– Этот ветеран действительно существует?

– Наверное, да. Документы существуют. Мы ошибку сделали, что стали объясняться. А он, представляете, почти что угрожает: вы побывали на заводе и все выведали, теперь не имеете права отказываться. Вы взяли на себя обязательства! Что же выходит? Говоря грубо, мы за собственные деньги получаем огромные хлопоты, а главное – себе на шею начальника. Содиректор, видите ли! В вежливой форме так ему и сказали. А он не отступает и давит. Вы что, говорит, мне не доверяете? Вы меня боитесь? А почему ополченцы боятся свою службу безопасности? Что вы скрываете?.. Странно. Как-то даже несерьезно. И мы подумали, что лучше нам с ним не объясняться, а просить вас быть нашим представителем.

Золотой хмель утра. Постукивают колеса тележки и узкие копыта темного мула. Я степенно беседую с молодым возницей, у которого за ухо заправлена кисточка жасмина. Мягкий бархат тени, острый блеск солнца. Жарко сегодня будет!

Прощаемся у поворота к конторе. Анита поливает из лейки мостовую. Останавливаюсь, как будто вспомнил о чем-то. Открываю портфель и сосредоточенно перебираю бумаги. Исчезай, крошка.

Листок с задачами на день. Читаю, хотя прекрасно помню. Под вечер соберется врачебная комиссия, поведу старого Юлия. Записанных на сегодня трое. У братьев сад в совместном владении, хотят оформить status quo. Дело простое и мирное. Другое – о страховке – посложней. Бестолковый владелец застраховал дом с лавкой и спохватился, что неудачно. «Выручайте!» А прямо сейчас удивительный клиент. «Зайду с утречка пораньше». Хочет вместе со мной прочесть «от корки до корки» семейный кодекс. Чтобы понять «узкие места». Отец выдает дочку замуж. Решил «вникнуть в закон». По сути, совершенно правильно и всем бы так. А по сложившимся привычкам – редчайшая редкость. А вот и он – появляется в перспективе улицы. Я и не ожидал, что собственная контора – это так увлекательно.

Нервные переговоры ждут потом, в полдень. Посмотрим. Любопытно. Даже очень.

Когда часы собрали стрелки к двенадцати, кодекс был прочитан. Ответственный отец потирал подбородок и размышлял о брачном договоре. «Хорошо бы. Вот только не обидится ли будущая родня? У нас такого еще не бывало». Договорились, что приведет и будущую родню.

Полуденный зной. Я повязал белую косынку и вздумал было по общему примеру заложить цветок за ухо. Нет, смешно.

Гражданская экспедиция располагалась не в ратуше, а на окраине, в белом одноэтажном доме за высоким каменным забором. Похоже, забор недавно надстраивали.

Четыре ступеньки к двери, белый парусиновый навес, кадка с розовым олеандром. На скамейке у крыльца мальчишка что-то выплетал из полосок замши. Увидев меня, бережно убрал с колен рукоделье, браво вскочил и доложился: «Дежурный экспедиции! Вы к знаменосцу? Проходите! Первая дверь налево!» И даже ногой притопнул, гвардеец.

В глухом побеленном коридоре светился полукруг слухового оконца. Я толкнул дверь, и меня расстрелял на месте яростный взгляд. Панически метнувшиеся толстые руки накрыли нечто газетой и уже спокойнее убрали это в стол.

– Да, – медленно сказал знаменосец, – я тоже знаю, что по правилам этикета в официальные двери не стучат. Но на вашем месте я бы догадался, что экспедиция безопасности – исключение.

Ах, так? Еще медленнее ответил, что в таком случае на его месте я бы повесил табличку «стучать, не входить». Принуждать посетителей к догадливости – это форма давления, в официальных местах недопустимая.

Впрочем, весь кабинет был воплощением нажима на вошедшего. Индюк, глядя на меня вполглаза, сказал, что на своем месте знаменосца порядка еще не видел моих документов.

– Паспорт и справку с места жительства положите сюда. Через неделю верну с разрешением – или отказом в разрешении жить на границе. До тех пор каждое утро приходите отмечаться. Вопросы есть?

Ответил, что мои документы в день приезда были проверены капитаном, а сюда я пришел с другой целью.

– Приведите капитана для поручительства. Сейчас же. У вас с ним личные отношения помимо закона?

Я посоветовал ему самому обратиться к капитану – «хотя уверен, что вы давно это сделали». Он заявил, что в советах не нуждается, а категорически требует паспорт и справку. Иначе меня он посадит под замок, а к хозяину гостиницы, который поселил подозрительную личность, примет меры

Я с большим интересом посмотрел в окно и сказал, что на произвол найдется управа.

Он сплел пальцы и положил ладони на голову. Я повернулся уйти.

Нехорошо. Совсем скверно.

Вдруг он захохотал, заколыхался, закинул голову.

– Опять сцепились! Прошлый раз вы меня в штыки, теперь я вас. Ну, куда вы? Все чепуха! Еще разок поругаемся, потом подружимся. Какое у вас дело, чем могу помочь? Ладно, о деле потом. Садитесь же! Здорово я вас? Выигрыш в два хода. Только без обид! Посмотреть документы имею право. Вы же не пошли бы тормошить капитана из-за такой мелочи? Паспорт я бы забрал. Без свидетелей. Вы догадались бы потребовать расписку? А то бы я его потерял. Шучу! Но получить с меня расписку – задача неподъемная. Потерял бы, а потом явился в гостиницу с проверкой. Попил бы крови не только из вас. Из Карло тоже. Шах королю, гарде королеве. Не мат, но чувствительно. Грянули бы слухи, что у вас документы не в порядке. Что вы не тот, за кого себя выдаете. А юридическая приемная требует доверия, верно? Слухи я бы подогрел, клиенты бы от вас шарахнулись. А еще умею мысли читать. Вот вы уселись на подоконник, ногой независимо болтаете, а про себя думаете: наглая скотина и опасная. Признавайтесь!

Скромно и доброжелательно я заверил его честным словом, что ничего подобного не думаю. Потому что и правда подумал о другом. О том, что трюк с пропавшими документами известен каждому младенцу. От него даже расписка не спасает.

– Что на подоконник сели – это правильно. Мои треножники неудобные и шаткие. Сам пробовал. Торчишь курицей на насесте. Глупо, а действенно. Да! Вам, наверное, любопытно, какую тайну я от вас прятал? Держите!

И мгновенно метнул… – то, что я поймал. Пойманное уставилось на меня с пестрой обложки пустыми глазницами черепа. Где-то я уже видел этот пиратский флаг. Швырнуть книжонку обратно – даже пальцы вздрогнули. Но полистал и учтиво спросил, не пора ли перейти к делу.

– Спешите? А может, поговорим? Жаль, что я на вашу лекцию не попал. Произвели вы впечатление. Знаете что? Назначьте вторую и – не в службу, а в дружбу – зайдите ко мне накануне. Время выкрою. Да не смотрите же волком!

… хотя я смотрел не волком, а с терпеливой полуулыбкой.

– На умном человеке лежит повинность – разбираться в людях. На мне тоже, раз не дурак. Еще и по должности. И темперамент распирает. Хочу разобраться в вас. А вы во мне не хотите? Признавайтесь, что вы обо мне думаете?

Я произнес путаную фразу, смысла не имевшую.