– Я об этом ни капли не беспокоюсь, – сказал Пиндлбери и улыбнулся. Он указал на извивающееся существо в своей руке. – Это пиявка памяти. Я изучаю их какое-то время. Конечно, я мог бы использовать магию и стереть твои воспоминания обо всём увиденном здесь, потому что об этой двери тебе не положено что-либо знать. Но не кажется ли тебе, что это самый подходящий момент, чтобы проверить пиявку в деле? Младший исследователь никогда не упустит возможности провести практическое исследование. Сложно найти желающих быть подопытными.

– Пожалуйста, сэр, я не хочу, чтобы эта штука даже приближалась…

– Хватит ныть, мальчик. Это тебе не какая-то там посредственная пиявка памяти. Это редкий подвид, проникающий червь, или смеавирм, слизистого типа, которого мы называем слипинь смеавирм. Он очень скрупулёзен. Я всего лишь сообщаю ему, сколько минут нужно потратить, и он съедает ненужное из твоей памяти. Это не больно. Разве что немного щекотно. По крайней мере, так говорят все исследования. Но я хотел бы увидеть его действие своими глазами. – Томас Гэбриэл хныкнул, когда чёрная пиявка приподнялась на руке Пиндлбери, словно чувствовала, что ей предстоит работа. – Смотри на это оптимистичнее. Я смогу провести исследование, и мне не нужно будет говорить с твоим мастером о том, что ты нарушил границы, а значит, у тебя не будет с ним проблем. Победа для нас обоих.

Джонс был занят попытками решить, что же делать, когда Пиндлбери поднёс пиявку к уху Томаса Гэбриэла. Он видел, как слизистое существо отчаянно пыталось ухватиться зубастым ртом, и Пиндлбери изо всех сил старался его контролировать.

– Интересно, – объявил Пиндлбери, – я и не осознавал, насколько они сильны, когда находятся так близко к реципиенту.

Джонс мог видеть, что Одноглаз отчаянно хочет вырваться из кармана пальто Томаса Гэбриэла, но руки мальчика так крепко прижаты к туловищу, что существо оказалось в ловушке. Джонс поднял свою рогатку, в то время как в голове у него шумело, так как он всё ещё не знал, как правильно поступить.

Пиндлбери наклонился вперёд и чётко приказал пиявке:

– Мне хотелось бы извлечь из этого мальчика пять минут, он…

В часовне раздался и пронёсся эхом крик.

Пиндлбери оглянулся на секретную дверь в стене. Джонс сделал то же самое, выругавшись. Он услышал быстрый топот ног, поднимающихся по каменным ступеням, а затем распахнулась дубовая дверь, показав скелет, который выглядел несколько смущённым. Но завидев Пиндлбери, он, казалось, точно знал, что сказать.

– Mon Dieu, Пинндлбэйрри, – объявил он. – Зннннаааешшшь чтоооо, кррреетииинннн. Ты ббууудешшшь поссслеедниммм ссоотрудннникомм Сент-Кросса, который смог удержать меня, Чарльза Дю Клемана, здесь.

Джонс из книг знал, как выглядит лич, и он распознал имя, которое Виктор Бринн упомянул Мэйтланду. Итак, Джонс знал, что это и был лич, которого они искали. Он смотрел, как существо стремительно движется к главной двери, где стоял Пиндлбери. Человек казался невероятно напуганным. Томас Гэбриэл тоже не выглядел особенно счастливым.

– Подождите! – крикнул Джонс, вставая. – Мистер Дю Клеман, мне нужно у вас кое-что спросить. Как мне найти Тёмную Бутылку ведьмы? – Но скелет продолжал двигаться.

Джонс увидел, как Пиндлбери взглянул на него, явно задаваясь вопросом, кто он вообще такой, судя по усилившемуся выражению замешательства на его лице. А потом Джонс понял, что сейчас произойдёт, прежде чем это сделал человек. Зазвучал странный пронзительный звук – это Дю Клеман плыл по воздуху к Пиндлбери.

