Испугавшись, чтотам торчат лепестки, Лорел попыталась заглянуть себе за спину. От резкогодвижения что-то слегка стукнуло ее по вискам. Девушка медленно подняла глазакверху: там раскачивались смешные выпученные глаза.

— Ну спасибо!Удружили, — проворчала она.

— Да ладнотебе! По-моему, прикольно! — захихикала Челси.

Лорел выразительнопосмотрела на Райана.

— Я тут нипри чем. Это Челси придумала.

— Ладно, нестану снимать… если только вы и для Дэвида припасли то же самое.

Челси протянулачетвертый ободок с глазами.

— Отлично!

Гости шагнули вдом, и Лорел, закрывая дверь, кинула тревожный взгляд в темноту.

Настало холодноеутро, на востоке над окутанным облаками горизонтом появилась едва заметнаярозовая полоска. Лорел, стоя в куртке на крыльце, зябко передернула плечами ипостаралась как можно тише вытащить из кармана ключи от машины.

— Кудасобралась?

Девушка вскрикнулаот неожиданности и выронила ключи.

— Прости, чтонапугал, — скачал папа, высунувшись на улицу. Его волосы торчали в разныестороны, глаза смотрели сонно — папа явно не принадлежал к типу жаворонка.

— Все впорядке. — Лорел нагнулась за ключами. — Я к Челси.

Она не сталаговорить правду: так было проще, а заодно меньше шансов, что узнает Дэвид.

— Точно, тыговорила вчера. А чего так рано?

— Вечером уЧелси свидание с Райаном, и мы решили собраться пораньше, — на ходупридумывала Лорел. В голове мелькнула мысль, что врать становилось все легче.

— Ну,поезжай. Хорошенько повеселитесь. А я пойду досыпать.

Папа широкозевнул.

Лорел прыгнула вмашину и быстро выехала со двора, торопясь поскорее выбраться из города.

Она решила неговорить Дэвиду о фестивале. Врать было противно, но ничего другое просто неприходило в голову. Учитывая вчерашнее происшествие с ножом, он стал бы волноватьсяи отговаривать Лорел от поездки. Или еще того хуже — увязался бы вместе с нейсо своим идиотским пистолетом. От одной мысли, что Дэвид в последнее время нерасставался с оружием, становилось не по себе. Лорел не имела права винить его:у нее хотя бы имелись элементарные средства защиты. А у него что? Толькопистолет, к которому он вчера тянулся каждый раз, когда стучали в дверь. Апоскольку вчера отмечали Хеллоуин, это случалось очень часто. В итоге Лорелрешила ничего не говорить Дэвиду. Они оба и так издергались.

Челси тоже была нев курсе. Дэвид, думая, что Лорел у подруги, не обидится, а ту посвящать в свойплан тем более ни к чему. В любом случае, девушка не собиралась надолгозадерживаться в Авалоне — и не только потому, чтобы вернуться, прежде чем Дэвидзакончит работу. Она понимала, что должна приехать домой до наступлениятемноты.

Машин по дороге вОрик попадалось не много, однако Лорел то и дело поглядывала на обочины и взеркало заднего вида, проверяя, нет ли за ней погони. Она завернула на уединеннуюавтозаправку и, внимательно осмотревшись вокруг, помчалась в туалет,располагавшийся в магазине. Лорел вытащила из рюкзака платье, которое до сихпор надевала лишь однажды — во время примерки. Шуршащая ткань заскользила потелу, облегая стройную фигуру, и девушка внезапно ощутила бурный восторг. Ночьювыпали последние лепестки, спина опять стала ровной, и только внизу, на гладкойкоже цвета слоновой кости, как и год назад, белел едва заметный шрам.

Лорел выглянула издвери туалета и, кинув опасливый взгляд в сторону немногочисленных посетителеймагазина, понеслась к машине. Пышный подол шуршал и хлопал ее по лодыжкам.

Через несколькоминут она доехала до старого дома и припарковалась позади огромной ели, надежноскрывшей автомобиль со стороны дороги.

Тамани уже ждал. Вэтот раз он не остался рядом с кромкой леса, а пришел прямо во двор. Фей стоялв черном плаще и бриджах, заправленных в высокие черные сапоги. От одного еговида дыхание Лорел участилось — впрочем, это происходило каждый раз, стоило ейувидеть Тамани. Неужели она совершила ошибку, приехав сюда?

«Еще не поздноповернуть обратно», — мелькнула в голове паническая мысль.

Тамани, недвигаясь, смотрел, как Лорел шла вперед. Он не проронил ни звука, пока она неоказалась рядом, на расстоянии вытянутой руки.

— А я вседумал, придешь или нет, — хрипло проговорил фей, словно долго молчал.Словно ждал ее на холоде всю ночь.

Может, и ждал…

Все еще не позднобыло повернуть назад. Тамани простил бы. Когда-нибудь. Лорел взглянула на него.Казалось, он почувствовал ее нерешительность, понял, что она раздумывает, неповернуть ли назад.

Прорвавшийсясквозь деревья ветер взметнул волосы фея, и он заправил длинные пряди за уши.За какую-то долю секунды, пока рука Тамани прошла перед лицом, он успел окинутьвзглядом Лорел от макушки до пят. Странно, раньше он так никогда не делал. Заэто мгновение что-то изменилось, хотя было непонятно, что именно…

— ВАвалон? — Положив ладонь ей на спину, Тамани кивнул в сторону леса.

И тут Лорелотчетливо осознала, что приблизилась к точке невозвращения.

Девушка взглянулана Тамани, потом на деревья… и решительно шагнула вперед.

На улицах Авалонаповсюду сновали феи: Тамани с трудом вел Лорел сквозь толпу.

— Как именновы празднуете фестиваль? — спросила она, пробираясь мимо компании фей,остановившихся побеседовать посреди дороги.

— По-разному.Сегодня, например, все идут в Большой летний театр на балет, а потом народперетечет на центральную лужайку, где будут танцы и угощение. А дальше — ктокак: одни разбредутся, другие продолжат праздновать, пока хватит сил. В итогевеселье закончится, и все приступят к своим обычным делам… Нам сюда. —Тамани указал на пологий холм.

Они взбиралисьвверх по склону, с высоты которого постепенно становилось видно здание летнеготеатра. В отличие от Академии, построенной в основном из камня, или стеклянныхдомов Летних фей стенами театра служили живые деревья, подобные тем, на которыхжила семья Тамани. Их сросшиеся друг с другом стволы — не круглые и полые, авытянутые и плоские — образовывали единую деревянную стену не менее пятидесятифутов в высоту, увенчивающуюся пышной кроной. Стену украшали яркие шелковыеполотнища, потрясающей красоты росписи, а также статуи из мрамора и гранита.Вся эта пестрота придавала массивному строению праздничный вид.

Вскоре радости уЛорел несколько поубавилось: к входу в театр тянулась длиннющая очередь. Феищеголяли в красивой одежде, однако ни один наряд не мог сравниться с еевеликолепным платьем. И снова она почувствовала себя белой вороной.