– Не всякий старшекурсник отважится вступить в открытый конфликт с чародеями, – серьёзно заметила Белла, обеими руками обхватив пузатую чашку. – С Рэем мы, конечно, как за каменной стеной, а вот на Мэддокса никогда нельзя было положиться. Об него чуть что вытирали ноги, ну и о весь факультет заодно. Мы привыкли.

– Я тогда многого не понимала, – ответила я, смущённо потупившись и передёрнув плечами под шквалом восхищённых взглядов. – Легко быть храбрым, когда не знаешь, что надо бояться. Мне просто… просто…

– Просто ты не терпишь несправедливости, – произнесла Мира уверенно, даже сердито. – Какое тебе было дело до того, что Стефа зовут смеском, а меня – черномазой нищебродкой? Ты нас ещё не знала, но это не помешало тебе прийти в ярость и ответить мерзавкам как следует. И хватит вечно оправдываться! Я горжусь тем, что мы с тобой друзья, ясно? И Стеф тоже.

– Спасибо…

– Да не за что уж, – фыркнула она, выразительно закатив глаза. – Ну, видите? Говорила же я вам, Лили совсем не такая! Подумать только, и вот это наивное дитя рассвета вы дружно посчитали заносчивой стервой!

Мы ещё немного посмеялись над нашим взаимным непониманием, а затем разговор перешёл на более лёгкие темы – уроки, наряды, предстоящий бал… Без мальчиков тоже не обошлось, но всё лучше, чем обсуждать прекрасные гадючьи стати и прочие, хм, части тела лорда Блэквуда. По крайней мере, несусветную красу главного факультетского ловеласа Рафаэля Макнайта я могу оценивать, не смущаясь и не краснея! К нему-то я абсолютно равнодушна.

В общем-то, было до ужаса приятно просто посидеть с другими девушками, поесть пирожных, похихикать над всякой ерундой и поболтать на лёгкие девичьи темы. Мне этого очень не хватало. Без сомнения, моим лучшим другом здесь стал Лэндон: я готова доверить ему любой секрет и положиться на него в чём угодно, но… Ну да, есть такие вещи, которые можно обсуждать только с девчонками. С парнем – неуместно и попросту неловко, даже если он понимает тебя с полуслова.

Когда наши посиделки закончились, я пребывала в таком хорошем настроении, что даже решила разобрать оставшийся багаж. Споро развесила и разложила одежду, затем так же бодренько расставила флакончики, коробочки и прочий косметический скарб… И сломалась на книгах.

Мои книги. Не те, что стоят в библиотеке Сеймур-холла, – мои личные. Те, что мне дарил отец… вернее, лорд Сеймур…

Отец, что всегда гордился не только моей красотой, но и моим умом. Сколько раз он ставил меня в пример братьям? Сколько раз похвалялся единственной дочерью, красавицей и умницей, самой завидной невестой, что окажет небывалую честь семье будущего мужа?

Да какая разница? Как бы он ни любил меня, как бы ни гордился мной, а предать меня ему ничто не помешало.

Ненавижу. Не-на-ви-жу.

Так остро и сильно ненавидеть можно лишь того, в ком прежде души не чаяла. Иначе никак.

Шеан вышел ко мне из тени, когда я сидела на кровати и горько рыдала в обнимку с коллекционным изданием «Асирского гербария». Приятно, но не особо неожиданно: своевольный фамильяр лорда Рэйнхарта частенько навещал меня по собственному хотению. Сейчас он был в излюбленной своей форме котёнка пантеры – маленький, тёплый, ласковый. Я тут же отложила книгу на чуть смятое покрывало, улыбнулась сквозь слёзы, прижав Шеана к груди.

– Опять втихую сбежал ко мне от хозяина? Ох и отругает он тебя, когда найдёт.

«Если найдёт», – явственно читалось на хитрой усатой мордочке.

