Лисандра окинула меня странным, до обидного коротким взглядом, еле заметно вздрогнула и опустила глаза. Я отнял ладонь, неохотно выпустил тонкие девичьи пальцы, отступил на шаг назад.

Легче, Блэквуд. Торопиться некуда. Хоть раз в жизни наберись терпения и веди себя прилично, а не то прошляпишь самую завидную невесту Астрэ и будешь дурак дураком. Прямо как юный, м-мать его, Роберт.

Кстати говоря, надо бы расспросить племянничка обо всех подвигах чародейского выкормыша. И принять меры.

Ну да ладно, не будем о плохом.

– Надеюсь, вы не сильно разочаровались, проведя обед со мной, а не с пройдохой Лэндоном.

– Нисколько, – Лисандра вновь подняла на меня взгляд и улыбнулась. – Спасибо за обед и… за всё остальное. Даже и не знаю, как я могу отблагодарить вас.

– О, у меня на сей счёт имеются весьма корыстные планы, – заверил я. – Надеюсь, вы не думали пропустить бал Вечерней Зари? Потому что первый танец – мой. Отказа я не приму.

– Вы иногда такой странный, – изрекла она спустя пару секунд ошеломлённого молчания. – Как пожелаете, милорд. Первый танец ваш, но… по-вашему, о нас ходит мало сплетен?

– Непозволительно мало, миледи, – усмехнулся я, но поспешил успокоить Лисандру: – Не переживайте, обещаю вести себя пристойно.

– Вы и пристойно? – протянула она будто бы удивлённо, а на деле – весело. – Милорд, не разочаровывайте меня, пристойности я от вас не жду.

– Отлично. Значит, помимо танца, я смогу поцеловать вас на глазах у вашего женишка и старины Ливингстоуна? Уверен, они оба будут довольны.

Лисандра хихикнула, очевидно, не приняв мои слова всерьёз, но зато представив себе ту картину. Зрелище будет и впрямь занятное. Быть может, Уэйн даже скопытится от сердечного приступа? Заодно пусть прихватит с собой и Чейз.

– Милорд, ещё одно подобное… предложение, и я точно больше не соглашусь обедать с вами. И ужинать тоже.

– Тогда буду ждать вас к завтраку, – не растерялся я.

Она закатила глаза, но, кажется, не обиделась на моё весьма непристойное предложение. Ужины при свечах давно вошли в разряд знатных пошлостей. Завтраки, как по мне, намного интимнее.

– Думаю, мне пора, милорд, – согнав со своего лица прелестный румянец, наконец проговорила Лисандра. – Ещё раз спасибо. Не представляю, что делала бы без вас…

– Вероятно, умерли бы, – напомнил я.

И тут же проклял себя за поганый язык. Очнись, дурак, девушки не любят, когда им напоминают о попытках их же убийства!

– Вероятно, да, – тихо проговорила она, заставляя снова припомнить все возможные ругательства. Не сильны Блэквуды в ухаживаниях, никогда не были!

Только потом я понял, что Лисандра совсем не смутилась, не испугалась и даже не вздрогнула. Задумалась над чем-то, покусывая премилую пухлую губку. После чего бросила короткое «до свидания», вцепилась было в свою сумку и даже отвернулась к двери… И тут же передумала. Вернулась обратно, испытующе глянула на меня.

– Мэддокс чуть не убил меня из-за того, что я якобы истинный некромант. Лорд Блэквуд…

– Не якобы, – коротко отозвался я.

– Расскажете мне? Сейчас.

И, не дожидаясь, пока я разрешу, она вернулась в обеденное кресло. Смутилась правда, своей смелости, вновь покраснев, но вставать не стала.

Я, скорее для вида, глянул на часы – занятия должны начаться с минуты на минуту. И стоит бы отправить Лили на урок к Кейт – негоже преподавателю с первых же дней поощрять прогулы…

По крайней мере, именно в этом я пытался себя убедить все полторы секунды, пока усаживался в кресло напротив.

Она должна знать. Должна, и это не обсуждается.

– Разумеется. Вина?

– Разумеется, – эхом откликнулась Лисандра.

К концу недели похолодало – за окном барабанил дождь, то и дело переходящий в ливень, вдалеке слышалась гроза, не иначе как последняя в этом году. Мы с Мирой валялись на моей кровати, удивительно одновременно решив, что обе не хотим никуда тащиться. Ни в библиотеку, ни в дуэльный зал, ни тем более в круг, прямо сейчас поливаемый осенним дождем. Даже к Стефану, в очередной раз отлёживающемуся в медпункте, не пошли. Только передали с Дики пару плиток шоколада и велели непременно расцеловать с пожеланиями скорейшего выздоровления. Ну или входа в разум, если быть совсем точной.

Дик на это широко улыбнулся, под хохот прочих однокурсников клятвенно заверил, что выполнит всё в точности, и был таков.

В общем, мы с Мирой занимались праздным ничегонеделанием. Она молча перебирала мои волосы, то заплетая их в косы, то снова расплетая; я же валялась в обнимку с учебником по энергофизике и силилась понять написанное.

Мысли только совсем не об учебе.

На заслуженном первом месте в них царил Рэйнхарт Блэквуд, решивший стать моим личным проклятьем – из головы никак не шла его улыбка, насмешливый изгиб тонких губ, сильные руки и чуть мозолистые ладони. Не иначе как от меча – несколько раз я заставала его в дуэльном зале, окружённого старшекурсниками, и всякий раз едва ли не падала в обморок от зрелища. Потому что лорд Блэквуд по-настоящему, по-мужски красив, а ещё отлично владеет почти любым оружием и двигается так… так…

И впрямь змея – гибкая, сильная, смертельно опасная.

Я была восхищена. Да что там – все были! Даже девчонки с факультета чародеев непременно приходили полюбоваться зрелищем. К изрядному раздражению чернокнижниц, да.

А ещё он умён и невероятно гадок на язык, особенно в отношении тех, кто ему не нравится… И это я, пожалуй, нахожу даже более привлекательным, чем его внешность и стать. Лорд-гадюка, воистину так.

Второй же вещью, не дающей мне покоя, был рассказ всё того же лорда-гадюки.

По всему выходило, что истинный некромант – малефик, трансмутатор, боевой маг и артефактор до кучи. Кто угодно, кроме некроманта в нынешнем понимании этого слова.

«Некромантия как наука деградировала давно и прочно, – вещал Рэйнхарт, картинно морща свой породистый нос. – В былые времена поднять и упокоить нежить мог любой дебил. Истинный некромант же властен над всякой материей. В основном, конечно, над неживой – вещи его любят».

«Но как сюда вписывается боевая магия? – недоумевала я. – Заклинание – не материя, а энергия!»

«Материя или энергия – ложная дихотомия, – снисходительно ответили мне. – Энергия – атрибут материи. А изначальная основа любой энергии…»

Эфир.

Именно сродство с пятой стихией делает истинного некроманта столь могущественным и опасным. Всем известно: чем лучше маг владеет эфиром, тем выше его потенциал и тем мощнее выходят заклинания. Но истинному некроманту не нужно ничем овладевать. Эфир – часть его сущности, эдакий врождённый талант к высшей магии. Там, где обычному некроманту нужно зазубрить множество формул, мне достаточно лишь захотеть и представить.