эгиду? — обманчиво-ласково продолжил расспросы старейшина.

Вместо ответа Миа сжала губы в линию, а вот Лёха охотно сообщил:

— Из спальни твоей жены. Ох и хороша! А эгиды подарила за прекрасно проведённое время.

На лице старейшины мелькнуло выражение усталого раздражения. Он лениво махнул рукой палачу, приказывая начинать. Тот с неторопливо оглядел свой арсенал, прикидывая, с чего начать, а потом подошёл к распятому пустотнику и повернул рычаг.

Стол оказался дыбой.

«Да что же они тут все так дыбу любят?!» — от боли едва не заорал Стриж, слыша, как хрустят суставы.

— Пойдём сложным путём, если вы этого хотите, — голос эльфа звучал почти ласково. — Итак, кто вы такие?

— Да пошёл ты… — просипел пустотник.

Палач вновь нажал на рычаг. В этот раз Лёха не смог удержать крик боли.

— Мой совет, — спокойно, даже с ноткой дружелюбия, словно беседуя с приятелем, сказал старейшина. — Лучше сразу отвечай на вопросы. Так меньше боли.

— А может, мне нравится? — нашёл в себе силы улыбнуться Стриж, хотя на самом деле ему очень хотелось последовать совету.

— Дурак, — с искренним сожалением вздохнул эльф. — Значит, выясним что возможно сами.

По его знаку палач взял в руки нож и коснулся острием горла пленника. Пару секунд он смотрел в глаза Стрижа, словно размышляя как поступить, а затем скупыми и привычными движениями срезал с него одежду.

Осматривали пленника со скучающим видом, не обнаружив ничего интересного.

— Странно, что при его длинном языке на теле ни одного шрама, — подал голос телохранитель и Лёха мысленно выругался, попутно отметив, что воин тоже говорит практически без акцента.

Хорош тренированный людьми убийца без единой боевой отметины. Белочка восстанавливала его столь тщательно, что попросту не осталось следов ранений. Будь он хоть трижды сказочный профи — на этапе обучения ошибаются все.

Но, стоило вспомнить как без следа затянулась рана Мии после съеденного золотого яблока, Стриж успокоился. Если Пауки выращивали амброзию на своей территории, то уж императорских убийц снабжали по полной. И эту правдоподобную версию он обязательно расскажет поднебесникам позже.

— Действительно, — задумчиво прищурился старейшина, а затем улыбнулся. — Но сейчас мы это исправим.

Он дал сигнал палачу и тот, вернувшись к столу, начал медленно, сознательно давя на психику жертвы, выбирать орудие пыток. Подняв щипцами раскалённый зубец, он поднёс его к лицу пленника, позволяя полюбоваться.

Лицо обожгло жаром и Лёха услышал, как потрескивают закручивающиеся от жара волосы на виске. Палач всё так же неторопливо, словно опытный шоумен, сохраняющий интригу, поводил щипцами над телом жертвы, выбирая, а потом ткнул во внутреннюю сторону бедра.

Стриж стиснул зубы, но всё равно не смог сдержать рвущийся наружу крик. Палач определённо имел немалый опыт в своём деле.

К запаху дыма и раскалённого металла добавилась вонь горелого мяса. Старейшина недовольно поморщился, изящным жестом достал из-за обшлага причудливый деревянный фиал тонкой работы и, откупорив, поставил на небольшой столик рядом с собой.

Комнату, перебивая смрад, наполнил сильный и незнакомый аромат, отдалённо напоминавший камфорное масло.

— Кто вы такие и кто вас послал? — всем своим видом демонстрируя, что никуда не спешил, спросил старейшина.

В ответ Лёха снова выругался за что получил ещё один раскалённый зубец. Краем глаза он заметил, что Миа старается не смотреть в его сторону. И правильно — это не то зрелище, которое стоит кому-то видеть. Да и он сам предпочёл бы что-то другое.

— Ты же понимаешь, что рано или поздно расскажешь всё? — с нотками усталости поинтересовался у Стрижа эльф. — Всё твоё упрямство — лишь трата моего времени и преумножение твоих страданий.

Спорить с ним было бессмысленно — говорил ушастый чистую правду. Лишь в плохих фильмах и книгах герои стойко выдерживали все пытки и хранили тайны. В реальной жизни спастись от этого можно было лишь тем способом, что в своё время продемонстрировал Кьель — найти способ убить себя. Даже помешательство, что милостиво приходило ко многим, не гарантировало сохранение тайны. Поехавший пленник мог рассказать всё то, за что раньше терпел невыразимые мучения просто потому, что ему стало скучно и одиноко.

Но легенда, которой собирались придерживаться пустотники, требовала от Лёхи примерной стойкости, так что он лишь упрямо сжал зубы.

Палач отложил в сторону щипцы с зубцом и взял в руку несколько длинных тонких игл. Стриж, поняв, что сейчас эти иглы окажутся у него под ногтями, сжал кулаки, но заплечных дел мастер оказался куда искуснее в своём ремесле, чем его коллеги из книг про средневековье.

Первую иглу он воткнул чуть ниже ключицы и всё тело пустотника будто шарахнули током. Пока Стриж судорожно хватал ртом воздух, вторая игла вошла в шею, породив настоящую агонию.

Его крик бился меж стен пыточной и, когда уже казалось, что боль далеко за гранью того, что способен выдержать человек, третья игла вонзилась в ухо, пройдя от острого кончика к основанию. Только в этот миг Лёха понял, что до сих пор больно ему не было.

«Я могу тебя вырубить», — голос демона едва пробился до сознания.

Предложенный выход был таким желанным, что Стриж едва не заорал «ДА!», но успел сдержаться. Нельзя. Пока он будет без сознания, они примутся за Мию. И её изломанное пытками тело некому будет вылечить.

«Делай что хочешь, но я должен оставаться в сознании!».

Стриж не знал, сколько прошло времени, пока длилась пытка. Даже не мог сказать сколько игл погрузилось в его тело. Ощутил только странную лёгкость и опустошение, когда всё прекратилось.

Он обессиленно распластался на столе, часто и хрипло дыша. Даже боль в суставах теперь не причиняла столько страданий.

— Ну что, будешь дальше молчать? — всё так же спокойно полюбопытствовал старейшина.

— А я молчал? — нашёл в себе силы на издевательский вопрос Лёха.

Палач вновь взял иглу, но замер, остановленный властным жестом.

— Попробуем подойти к этой проблеме с другой стороны, — посмотрев в глаза Стрижу, древний эльф мерзко усмехнулся и кивнул в сторону Мии. — Может его спутница окажется умней и сговорчивей.

Больше всего Лёха хотел заорать, что всё скажет, но он лишь дёрнулся и зло оскалился. Чтобы им поверили, нужно позволить причинить Мие первую боль.

— Ну что, милая, — голос старейшины звучал вкрадчиво и ласково, — ты расскажешь мне кто вы такие и откуда явились?

Девушка сглотнула подступивший к горлу ком и отрицательно мотнула головой.

Палач подошёл к ней, вертя в пальцах первую иглу, но его остановил властный жест старшего эльфа.

— Я сам, — улыбнулся тот, встал и вытащил небольшой кинжал из неприметных ножен на поясе.

Оба пустотника настороженно следили за