Я невольно хихикнула, покачала головой и, жалко хлюпнув носом, улеглась в обнимку с уютно мурчащим котёнком. Какое-то время бездумно пялилась в стену, слушала мерный шум дождя за окном. А затем неожиданно для себя уснула…

Когда проснулась, моего тарахтящего успокоительного рядом уже не было. Ну ладно, и так хорошо. Тепло и…

Вот только я вроде засыпала на покрывале, а не под ним. И вряд ли Шеан мог меня укрыть. У него, в конце концов, лапки!

Сев на постели, по-детски потёрла кулаками чуть припухшие глаза. Затем неохотно вылезла из-под покрывала и, прикрыв ладонью зевок, неуклюже проковыляла к столу. Там обнаружился мой злосчастный «Гербарий», а ещё – коробочка, от которой восхитительно пахло шоколадом и кокосами. И сложенный вчетверо листок плотной бумаги.

Развернув его, я обнаружила одно-единственное слово, написанное уже знакомым почерком – летящим, резким, чуть угловатым.

«Улыбнитесь».

И я, конечно же, улыбнулась во весь рот. Почему? Да потому что… Ладно, пора признать очевидное. Мой преподаватель упорно оказывает мне не слишком уместные знаки внимания, а я – дура дурой! – невесть с чего этому радуюсь.

Ну и ещё – потому что сладостей из «Вейлы» много не бывает.

Да-да! Кто о чём, а я всегда о еде.

***

Ко дню Вечерней Зари у всех вокруг напрочь отшибло мозги.

Не то чтобы это было чем-то странным – всё же в Академии не так уж много развлечений. Фехтовальный зал, дуэльный круг, если погода позволяет – прогулки по примыкающей к замку территории, немалой и довольно живописной, надо заметить. Ещё, конечно, вечерние посиделки да традиционные пятничные попойки в факультетских гостиных… Я ещё приписала бы сюда библиотеку – первым пунктом, да! – но таких, как выразился Дики, зануд-извращенцев наберётся не слишком много.

В общем, бала все очень ждали. Для девчонок это повод выгулять наряды из тех, что не наденешь к обычному ужину; парни же вовсю приглашали на бал понравившихся девушек. От меня, к счастью, довольно быстро отстали: Лэндон в обычном своём стиле доносил до каждого храбреца, что «мисс Найтстар оказала честь прекрасному мне, так что нечего разевать пасть на чужое добро». Мира тоже не рвалась принимать чьё-либо приглашение, а в итоге оказалось, что они со Стефом идут вместе.

«Так… тебе нравится Стеф?» – изумилась я, заслышав эту новость.

«А тебе Лэндон? – фыркнула Мира в ответ, заставив меня в ужасе помотать головой. – Ну и вот. Я тоже предпочитаю провести вечер с парнем, который может поддержать разговор и не станет пялиться мне в вырез».

В общем, у нас с подругой всё вышло довольно скучно и тривиально. Равно как и у сговорённых девиц, идущих на бал в сопровождении женихов. Зато остальную часть Академии прямо-таки лихорадило: девчонки чуть что сбивались в кучки, шепчась и кокетливо поглядывая на парней; те, в свою очередь, напропалую выпендривались при любой возможности и вовсю волочились за всякой мало-мальски смазливой студенткой. Порой доходило до потасовок. Как-то раз даже подрались девчонки, не поделившие рокового красавчика Раффи Макнайта. Держу пари, этот самовлюблённый засранец был на седьмом небе от счастья.

Дурдом, словом…

На занятиях тоже бывало весело – глупое хихиканье по поводу и без, зачарованные записочки, снующие туда-сюда, бестолковые ответы и колдовство невпопад. До горящих камней, впрочем, не доходило, да и преподы это временное помешательство восприняли на удивление миролюбиво. Даже злыдня Чейз особо не лютовала, а один раз вовсе жеманно улыбнулась и поведала, что всё понимает, ведь тоже когда-то была юна и беззаботна.