– Нет, я же обозвала ее, когда мимо прохода между препятствиями шагала, – пояснила та. – Если бы Ленка что вытворила, я могла быстро повернуть Смерча, и ничего бы страшного не произошло.

– С этим разобрались… – Я задумалась, пытаясь восстановить в памяти все странные случаи, происходившие на конюшне. – Да, еще вопрос. Корм для Неаполя – твоих рук дело? Это ты подменила овес на пшеницу для собачьей каши? Зачем? Чем тебе лошадь не угодила?

– Ну, если бы Неаполь не смог работать, то Таньку бы пересадили на Регинку, – объяснила Марина. – Тогда Ленка бы не стала заниматься. Она же не может на других лошадях ездить, вот ей бы и пришлось уйти. Я знала, что Танька раньше на Регине ездила, но Жанна почему-то дала ей Таволгу, не знаю…

– И вместо Лены устранили другую девушку, так? – докончила я за Кузнецову. – Все твои уловки прошли даром, но ты не успокоилась и стала шантажировать Жанну. Вопрос – зачем? Хотела испортить с ней отношения? Ты всерьез думала, что за молчание Лебедева отдаст тебе Смерча в постоянное пользование?

– Ну да, а какая ей разница, кто на нем занимается, – пожала плечами Марина. – Я думала, он – конь Жанны, но у нее есть другая лошадь, которую она работает, гнедая Тина. Поэтому раз Смерч ей не нужен, отдала бы его мне!

Я с трудом удержалась, чтоб не обозвать девчонку идиоткой. С одной стороны, как все рассчитала, придумала, подстроила… А с другой – решила, что может вить веревки из Лебедевой, как будто не знала ее характера! Да Жанна ее с потрохами бы съела и не поморщилась. Разве суровая, беспринципная инструктор станет терпеть угрозы от какой-то девчонки!..

– Понятно, почему ты не хотела, чтобы твой отец подключал кого бы то ни было к расследованию дела о якобы порванной кем-то уздечке, – подвела итог я. – Иван Андреевич говорил мне, что ты не потерпишь присутствия рядом телохранителя, так?

– От Ленки никакой телохранитель не спасет и избавиться от нее не поможет, – заявила Марина. – Как мне пришлось бы убирать ее, если б какой-нибудь головорез постоянно за мной шпионил?

Я не стала говорить девчонке, что этот самый головорез в настоящее время допрашивает ее, и велела:

– Поднимайся, пойдем на конюшню. Скоро стемнеет окончательно, и мы дороги не увидим. Опирайся, – я подставила ей свою руку.

– А как же Смерч? – испугалась Марина за своего любимца. – Кто его поведет? Я его здесь не оставлю!

– Ты же хвалилась, что он понимает твой голос и разбирает слова, – напомнила я ей. – Зови, чтоб пошел за нами. Уж извини, сесть верхом я тебе не разрешу, я уже не верю в твою искренность. Доплетешься на своих двоих. Смерч не дурак, в полях один торчать не будет.

Кузнецова встала, заохала и, повиснув на мне всей своей тяжестью, кое-как заковыляла по дороге. Время от времени окликала коня по имени, и тот послушно шагал за нами, словно преданная хозяйке собачонка.

Когда мы наконец добрались до конюшни, небо совсем стемнело и на бескрайнем холодно-черном небосводе приглядывала за далекими точками звезд круглая пустоглазая луна, напоминающая пожелтевший череп. Ветер стих, и опустившуюся на землю тишину нарушал лишь громкий стрекот сверчков. Я вздохнула с облегчением, едва на горизонте замаячили казавшиеся сейчас безлюдными строения конюшни. Похоже, этот безумный, насыщенный событиями день наконец-то закончился. Я могла себя поздравить: дело раскрыто, виновники пойманы и понесут заслуженное наказание, спокойно поручу Марину заботам отца и поеду домой, отсыпаться после суток бодрствования. Интересно, как сложится дальнейшая судьба Марины? Пока ей можно вменить покушение на собственное убийство и попытку подставить другую участницу соревнований. За порчу имущества, думаю, вменят административное взыскание, и придется заботливому Ивану Андреевичу выложить значительную сумму денег за развлечения дочурки. Хотя она попыталась отравить коня. Неаполь – спортивная лошадь, и за это преступление, думаю, Кузнецова поплатится. Я бы лишила девчонку возможности заниматься на конюшне, и это будет самым жестоким для нее наказанием.

