– Или, возможно, самые глупые, – издевался Пиндлбери.

– Аааа, даааа, Пиндельберри, хочччешь сказать, ты хотьел бы пойтии тудаа, non? – И Дю Клеман ухмыльнулся, когда исследователь неодобрительно цокнул язком. – Чтобы найти нушшную Тьомную Бутыллку, надо обойти кашшшдую могиилуу и проффести особый ритуааалл. Вы долшны застафить надгробийа сказать фам, кто под ниммми похорооооненн. Фы йето умейете?

– Нет, – сказал Джонс.

– Ну, застафить надгробийе гофорить не очччень слошно, праффда, Пиндельберри?

– Вы хотите, чтобы я рассказал этому малолетнему грубияну, как это сделать?

– Даа, хочу знать, знаешшь ли ты самм. Тыы ше исследофателль, да? Уферен, я решайю ф итоге, получишшь ли ты дипломмм после пребыфанийа ф коллеже.

Пиндлбери вздохнул и посмотрел на Джонса:

– Луи Грейзманн, род. 1763 г., умер в 1845 г., обнаружил, как заставить надгробия шептать. В то время это считалось крупным прорывом, потому что это означало, что охотиться на кладбищах и местах захоронений стало намного легче. Не нужно копать, понимаешь? Просто заставь камни сказать тебе, что скрывается под землёй.

– Грейзманн льюбилл фыпить, – рассмеялся Дю Клеман. – Мы попалли ф бедуу однашды ночьйуу в Парише. Mon Dieu!

– Как заставить надгробия говорить с нами? – спросил Джонс Пиндлбери.

– Определённый символ, написанный на каждом камне, заставит его рассказать вам, что там похоронено. Грейзман был художником…

– Ооонн фсегда льюбил рисофать. Он рисофал что-то однашды ночьйуу на надгробии, когда мы напиллииись, и оннн был ф шоккеее, когда надгробие зашшшепталло йему что-то! – Дю Клеман захихикал. – Оонн показал мне. Ооонн сказал: «Послушшай йето, Чарли! Йа фам покашу. Дайте мне одну из мойих рууук, s’il vous plait. La droite. И ручку, и papier[7].

Джонс покопался в куче костей и нашёл правую. Тут он заметил ручку, застрявшую в переднем кармане пиджака Пиндлбери, и взял со скамьи бумагу для прошений.

– Теперь держи ze papier, sil il vous plaît. – Джонс поднял бумагу, и рука скелета нацарапала символ на бумаге. – Только несколько льюдей ф мире знайуут то, что я сейчасс тьебе расскашу. Тьомные Бутыллки англииийских федьм спрьаатаны на кладбишше церкфи ф дерьевне Ингольдсби округа Херефоррдширр. Иди тудаа и найдьошшь бутыллку федьмы, которайа тьебе нужннаа. Но её будут охррраньять. Надгробие скажет тьебе, что там прьяячется. Будьте осторошны, mes petits[8]. Будьте оччень осторошны. Опасный фраг точно будет защщищщать бутылллку. Федьма не отдаст сфою бутыллку так просто.

– Спасибо, – поблагодарил Джонс.

– Нет, фам спасьибо, – засмеялся Дю Клеман. – Девочка, которая умеет использовать magique. Mon Dieu! Я думаллл, что фссёё знайуу.

Дю Клеман попросил сложить его кости в склеп, сказав, что сам соберётся. Когда Пиндлбери сообщил им, что тщательно продуманный элемент магии не позволит ни одному Опустошителю, кроме него, исследователя, попасть в склеп, Руби просто прошла через дверной проём с горсткой костей Дю Клемана на руках.

– Ты имеешь в виду Опустошителей мужского пола? – спросила она, не оборачиваясь.

Руби вернула всего Дю Клемана в склеп, заперла его в маленькой камере, которую открыла ключом, висящим на стене, его она приметила, когда впервые спустилась туда. Тем временем Томас Гэбриэл и Джонс разговаривали шёпотом, изучая пиявку памяти, и Томас Гэбриэл листал копию «Карманного бестиария».

– Вам не нужно пробовать это на мне, – сказал напуганный Пиндлбери. – Я не скажу ни слова. Даже про девочку. – Но казалось, мальчики приняли другое решение, поскольку, когда они закрыли книгу и подошли к нему, пиявка извивалась в пальцах Томаса Гэбриэла.

– Всё в порядке, – подтвердил он, когда Пиндлбери захныкал. – Мы прочитали, как это сделать.

Пиндлбери посмотрел в глаза Джонсу, когда пиявка щёлкнула крошечными зубами.

– Я мог бы показать тебе и девчонке, как использовать магию. Никто и не узнает.

– Я не занимаюсь магией.

– Почему, чёрт возьми?

– Потому что я просто хочу быть обычным мальчиком.

Пиндлбери неодобрительно зацокал.

– Невозможно. После Инициации уж точно. Теперь ты никогда не будешь обычным мальчиком.

– Буду. – И Джонс кивнул Томасу Гэбриэлу, чтобы тот использовал пиявку на Пиндлбери и тем самым заткнул его. Томас Гэбриэл прошептал существу, сколько минут нужно извлечь из памяти человека, а затем отправил его в ухо Пиндлбери, как и было указано в карманной книге, заставив его вскрикнуть. Когда пиявка исчезла, мужчина успокоился и замер. Его глаза закрылись, но Джонс видел, как они движутся под веками.

Томас Гэбриэл сверился с карманной книгой.

– Как только пиявка будет готова, она выползет обратно.

– И что мы будем с ней делать?

– Я собираюсь её сохранить. Это редкий вид. Слипинь смеавирм. Полезно будет использовать в Лондоне на тех, кто увидел лишнее. – Томас Гэбриэл кивнул в сторону ничего не осознающего Пиндлбери. – Он проснётся после того как мы уйдём, и подумает, что поскользнулся, упал и сам вырубился. Пиявка – разумное существо, способное выдумать такую историю. Она даже вызывает у реципиента головную боль в качестве дополнительного доказательства. Пиндлбери ничего не вспомнит. Даже то, что вы с Руби умеете использовать магию.

Джонс осторожно посмотрел на Томаса Гэбриэла.

– Ты не можешь никому рассказывать, что мы с Руби умеем использовать магию вместе, – сказал он.

– Думаешь, мне кто-нибудь поверил бы? Симеон подумал бы, что я сошёл с ума, и никогда не допустил бы до Инициации. – Томас Гэбриэл вытянул ладонь, и они молча пожали руки. Но когда Джонс попытался отпустить руку, Томас Гэбриэл держал его крепко. – Знаете, кладбища – это опасные места.

– И?

– И что если вам нужно будет использовать магию там, где скрыта Тёмная Бутылка?

– Если не подвергать себя опасности, то не придётся использовать заклинания. – И Джонс отдёрнул руку.

– Но зачем это, если в тебе есть магия?

– Мэйтланд всегда говорил, что магия опасна, если не научиться контролировать её, то она будет контроллировать меня, а я не хочу, чтобы это произошло. Я буду использовать магию, только если не будет другого выбора.

Следующим утром Джонс встал рано. Он знал, что потребуется несколько часов, чтобы подготовить фургон к поездке на кладбище за Тёмной Бутылкой миссис Истон. Они с Мэйтландом всегда проверяли транспортное средство перед любой длинной поездкой, чтобы не сомневаться, что оно их не подведёт.