class="p1">Главный порок концепции К. Менгера заключается в абсолютизации роли субъективно-духовного начала, познания в хозяйственной жизни (в философском плане эта точка зрения тяготеет к субъективному идеализму). Безусловно, роль эта весьма значительна, ибо всякая хозяйственная деятельность есть деятельность целесообразная, осознанная. И если этот целесообразный, осознанный момент оторвать от самой деятельности, превратить его в абсолют, то неизбежно следует вывод о том, что не данная деятельность, а познание играет решающую роль в хозяйственной жизни.

Придерживаясь этой точки зрения, К. Менгер рассматривал ценность (как, впрочем, и полезность) исключительно как субъективно-психологическое явление. Между тем ценность имеет свою объективную сторону, которая предопределяется природой того или иного блага. В самом деле, по К. Менгеру, ценность – это суждение (правда, он не говорил какое, положительное или отрицательное) о значении конкретных благ для хозяйственной жизнедеятельности людей, обеспечения их благосостояния. Спрашивается, на основе чего складывается это суждение? Естественно, на основе объективных свойств, присущих этим благам. Характеризуя субъект-объектное отношение, ценность имеет, таким образом, и субъективную, и объективную сторону, вне которых она существовать не может.

Возникает вопрос: как же измерить величину ценности благ? По мнению К. Менгера, здесь необходимо решить две задачи. Во-первых, следует установить, насколько удовлетворение различных конкретных потребностей людей имеет для них различное значение, т. е. определить различие в величине значения отдельных удовлетворений данных потребностей (субъективный момент). Во-вторых, следует также установить, какие конкретные потребности удовлетворяются в каждом отдельном случае в зависимости от наличия в распоряжении людей тех или иных благ, т. е. определить зависимость отдельных актов удовлетворения потребностей от конкретных благ (объективный момент).

Решая первую задачу, К. Менгер, вслед за представителями ранней теории полезности, полагал, что различие в значении для людей отдельных удовлетворений потребностей предопределяется степенью их важности. Среди них наибольшее значение имеют те потребности, от удовлетворения которых зависит сохранение жизни каждого человека. К ним относятся потребности в пище, одежде, жилище и т. д. Но при удовлетворении этих потребностей существует известный предел, нарушение которого оказывает негативное влияние на жизнедеятельность людей. Так, удовлетворение потребности в пище сначала имеет наиболее полное значение для сохранения жизни человека. Дальнейшее ее потребление имеет значение для сохранения здоровья. Наконец, последующее потребление пищи совершается ради удовольствия, которое постепенно понижается. В конечном счете оно достигает такого предела (границы), когда потребности в пище удовлетворены настолько полно, что всякое «дальнейшее принятие ее не служит ни сохранению жизни, ни поддержанию здоровья, ни достижению удовольствия, но становится безразличным для потребителя, а затем превращается уже в мучение и угрожает опасностью здоровью и даже жизни».[371]

Для более наглядной иллюстрации сути этого вопроса К. Менгер предложил следующую таблицу, где по столбцам расположены шкалы (виды) потребностей в благах в порядке понижения их значения для жизнедеятельности человека (римские цифры), а по строкам – последовательные акты удовлетворения потребностей в порядке их убывания (арабские цифры):

Из этой таблицы видно, что виды потребностей в конкретных благах и степень удовлетворения самих потребностей базируются на принципе соизмеримости их значения для жизни каждого человека, т. е. по мере насыщения его потребностей значение конкретных благ понижается. По мнению автора, этот принцип имеет универсальный характер, поскольку он позволяет понять суть хозяйственной деятельности на каждой ступени общественного развития.[372] Поэтому «познание различного значения, какое имеет для людей удовлетворение различных потребностей и отдельных актов этого удовлетворения, является в то же время конечной причиной различия в ценности благ».[373]

В контексте субъективно-психологической трактовки ценности К. Менгер стремился решить и вторую задачу. В этой связи он указывал на трудность определения ценности всякого блага. Дело в том, что если бы удовлетворение каждой отдельной конкретной потребности осуществлялось посредством только одного блага, не пригодного для удовлетворения другой потребности, то ценность данного блага равнялась бы тому значению, которое оно имело бы для удовлетворения конкретной потребности в зависимости от его количества, находящегося в распоряжении данного хозяйствующего субъекта. «Однако в обыденной жизни отношения между доступными распоряжению благами и нашими потребностями обыкновенно гораздо более сложные. Здесь в большинстве случаев не одно благо, а известное количество их соответствует не одной потребности, но комплексу потребностей, и, таким образом, от обладания известным количеством благ зависит то меньшее, то большее количество удовлетворений потребностей, весьма различных в своем значении, и, с другой стороны, каждое отдельное благо обладает годностью удовлетворять каждую из этих различных по своему значению потребностей».[374]

Опираясь на метод робинзонады, К. Менгер пояснял свою мысль весьма примитивным примером. Предположим, что изолированно хозяйствующий земледелец после жатвы располагает 200 мерами зерна. Одна часть этого количества зерна обеспечивает ему сохранение жизни и жизни его семьи до будущей жатвы, другая – поддержание здоровья всех членов семьи, третья служит материалом для посева на следующий год, четвертая употребляется на производство пива, спирта и других предметов роскоши, пятая – на вскармливание скота; оставшееся же количество зерна, не употребляемое на удовлетворение каких-либо важных потребностей, предназначается для вскармливания животных, составляющих также предмет роскоши, чтобы все же как-нибудь извлечь из данного количества зерна определенную пользу. «Таким образом, удовлетворения потребностей, в отношении которых земледелец зависит от находящегося в его руках зерна, весьма различны. Прежде всего он обеспечивает свою жизнь и жизнь своей семьи, затем обеспечивает дальнейший ход своего хозяйства, что составляет важную основу его постоянного благополучия, наконец часть зерна он затрачивает на цели удовольствия, опять-таки имеющие для него различное значение».[375]

В этой связи возникает вопрос: какую ценность при таких условиях имеет определенное количество зерна для данного земледельца, если это зерно одинакового качества? Иначе говоря, будет ли количество зерна, обеспечивающее жизнь земледельцу и членам его семьи, иметь для всех них большую ценность, чем то, которое обеспечивает им здоровье, следующее – большую, чем то, которое дает возможность обрабатывать землю; последнее опять-таки большую, чем то, которое употребляется на предметы роскоши, и т. д.?

Отвечая на этот вопрос, К. Менгер писал: «Никто не станет отрицать, что значение удовлетворений потребностей, обеспеченных в данном случае отдельными частями количеств доступного распоряжению зерна, весьма различно и представляет собой шкалу, начинающуюся значением, обозначенным нами цифрой 10, и кончающуюся значением, обозначенным цифрой 1; в то же время никто не станет утверждать, что одни меры зерна (например, те, которые сельский хозяин предназначает на содержание себя и своей семьи до следующей жатвы) будут иметь для него более высокую, другие того же качества (например, те, из которых он станет изготовлять напитки, составляющие предмет роскоши) – менее высокую ценность».[376]

В этом случае, как