Больше всего меня тревожила участь Алексея и Леры. Как я ни старалась, но придумать способ спасти парня от суда не могла. Как ни крути, парень является соучастником Жанны, и ему вменят статью по взяточничеству. Единственная надежда на то, что его ожидает административное взыскание, но я не слишком верила, что ему удастся легко отделаться. Я представления не имею о подробностях их с Лебедевой дел. Жанна выложит все, дабы смягчить себе наказание, а Леше придется отвечать по полной программе. Знала бы я, как заставить ее молчать… Похоже, история любви Алексея и Леры окончится печально.

Мы еще не успели подойти к зданию конюшни, где я оставила «сладкую парочку», как меня охватило тревожное предчувствие. Интуиция подсказывала, что произошло нечто ужасное, я торопливо поволокла раненую Марину к жилому домику с цветником.

Увы, я оказалась права. Рядом с пышным кустом роз я различила две темные фигуры и, подойдя ближе, узнала в них Алексея и хозяйку конюшни. Мнимый конник прикладывал ко лбу женщины полотенце, та издавала сдавленные стоны. Тусклый фонарик освещал лицо Леши, украшенное кровавой ссадиной.

– Что тут творится? – взволнованно спросила я. – Где Жанна?

Леша поднял на меня голову, удивленно посмотрел на Кузнецову и сообщил:

– Она сбежала. Отвлекла Анастасию Андреевну, вырубила меня, ударила хозяйку по голове лейкой и, пока мы приходили в себя, села в машину и уехала.

– Когда это случилось? – быстро спросила я. – Сколько времени прошло?

– Минут пятнадцать, – подсчитал в уме Леша. – Я толком ничего не понял, как ей это удалось. Сознание потерял, не знаю, как долго валялся. Очнулся, а рядом Анастасия Андреевна с разбитой головой. Услышал звук двигателя и все понял…

– Полицию вызвали? – осведомилась я. Гордеев кивнул.

– Анастасия Андреевна позвонила по телефону, но пока никто не приехал… – сообщил он. – Я сразу первую помощь женщине оказал, но Жанна, видать, крепко ее приложила, она до сих пор в себя прийти не может. То очнется, то снова в беспамятство впадает.

– Сюда «Скорая» едет, – сказала я. – В какую сторону уехала Жанна, можешь сказать?

– Да здесь одна дорога в город ведет, – парень мотнул головой в сторону, и тут же приложил руку к травмированному лбу. – Она в Тарасов поехала, думаю. Больше некуда.

– Так, я ее догоню, – решила я. Посмотрела на Марину – надо с ней что-то делать, кто знает, не прикидывается ли девчонка. Повторять свою ошибку и оставлять пленников без присмотра я не собиралась, поэтому выхватила у Кузнецовой кусок порванной уздечки и крепко связала ей руки сзади. Узел она вряд ли распутает, по части связывания я ас, и убежать не успеет. За рулем еще раз позвоню в полицию, что-то они не шевелятся…

Я перевела взгляд на Лешу, и меня осенило. Оставив Марину возле Анастасии Андреевны, я позвала парню в сторонку.

– Пока я догоняю Жанну и полиция не приехала, у тебя есть время, – прошептала я ему на ухо. – Соображаешь, о чем я? Сумеешь воспользоваться – молодец, я тебя выдавать не буду.