Мотор шумел так, словно крутился на высоких оборотах, потом полностью затих. Йона свернул на обочину, остановил машину и включил аварийку.

Красные огни “Опеля”, моргнув, исчезли вдалеке.

Йона достал телефон, вылез из машины и побежал по проселку.

Шума мотора “Опеля” уже не было слышно.

Стояла тишина, доносились только шаги по асфальту и шуршание одежды.

По извилистой дороге вроде этой Париза может ехать примерно втрое быстрее, чем он бежит. С каждой минутой расстояние между ними увеличивается.

С обеих сторон тянулся густой еловый лес.

Йона миновал пустую автобусную остановку и спустился по холму. Лес расступился, из темноты проглянуло затянутое туманом пастбище.

Йона побежал быстрее, он знал, что может удерживать темп еще больше мили.

Вдалеке на поле стояли две косули. Они только подняли головы, услышав, как он пробегает мимо.

Закат еще догорал, но лес, обступивший Паризу со всех сторон, уже стал черным. Она сбросила скорость, спускаясь по длинному склону. Она осторожно повернула направо и поехала по гравийной дороге вдоль обочины до замусоренного откоса, в основании которого громоздились остовы машин.

Она думала о том высоком мужчине, что явился к ней в дом с приветствием от da gawad halak. Он сказал, что Салима недавно перевели в Кумлу, что новичок еще ему не знаком. Вероятно, Салиму пришлось передать приветствие с первым, кто получил увольнение.

Переданный Салимом код означал: ее гость – не тот человек, которому можно доверять, но пусть Париза выслушает его слова.

Она увидела, что светловолосый посланец вооружен, но в панику впала, только заметив снайпера.

На верхнем этаже дома напротив.

В приоткрытом окне – черное кольцо и светящееся кольцо, дуло и прицел.

Нельзя было понять, знает ли гость о снайпере, связаны они друг с другом или нет.

Может быть, снайпер охотился как раз за посланцем.

Мысли вертелись у Паризы в голове, она не понимала, как одно связано с другим, но думать сейчас могла только о сестре.

Выгнав того долговязого из машины, она позвонила по номеру, который он ей дал, и ее соединили. Поплыли новые сигналы, и через долгое время ей ответил мужской голос на каком-то славянском языке. Париза спросила, говорит ли мужчина по-английски, он сказал – разумеется.

Гравий похрустывал под колесами, темнота колебалась в такт деревьям. Слева поблескивал черным в свете фар ручеек, бежавший между стволами.

Париза перевела дыхание и спросила, где ее младшая сестра Амира. Она объяснила, что Амира входит в группу из Шибаргана, прибытие которой в Швецию ожидается в среду.

Мужчина переговорил с кем-то, кто был рядом с ним, и ответил, что группа прошла Белоруссию и Финляндию быстрее, чем обычно, и прибыла на место встречи на пять дней раньше. Ее младшая сестра уже в Швеции. Амира ждала ее три дня, а Париза не знала об этом.

Лес расступился, открылось более светлое вечернее небо и море далеко внизу. Париза проехала перекресток и спустилась к яхтенной верфи.

Огромный ангар из гофрированной жести громоздился над силуэтами сотен судов: высокие парусники с большими килями и узкие моторные лодки, изящные, как наконечники стрелы.

В окнах длинного барака горел свет. Он достигал широкой стены и вывески с названием “Верфь Нюбуда”.

Париза развернулась, задним ходом подъехала к стене и остановилась.

Она вышла из машины; холодный ветер с моря продувал ее вязаный свитер насквозь. На ней были только блестящие синие домашние штаны, ноги в спортивных туфлях были босыми.

Брезент хлопал по остовам лодок, трещал пластик, ритмично бились о флагштоки веревки, словно кто-то бежал по деревянному полу в обуви на жестких каблуках.

Париза ничего не рассмотрела за грязными шторами барака.

Узкая гравийная дорожка вела вниз, к воде и понтонным мосткам между высокой жестяной стеной ангара и тесными рядами лодок.

Париза повесила сумку с пистолетом на плечо и стала подниматься по крутой лестнице. Она постучала, подождала несколько секунд, а потом вошла в кабинет с маленьким письменным столом и морской картой, прикрепленной прямо к стене степлером. Мужчина, на вид старше семидесяти, сидел за столом и просматривал квитанции. На плетеном стуле в углу сидела женщина, его ровесница, и вязала.

На мужчине была рубашка с коротким рукавом, волосатые руки лежали на столе. На запястье поцарапанные золотые часы. Женщина опустила вязанье на колени и вопросительно посмотрела на Паризу.

– Я пришла за сестрой, – спокойно сказала та. – Ее зовут Амира.

Мужчина провел ладонью по голому темени и пригласил ее сесть на стул для посетителей.

Париза села. За ее спиной послышалось тихое звонкое пощелкивание – это женщина на плетеном стуле вернулась к своему вязанью.

– Мы уже почти начали думать, что за последними никто не придет, – со странной интонацией заметил мужчина и потянулся за папкой.

– Она должна была прибыть сюда не раньше среды, – коротко пояснила Париза.

– Ну что ж, это будет кое-чего стоить, – равнодушно продолжил старик, лизнул палец и принялся листать тонкие морские накладные.

– Но ведь уже заплачено, – сказала Париза.

– Если бы вы забрали ее, когда она прибыла… – ответил старик, коротко глянув на нее.

– Она не хочет платить? – встревоженно спросила женщина.

– Да нет. – Мужчина ткнул пальцем в розовую бумажку в папке. – Три дня: аренда жилья, еда, санитарно-гигиенические издержки и административные взносы.

Женщина за спиной у Паризы снова принялась вязать, пока старик подсчитывал что-то на микрокалькуляторе возле пыльного телефона.

Резкий звук шлифовальной машины доносился сквозь стены ангара.

Мужчина облизал морщинистые губы и откинулся на спинку конторского стула.

– Тридцать две тысячи триста крон, – объявил он и развернул экран калькулятора к Паризе.

– Тридцать две тысячи?

– Мы с сыновьями содержим эту марину, у нас, к сожалению, нет средств на благотворительность.

– Картой можно оплатить? – спросила Париза, хотя знала, что у нее на счете нет таких денег.

– Нет, – улыбнулся старик.

– У меня нет наличных.

– Тогда, уважаемая, съездите в Окерсбергу и снимите деньги, но имейте в виду, что чем дольше вы тянете, тем больше растет долг.

– Сначала мне надо поговорить с ней. – Париза встала.

– Если мы начнем делать исключения, то…

– Это моя сестра! – воскликнула Париза. – Она приехала сюда, она не знает ни слова по-шведски, мне обязательно надо поговорить с ней!