Тот уже отвлекся от тренировки и идет к нам едва ли не с распростертыми объятиями.

– Господин Чеховской, вот так визит! Решили лично убедиться, как идет работа? Ваши люди молодцы. Не лодырничают. Даже не знаю, как отблагодарить вас за такой подгон.

Жену, сука, отдай!

Он протягивает ладонь для рукопожатия, а мне хочется ему по роже съездить, даже кулак сдавливаю, но Фаза вовремя останавливает. Пожимает ему лапу, нарочно задев меня плечом. Действую по его примеру, кое-как сдерживая себя, чтобы не раздавить его пальцы.

Как ты вообще, тварь убогая, смог превзойти меня в ее глазах?! Ты же – днище общества. Уебок, просирающий и свою, и ее жизни. Что ты можешь ей дать? Что дал за десять лет?

Не успеваю рта раскрыть, как Городецкий переключает внимание куда-то за мое плечо. Я лишь чуть поворачиваю голову, но уже по стуку каблуков, запаху и силуэту узнаю свою Бабочку. Сначала она идет решительно, потом сбавляет шаг и наконец замирает рядом со своим мужем – прямо напротив меня.

Округляет глаза, чуть приоткрывает рот и бледнеет, нервно сжимая ручки сумки.

– Даш, познакомься, это тот спонсор, о котором я тебе говорил. Это он изменил нашу жизнь к лучшему, – представляет меня Городецкий.

– А мы знакомы, – отвечаю я, не дав ей шанса на обман. – Вот так встреча, Дарья Николаевна. Я думал, вы однофамильцы.

– Знакомы? – стушевывается Степа.

– Тут такое дело, – мямлит она, – Роман Алексеевич…

– Дарья Николаевна – учительница Артура, – перебиваю я ее и вынимаю платок из кармана пальто. – Кстати, это ваш. Вы забыли его в моем доме на первом индивидуальном занятии.

Она пошатывается от ужаса. Городецкий грозно скрещивает руки на своей груди.

– Индивидуальные занятия?

– Вы разве не знали? – Я приподнимаю бровь. – Дарья Николаевна буквально заменила маму моим племянникам. Кажется, она даже пропустила визит к вашей матушке, когда моя племянница попала в больницу. Очередной раз убеждаюсь, какой маленький у нас город.

Бабочка берется за угол платка, чтобы не прикасаться ко мне, забирает его, взглядом спрашивая, почему я так жесток с ней, и опускает лицо.

– Вам повезло с женой, Степан, – продолжаю я. – Присматривайте за ней, а то кто-нибудь уведет.

– У меня не уведут, – шипит он, распрощавшись со своей веселостью.

Подошедший к нам Артур прерывает нашу «дружескую» беседу.

– Что ж, нам пора. Я только что вернулся из командировки. Хочется с детьми время провести. Да и, – стреляю взглядом в Бабочку, – подруга моя соскучилась, ждет.

– Не будем вас задерживать, – роняет Городецкий, а Бабочка резко поднимает лицо и сверкает навернувшимися на глаза слезами.

Плачешь, детка? А какого хуя тогда мне больно делаешь? Это не я тебя сейчас грызу, а ты нас обоих!

Взяв Артура за руку, разворачиваюсь и выхожу из клуба. На крыльце задерживаюсь, достаю коробочку с кольцом, швыряю в мусорную урну и выдыхаю.

Не стану я за тобой бегать, Дарья Николаевна. Ты сама сделала выбор. За нас обоих!

– Куда, босс? – спрашивает Фаза, усаживая Артура в машину.

– Закинь меня к кукле и вези Арти домой.

– Потом за вами?

– Нет, я у нее до утра.

Вот и пригодилась запаска…

А говорил, что с запаской покончено. Лжец!

Я так ждала его возращения, молилась, чтобы вернулся раньше, готовилась, даже новое белье купила – только для него, единственного. А он так жестоко со мной обошелся: заявился в клуб к Степе и фактически со всеми потрохами сдал меня, наплевав, как теперь я в одиночку буду это расхлебывать.

Ну что ж, Дарья Николаевна, сами виноваты! Нечего было уши развешивать и вестись на красивые речи обманщика и дамского угодника. Он получил, что хотел, теперь пошла вон!

– Ты не рассказывала, что знакома с Чеховским, – произносит Степа.

– Тебя это не касается, – огрызаюсь я. – Верни мой телефон. Я знаю, он у тебя.

– С чего ты взяла?

– С того, что прекрасно помню, как утром положила его в сумку. А пока была в ванной, ты шарился в моей комнате!

– Это и моя комната, – напоминает Степа, сильнее раздражаясь.

– Отдай телефон! – требовательнее прошу я, привлекая внимание спортсменов.

Во избежание публичного скандала, который подпортит его репутацию, Степа кивает на комнату отдыха, где возвращает мне гаджет и прикрывает дверь.

– Надо же! Видимо, случайно вместо своего твой захватил.

– Ага! – Я забираю телефон, разблокирую и вижу короткую переписку с Чеховским.

– Так вот, кто такой – этот Роман! – цедит Степа.

– Я тебе уже сказала, не твое дело! Кто дал тебе право писать кому-то от моего имени?

– Кому-то? – усмехается он. – Или любовнику? Признайся, уже дала ему?

– Отвали! Степа, я тебе еще в ресторане сказала, между нами все кончено! Сколько ты будешь преследовать меня?! Ты же видел, я чемоданы собрала. Я съезжаю, Степа. Просто не могу сейчас, у меня работа. На выходных я исчезну. Между прочим, я только что подала заявление на развод, так что имей в виду…

– К нему побежишь? Там денег больше. Так вот чей запах-то я чуял в твоем кабинете, и в своем доме. Отвечай, трахал он тебя в нашей квартире, да?! – рычит он зло.

– Да! – смело заявляю я. – Ты бы слышал, как я выкрикивала его имя и молила продолжать!

Он сжимает челюсти, сделав шаг назад.

– Ну ты и шлюха.

– Представь себе! Наконец-то вы с мамой в меру насытитесь свободой слова в отношении меня. Смотрите, собственным ядом не отравитесь! – Обойдя его, я выхожу из комнаты и покидаю клуб.

В груди колет, колени дрожат, глаза щиплет от слез. Все разрушено, чего я и опасалась. Чеховской ураганом все снес и самоустранился. Не мог же он из-за одного сообщения с ума сойти! Перезвонил бы, спросил, почему я упрямлюсь. Всегда был настойчивым, а сегодня сдался после первого отказа?

Поправив платок, убираю телефон в карман плаща и просто иду в неизвестном направлении. Не хочу домой. Степа вернется, снова будет приставать. Скандал, потом примирение. Сделает вид, что понял свою ошибку, как это было там, в ресторане, где я провела от силы пять минут. Согласилась на ужин, чтобы он понял, насколько я тверда в своем решении развестись. Чтобы увидел, меня не растрогать любимым рестораном. Но этого показалось ему недостаточно. Вчера я захотела отвлечься и сходить в кино. Так он каким-то образом узнал, где я, и тоже притащился в кинотеатр. А вечером и вовсе сделал попытку подкупить меня роллами и суши. Видимо, моя отстраненность вызвала у него подозрения, оттого и решил выкрасть мой телефон, проверить, нет ли у меня кого-то.