восточные ковры, книжные шкафы у стен; резной буфет из орехового дерева ломился от серебра. Под одним из окон на длинном низком сундуке лежала испанская гитара, украшенная лентами.

Уэйд без спроса взял инструмент, нервно пробежал пальцами по струнам, пытаясь набрать:

Жанна промокла до нитки на закате во пшенице,И какая нам забота, что ей не на ком жениться?Нет, вернее, выйти замуж вечером во ржи?Жанну, так или иначе, лучше не держи…

И, положив гитару обратно на сундук, он обернулся к Арабелле:

– Меня прислали сюда уничтожить пиратство. И я бы справился, уж поверьте! Меня недаром поставили на эту должность! Но, чёрт возьми, простите, мисс, мне начинает казаться, что французы правы, желая сохранить корсаров как меру для обуздания этих испанских мерзавцев. Слов на них нет, сплошной мат на языке, простите мой клачтский…

Надо признать, что в скором времени эти резкие слова получили своё подтверждение. Но пока же адмирал относился к своим пленникам достаточно снисходительно. Поскольку он забрал их для получения выкупа, то им не стоило опасаться за свою жизнь. Арабелле была предоставлена отдельная каюта; в другую, поменьше, метр на два, поместили лорда Джулиана. Оба пленника могли вполне свободно ходить по кораблю, разумеется, туда, куда их пускали, дон Мигель даже пообещал как-нибудь пригласить их отобедать вместе с ним и ближайшими офицерами.

Однако обед в компании адмирала и шестерых его приближённых, инфицированных вампиризмом, вполне мог закончиться тем, что к столу подали бы самих гостей. Простые испанские моряки явно заражены не были, хотя кто знает, природа этого страшного «преображения» пока ещё мало изучена и у каждого человека проявлялась по-разному.

Могучий флагман «Милагроса» в сопровождении второго корабля «Гидальго», следовавшего за ней на оговорённом расстоянии (типа таящегося в засаде!), двигался в западном направлении, а затем, обойдя мыс Тибурон, свернул на юго-запад.

Выйдя в открытое море, откуда земля казалась едва приметным облачком на горизонте, «Милагроса» направилась на восток и вот там резко попала прямо в объятия капитана Блада, который, если не забыли, шёл к Наветренному проливу на родную Тортугу, а куда ещё?

Это знаковое событие произошло ранним утром следующего дня. Тщетные поиски своего врага, которыми обвампирившийся дон Мигель занимался на протяжении почти целого года, вдруг закончились столь неожиданной встречей. Никто не ждал, что всё произойдёт вот так буднично, хотелось бы как-то подготовиться к торжественному моменту, но таковы странные капризы судьбы.

Испанцам повезло встретить «Арабеллу» в тот самый момент, когда она, оторвавшись от своей эскадры, находилась не в самом выгодном положении, и дон Мигель грозно расхохотался в зенит, крича, что фортуна, так долго сопутствовавшая бесчестному пирату, теперь наконец отвернулась от него. Или повернулась не тем пухлым местом…

Мисс Арабелла Бишоп только что встала и, зевая, вышла на шканцы подышать свежим воздухом. За ней увязался галантный джентльмен, лорд Джулиан, также проснувшийся от свистков боцмана. Не совсем понимая, с чего вдруг поднялась такая суматоха на судне, они увидели вдали большой красный галеон, некогда носивший имя «Синко Льягас».

Наклонив вперёд громаду белоснежных парусов, корабль уверенно шёл им навстречу. На его грот-мачте трепетал под утренним бризом длинный вымпел с изображением креста святого Георга. Золочёные края портов[48] в кроваво-красных бортах корабля и позолоченная деревянная скульптура фривольных форм, поддерживающая бушприт, играли яркими бликами в лучах восходящего солнца.