Скелет всем своим весом ударил человека в грудь, и они оба приземлились в кучу, голова Пиндлбери ударилась о каменный пол с неприятным звуком, будто что-то треснуло, и он потерял сознание.

Пока Дю Клеман с трудом пытался встать, Джонс увидел, что некоторые его рёбра болтались после удара. Он тщательно прицелился из рогатки. Серебряная дробь зашипела в воздухе и попала Дю Клеману в левое бедро, отправив ногу скелета в воздух, где она рассыпалась на множество костей. Лич вздрогнул, но сумел удержаться на ногах, поднял защёлку и открыл дверь. Ещё один серебряный шарик ударил его по руке, раздробив её, но затем Дю Клеман исчез, прыгнув в ночь.

Джонс бросился к Томасу Гэбриэлу, крича на него в попытках помочь, объясняя, что заклинание Пиндлбери уже не действует и он снова может двигаться. Томас Гэбриэл поднял ногу, готовый раздавить извивающуюся на земле чёрную пиявку памяти.

– Нет! – крикнул Джонс. – Она может нам пригодиться, – и он указал на Пиндлбери, пробегая мимо: – Теперь давай!

Когда Пиндлбери открыл глаза, Джонс подошёл к нему.

– С тобой всё в порядке? У тебя на голове противная шишка.

Мужчина моргнул, глядя на него с холодного каменного пола, выругался, затем пробормотал несколько малоприятных слов в адрес Руби и Томаса Гэбриэла.

Когда Пиндлбери попытался встать, он обнаружил, что его ноги дрожат, а руки крепко стянуты рукавами пиджака. Пояс, который он носил на талии, связывал его колени. Прежде чем он успел что-то сказать, Джонс указал на груду костей на полу. Череп Дю Клемана сидел наверху, бормоча себе что-то под нос, время от времени переходя на французский язык.

– Он развалился на части, когда мы его схватили, – сообщил Джонс. – Негодяй пытался вскарабкаться по плющу, перелезть через стену и сбежать, вот тогда мы и схватили его за ногу. И вот он здесь.

Сперва ребятам показалось, что Пиндлбери вздохнул с облегчением, но затем его лицо стало серьёзным.

– Вы должны отпустить меня, – прорычал он.

– Отпустим, – сказал Джонс. – Мы просто хотим сначала кое-что узнать у Дю Клемана.

Пиндлбери нахмурился, обращаясь к детям:

– У вас большие проблемы, кем бы вы ни были. – И он особенно холодно посмотрел на Томаса Гэбриэла.

– Не волнуйся, лич не сломан, – успокоил Джонс. – Он говорит, что может собраться снова. Что он часто разваливается.

– Ты знаешь, кто я? – спросил Пиндлбери.

– Un дуралей, – расхохотался Дю Клеман.

– Я сотрудник братства Опустошителей-исследователей этого колледжа. Меня назначил Орден, чтобы присматривать за этим личем, и перед Орденом вы за всё это и ответите. Вы усугубляете ситуацию каждую секунду, что держите меня здесь!

– Мы здесь только для того, чтобы задать вопрос Дю Клеману, – пояснил Джонс.

Пиндлбери фыркнул: – Поробуйте! Он безумен, как шляпник. Дю Клеман, возможно, когда-то и был учёным, но после того как его укусил лич, Орден поместил его в склеп часовни, чтобы сохранить его обширные познания. Процесс превращения в лича в сочетании с двухсотлетним заключением в склепе превратил его разум в кашу. Как постоянный сотрудник, я единственный, кто может извлечь из него хоть что-то вразумительное.

– С помощью этого, полагаю? – Джонс поднял бутылку, найденную в кармане Пиндлбери, на которой было написано «Стимулятор мышления», а над этикеткой был логотип «Дешам и сыновья». Джонс снял крышку. – Пахнет шалфеем и чем-то ещё. – Он указал на этикетку. – Оказывается, это надо жечь.