всё же ею овладело странное чувство при виде того, как он взбирается по холму, где она его уже один раз потеряла. Где-то в глубине души начала зарождаться тревога, а непреодолимое желание следовать за ним становилось всё сильнее.

Экслибры шептались. Среди деревьев шелестел ветер. Сквозь их кроны прорывался солнечный свет, и от него съёживались тени на окраине парка.

Прошло несколько минут, после чего карлик внёс предложение:

– Может, стоило кому-нибудь пойти посмотреть?

– Она в жизни не причинит ему вреда, – заявил Пасьянс.

– Она-то, может, и нет, – сказала Фурия и направилась к тропе в подлеске, сначала медленно, потом ускоряя шаг.

Кэт последовала за ней. Пасьянс вздохнул, обогнал их и возглавил процессию, едва они достигли зарослей.