Мои руки дернулись.У меня возникло искушение вытереть лицо, чтобы он не увидел, как я плачу.

Но потом я поняла, что он смотрит на меня так открыто, с таким напряженным интересом, что в этом нет смысла.Я попалась.

Я встретилась с ним взглядом, побуждая его что-то сказать, что-то сделать.

Он был похож на ангела смерти.Не красивый. Не домовитый. Просто... отличался от всех остальных. Впечатляющим, пугающим образом. В руках он держал книгу в твердом переплете с фотографией космоса на обложке.

Почему ты здесь, в самый важный момент моей жизни?Какое тебе дело?

Он встал, развернулся и ушел.

Винни

Винно-красный занавес падает на сцену.Рахим, Слоан, Рене и я мертвой хваткой сжимаем потные руки друг друга.Мы все трясемся.Сквозь возгласы и аплодисменты я слышу собственное сердцебиение.

Ты пережила человеческий опыт.Поздравляю.

— Эй, Нина. —Рахим наклоняется и шепчет мне на ухо.— Ты справилась.Горжусь тобой.

Издав нервный смешок, я приподнимаюсь на цыпочки, чтобы обнять его, затем остальных.Мы только что представили первое представление «Чайки» для широкойпублики.

Мало того, что все прошло гладко — актерская игра, освещение, оформление, музыка, — в зале присутствовало четыре важных критика.

— Кого ты там заметил? —Слоан толкает Рене локтями, пока мы мчимся за кулисы, раскрасневшиеся и радостные.

— «Нью-Йорк Тайм», «Нью-Йорке», «Стервятник».— Рене срывает с головы парик, вытирая пот со лба.— Большие собаки, Слоан.Я не могу вспомнить, когда в последний раз в Калипсо-холле был аншлаг, не говоря уже о том, чтобы присутствовали критики!

— А ты видела рекламный щит на Таймс-сквер? —Слоан хлопает себя по щекам, визжа.— Мой парень прислал мне фото между выступлениями.Я чуть неумерот удара.Не могу поверить, что Корбин раскошелился на маркетинг.Ему плевать на это место.

— Рекламный щит на Таймс-сквер? —Киваю головой в его сторону.— Он сделал это?

— Да, детка. —Слоан заключает меня в объятия, поворачивая на месте. —И он большой и славный.На нем только твое лицо, но все наши имена.Ты должна сфотографироваться с ним по дороге в бар.

Арсен потакал моему единственному эгоистичному желанию.Позволил мне побаловать себя рекламным щитом с моим лицом на нем.Несмотря на то, что мы остановились в Новом Амстердаме, так и не закончив нашу игру.Но почему?

Потому что он хочет, чтобы ты дала ему всю имеющуюся у тебя информацию о Поле и Грейс.Ему плевать на тебя.

Но было и кое-что еще.У меня есть подозрение, что Арсен действительно хочет выявить корыстную сторону меня.Чтобы показать мне, что я, как и он, забочусь о себе.Это заставляет меня чувствовать себя неловко.В основном потому, что я думаю, что он прав.Я думаю, что в глубине души есть часть меня, которая эгоистична.Я просто никогда не отпускала его.

Он был здесь сегодня вечером?Придет ли он на вечеринку, которая будет проходить на соседней улице? С этим человеком ничего нельзя сказать. Он приходит и уходит, когда ему вздумается. Отступник в костюме.

Я не могу перестать думать о нашем поцелуе.Я не уверена, взволновало ли меня это, оскорбило, обрадовало или все вместе.Это было так неожиданно, так мрачно, так отчаянно, что казалось, будто ты пьешь волшебное зелье.Я не слышала о нем с вечера на гала-концерте, что, напоминаю я себе, хорошо.У нас будет достаточно времени, чтобы узнать, что произошло между нашими близкими.Нет необходимости строить отношения с ужасным человеком.

Актеры переодеваются в праздничную одежду.Я надеваю джинсы и черный топ без бретелек и наношу немного блеска для губ.Все время я напоминаю себе, что ненавижу Арсена Корбина.И даже если я хочу увидеть его сегодня вечером, то только потому, что в эти дни он является главным источником развлечений в моей жизни.Больше ничего.

Рене и Слоан вместе добираются до места встречи.Рахим и я делаем то же самое, останавливаясь перед неоновой вывеской Таймс-сквер, чтобы я могла позировать перед рекламным щитом.

Мы прибываем в бар и обнаруживаем, что он переполнен актерами и съемочной группой, их друзьями и семьей, а также некоторыми представителями индустрии.Продвигаемся к бару.Рахим замечает, что его девушка заказывает напиток.Он сжимает мою руку.

— Я позову Бри и принесу тебе выпить.Что тебе взять?

Мое сердце из Теннесси хочет виски, но после инцидента в Новом Амстердаме я подозреваю, что духи не могут быть моими друзьями.

— Белое вино.Убедись, что оно не слишком вкусное.Я действительно не могу позволить себе напиться.

— Одно мерзкое шардоне скоро будет.

Я просматриваю окружение, точно зная, кого ищу.Я мысленно шлепаю себя по запястью.

Что с тобой не так?Ты прямо как Нина.Тянет к невероятно трагическому герою.Тригорин.Непонятый бунтарь, у которого есть причина.Падший враг.

Магнитная сила заставляет меня смотреть вправо.Там я нахожу его.Он стоит, прислонившись к стене, с бутылкой пива в руке и непостижимым выражением лица.Он так хорошо носит элегантность. Он все носит хорошо. Даже... депрессия? Я не могу не задаться вопросом, собирался ли он упасть в ту ночь в "Пьере", или это была просто пьяная, глупая ошибка, как он сказал.

Может быть, он тоже сожалеет о поцелуе, который последовал за ним.

Может быть, он даже непомнит,как целовал меня.Почему меня это волнует?Я вдова и до сих пор очень страдаю от потери мужа.Мне плевать, что он думает.

Тут я замечаю, что он не один.

Он взял девушку?

Да, он взял девушку.Ну и что?Опять же, тебе все равно, помнишь?

Она стоит рядом с ним, и они приятно беседуют.Она красива. Высокая, стройная, с длинными черными волосами и полуночными глазами. В отличие от меня, она одета так, чтобы произвести впечатление, в белое платье с приталенным лифом и открытой спиной.

У меня сводит живот. Это не может быть ревностью. Я? Ревную? Ха. Я даже не ревновала, когда Пол пригласил всех моих хороших друзей станцевать медленный танец на нашей свадьбе, включая Джорджи, мою сестру. Дважды. Даже когда это перестало быть уместным и стало выглядеть немного странно (Жители большого города! Ма посмеялась над этим).

Но эта девушка... она так прекрасна, и так пришлась по вкусу Арсену. Темноволосая и загадочная, как Грейс.

— Сюрприз! —Пара рук хватает меня за плечи сзади.Я задыхаюсь, поворачиваясь.Ма — да,Ма! — стоит передо мной, широко раскинув руки.

Моя мама, во плоти!С ее широкой улыбкой, широко раскрытыми глазами, короткой серьезной прической и ожерельем из драгоценных камней, которые заставляют ее считать себя настоящей первой леди.

— Сливка!Ты моя яркая сияющая звезда!

Я бросаюсь в ее объятия, цепляясь за нее изо всех сил.