«Я донесу мысль до Совета», — пообещал Вова.

«Работай, Вов», — как только Илья делегировал часть задач на Вову, на душе стало чуть легче.

«Последний момент! — в мыслях Вовы проскользнуло нескрываемый восторг. — Мыслеречь — это круто!»

«Да-да, — усмехнулся Муром, — Все, Вов, пора заняться делом».

И Илья, не слушая своего помощника, разорвал мысленный контакт.

— Ты, партнер, как я вижу, тоже не промах, — от взгляда Огюста не укрылся мысленный диалог Мурома и Вовочки.

— Покупай, когда на улицах льется кровь, — мрачно вздохнул Илья. — Дай Бог, если я ошибаюсь.

— На богов надейся, но сам не плошай, — кивнул Огюст. — Кстати, браться Беруччо уже идут сюда.

— Бери своих людей и валите из доков, Огюст, — прошипел Муром, у которого перед глазами встали местные, зараженные белесой магией, — они могут повести себя… неадекватно.

— А ты?

— А я разберусь, — заверил его Муром. — Живее, Огюст, тебе ещё контролировать поставки на армейские склады!

— Ладно, — магнат наконец сдался и махнул рукой своей охране. — Если что…

— Никаких если, — отрезал Илья, шагая вперёд. — Всё, Огюст, до встречи.

И, не слушая больше магната, направился к лавке Саньтяго.

Дойдя до двери, Муром достал из кармана носовой платок и, обернув его вокруг ладони, потянул ручку на себя.

Дверь истошно скрипнула и с явной неохотой поддалась напору Мурома.

«Тяжелая, — подумал Илья, входя в полутемное помещение, — кто-то готовится к штурму?»

— Чего надо?

На первый взгляд лавка старика Саньтяго походила на многочисленные рыбные магазинчики, коих в доках имелось преизрядное количество.

Вот только столы, где должна была лежать рыба, были пусты, а за прилавком вместо улыбчивого приказчика стоял мрачный громила.

— Где хозяин? — Муром мазнул по громиле нечитаемым взглядом.

— По какому вопросу?

— По деловому.

Муром морально приготовился сражаться, но здоровяк, побуравив богатыря злобным взглядом глубоко посаженных глаз, неожиданно указал на дальней угол.

Муром хмыкнул, смерил взглядом перекаченное тело привратника и направился в указанном направлении.

Ему пришлось обойти четыре стола и переступить через сваленные в кучу снасти, чтобы добраться до идущей вниз лестницы.

— Значит, все-таки, вниз, — пробормотал Муром себе под нос и осторожно ступил на скрипнувшую под его весом лестницу.

Стоило Мурому спуститься на несколько метров вниз, как над его головой захлопнулась крышка люка, а подпол осветился зеленым огнем.

Точнее не подпол, а… какое-то подобие пещеры? Да ещё и с выходом к подземному озеру?

— Я же говорил, кха-кха, что он сам придет!

Настенные факелы и свисающие с потолка бронзовые чаши вспыхнули зелёным огнем, и Муром увидел закутанную в рваный балахон фигуру, за спиной которой находилась дюжина боевых скелетов и парочка костяных химер.

Не нужно было быть гением, чтобы догадаться — под лавкой старика Саньтяго находится что-то вроде базы контрабандистов.

Многочисленные ящики, расставленные по углам, свисающие со стен гнилые веревки, деревянная пристань, у которой стояла готовая к отплытию лодка — раньше это совершенно точно была база контрабандистов.

Почему раньше?

Да потому что сейчас на смену товару пришли стальные клетки, и прямо по центру пещеры появились уже знакомые Мурому столы вивисектора.

В общем, подпол лавки Саньтяго выглядел как лаборатория свихнувшегося некроманта.

И только одна вещь выбивалась из общего облика — здоровенный валун из зеленого нефрита.

— И всего-то надо было немного, кха-кха, подождать!