Судя по флагу, корабль, величаво направлявшийся к ним, был английским. При виде его грозной мощи у мисс Бишоп пробудилось неведомое доселе чувство гордости за свою далёкую родину, британское подданство! Но ей даже в голову не звякнуло, а что будет, если между британским и испанским суднами завяжется бой. Ну что взять с недалёкой, пылкой южной женщины…

Арабелла Бишоп и лорд Джулиан наперегонки и вприпрыжку побежали на полуют. Английский посол, недавно побывав в своём первом морском сражении, находился в полной уверенности, что этих впечатлений ему хватит надолго и повторять не стоит. У Арабеллы, однако же, были совершенно другие взгляды…

– Смотрите, смотрите! Что-то будет, верно?!

Побледневший посол, к своему величайшему удивлению, заметил, что глаза её возбуждённо заблестели, а грудь стала высоко вздыматься. И не из-за его мужской красоты, а явно в предвкушении боя.

– Э-э, а вы вполне понимаете, что сейчас может произойти?

Нежная Арабелла тут же рассеяла его сомнения:

– Как что?! Этот английский корабль идёт к нам! Его капитан намерен драться!

– В таком случае он, должно быть, не в своём уме, – пробормотал некогда гордый лорд, – в одиночку сражаться сразу против двух таких могучих кораблей, как эти?! Посмотрите на вон того бесстыжего дьявола, дона Мигеля! Он же просто отвратителен в своём злорадстве, у-у, вампирская морда…

Самодовольный адмирал, сверкая длинными клыками, носился взад и вперёд, пока его моряки лихорадочно готовились к бою. Он махнул пленникам рукой, указав на британский корабль, и прокричал по-испански какие-то проклятия, смысл которых потонул в общем шуме. Видимо, приглашал полюбоваться, как будет топить англичан…

Дон Мигель, подпрыгивая от нетерпения, распоряжался на шканцах, отдавая направо и налево дурацкие приказы, размахивая подзорной трубой, как горилла дубиной, и пинками подгоняя своих офицеров. На пушечных палубах канониры уже дули на фитили; часть моряков по-быстрому занималась парусами, другие спешно вооружались для абордажа или отражения оного.

Вспомогательный «Гидальго» по сигналу флагмана выдвинулся вперёд и, почти поравнявшись с «Милагросой», двигался справа примерно на расстоянии полукабельтова. Но и английское судно тоже готовилось к бою. На корабле убирали все паруса, оставив их лишь на бизань-мачте и бушприте. Без всякого повода, вызова или предупредительных выстрелов противники решили, что сражение неизбежно, и никто не намеревался отступать.

«Арабелла» несколько замедлилась, но всё же продолжала идти на сближение и уже находилась в пределах досягаемости пушек с испанских кораблей. Испанцы ясно видели фигуры людей на баке и блеск медных орудий. Канониры «Милагросы» вновь начали раздувать тлеющие фитили, нетерпеливо ожидая команды адмирала.

Однако дон Мигель, надев каску и кирасу, только скалил клыки в неприятной ухмылке:

– Терпение, мальчики! Стрелять только наверняка. Пусть мерзавец идёт к своей гибели, прямиком на нок-рею и к верёвке, которая давно его ожидает!

– Порази меня бог в неприличное место! – с нервным тиком воскликнул лорд Джулиан. – Этот англичанин явно сумасшедший храбрец, если лезет в неравный бой с превосходящими силами. Всё-таки осторожность иногда является лучшим качеством, чем храбрость. Ох, если бы я стоял рядом и мог ему объяснить…

– Как говорят в России, “smelost goroda beriot!”, – возразила Арабелла.

– Чего только не напридумают эти русские. А давайте лучше я буду иметь честь проводить вас в какое-нибудь безопасное место в трюме. То есть мы вместе туда пойдём и пересидим, пока всё это не кончится.

– Глупости, отсюда мне лучше видно, – отмахнулась она, тихо добавив: – Я бы побоксировала с этим англичанином. Он