Муром же, мазнув взглядом по кутающемуся в рваный балахон некроманту, посмотрел на валун.

Его интуиция так и кричала о том, что все это ловушка, но… сам некромант отчего-то опасения не вызывал.

Даже боевые скелеты и то ощущались более опасными, чем разглагольствующий старик в драном балахоне.

А от валуна и вовсе веяло чем-то своим, чем-то родным…

— И теперь я одним махом прихлопну сразу двух бо…

— Добрыня? — Муром пропустил весь треп некроманта мимо ушей. — Добрыня, это ты⁈

— Не смей меня перебивать! — взвился некромант. — В моей власти уничтожить не только тебя, но и…

«Добрыня! — Муром сделал вид, что слушает пламенную речь решившего выговориться некроманта. — Брат, ты меня слышишь?»

«Муром? — гнома было едва слышно, будто он говорил из бункера или… из валуна! — Это ловушка! Лавка Саньтяго стоит на антимагических рунах! Они высасывают мою магию!»

«Оно и видно, Добрынь, — поморщился Муром. — Тебя ж едва слышно».

«Вложил всю силу в защитное плетение. Но мана подходит к концу, и как только источник иссякнет…»

«Не боись брат, — перебил Добрыню Муром, доставая из Инвентаря свою любимую палицу. — Я сейчас с ними разберусь!»

— … мое величие! И никто из жалких смертных… — упивающийся своей значимостью некромант споткнулся на полуслове и гневно закричал, указывая на Мурома пальцем. — А ну замри на месте!

«Стой, Муром! Главное, ни в коем случае…»

— Спокуха, брат! — Муром крутанул палицу в руках, бесстрашно бросаясь на столпившуюся перед некромантом нечисть. — Сейчас я объясню этим ублюдкам, как обижать моего друга!

«Стой, Муром! Нельзя…»

Добрыню было очень плохо слышно — раз, и у Мурома очень сильно чесались кулаки — два.

Отголоски похмелья, найденная прямо под носом сеть Скверны, и, как вишенка на торте, жалкий хлюпик в рваном балахоне, выдающий себя за некроманта…

Душа Мурома жаждала реванша, но ещё больше Илья хотел победить этот липкий страх, поселившийся в душе.

И все эти факторы и вылились в безрассудную атаку на некроманта и его слуг.

Боевые скелеты разлетались как глиняные черепки, костяные химеры сыпались с первого же удара, а рваный балахон некроманта вспыхнул от первого же удара.

Весь бой занял не больше пары минут, и как только ярость отступила, Муром обнаружил себя стоящим посреди пристани в окружении разбросанных по всюду костей.

И прямо перед ним лежал прах говорливого некроманта.

Вот только вместо приятного чувства победы Муром ощутил во рту горький привкус поражения.

Слишком уж легким вышел бой, слишком уж быстро пал этот хитроумный некромант…

А тут ещё и едва слышимые предупреждения Добрыни…

— Какого черта, — проворчал Муром, всем нутром ощущая себя… использованным. — Что за…

Весь этот бой был как будто срежессирован кем-то со стороны, и Муром вновь почувствовал, как его захлестывает липкий противный страх.

Страх совершенной ошибки.

— Добрыня-я-я!

Зарычав от бессильной ярости, он обрушил палицу на нефритовой валун, и защита Добрыни пошла трещинами.

— Что!

От второго удара трещины зазмеились по всему валуну. А гул от удара, казалось, передался всему окружающему миру.

— Здесь!

От третьего нефрит задрожал мелкой дрожью.

— Происходит!

От четвертого превратился в пыль, от которой тут же засвербело в носу.

— Кха-кха, Муром! — стоило нефритовой защите исчезнуть, как в клубах каменной пыли появился Добрыня. — Главное не убивай старика Саньтяго! Он одержим!

— Поздно, брат, — Муром подхватил изможденного друга и вынес его из нефритового облака, от которого рвало