посмотрел на Лёху и взгляд не предвещал ничего хорошего. Похоже, кое-кто тайно передал изгнаннику нечто мощное и запрещённое, списав на потерю в бою, или ещё какую неприятность.

— Мы продолжим этот разговор позже, — тоном, каким хозяева хвалят собак, сказал Лёхе «чёрный». — Молодец, заслужил еду для себя и подружки.

Поднявшись со своего места, он подошёл к двери, распахнул створки и коротко приказал что-то на эльфийском. Вошедшие стражники быстро расковали пленников, вновь надели на них колодки и потащили прочь.

До того, как двери захлопнулись, Лёха успел услышать несколько фраз на повышенных тонах.

Камера, в которой заперли пустотников, разительно отличалась от предыдущей. Стриж пришёл к выводу, что это что-то вроде места для особо опасных — вместо кип соломы здесь были каменные лежаки с циновками, над которыми поблескивали стальные стержни, вмурованные в стены на манер перил. На них висели короткие цепи с кандалами, в которые и заковали руки обоих пустотников. Цепь скользила по стержню, позволяя дойти до отхожего ведра, но не более того. Длины её не хватало даже сделать шаг от лежака, так что от свободных ног особого толку не было.

Бросив пленникам по бурдюку с водой, миске с фруктовой нарезкой и хлебом, стражники ушли. Хлопнула дверь, глухо проскрежетал засов и в подземной тюрьме стало тихо.

«Подлатай меня», — скомандовал Стриж демону.

Белочка молча взялась за растяжения и вывихи. От боли перед глазами заплясали цветные пятна и молчание стоило немалых усилий.

— Поешь, — тихо сказал он Мие, стараясь не двигаться.

Присутствия магов поблизости Белочка не чувствовала, но это не значило, что за ними не наблюдает специально обученный эльф через незаметную щель в камне.

Девушка демонстративно молчала, играя в обиду. Самая безопасная линия поведения в их случае — правдоподобно и при всём желании не получится ляпнуть чего-то лишнего.

— Тебе нужны силы, — предпринял Стриж новую попытку.

Миа всё так же молча покосилась на него, но всё же взяла бурдюк, от души напилась воды и потянулась за хлебом. Ела она медленно, словно через силу, демонстративно не глядя на напарника. Лёха же есть не стал опасаясь продемонстрировать излишнюю подвижность возможному наблюдателю. Вместо этого он прикрыл глаза и перебирал в уме возможные планы побега.

Потенциальных языков он теперь знал целых шесть, но толку от этой информации было немного. Им нужно вернуть эгиды чтобы покинуть столь «гостеприимный» город как можно скорее. Стоит старейшинам закончить выяснение отношений с папашей покойного Кьеля, как дело вновь дойдёт до допроса пленных. И если ещё один-два разговора пройдут в добровольном ключе, после пустотники всё равно окажутся на пыточном столе. Палач станет выяснять всё ли они рассказали и не утаили ли чего важного.

Скрежет засова, приглушённый толстыми досками, оборвал размышления. В коридоре послышались уверенные шаги обутых в тяжёлые сапоги ног и перед решёткой остановился телохранитель «чёрного» старейшины.

— Господин приказал привести тебя, — показав на Мию, сказал он, отпирая решётку.

На Стрижа воин не обратил практически никакого внимания. Так, мазнул по лежащему пленнику безразличным взглядом и вошёл в камеру. Дверь за ним закрылась.

Лёха, продолжая изображать беспомощность, проводил его ненавидящим взглядом и коротко сообщил Белочке:

«Соберись, это наш шанс».

Сильный и уверенный в себе боец хорошо представлял состояние пленника после дыбы и вряд ли ожидал от него чего-то более опасного, чем плевок в спину. Это даже если забыть о кандалах.

Если сработать тихо и быстро — у них появится реальный шанс уйти, взяв его личину.

Эльф остановился в шаге от напряжённо смотрящей на него девушки, качнулся с носков на пятки и протянул:

— Но чуть позже, после того, как он вкусит амброзию. А мы с тобой пока можем завершить начатое.

Услышав это, Лёха беспомощно задёргался на лежаке, звеня оковами. Эльф презрительно скривился и ударил его кулаком в живот, заставив заткнуться и ловить ртом воздух.

— Проклятый ублюдок! — плюнула в телохранителя Миа, вызвав у того довольную ухмылку.

— Давно мне не дерзили. Люблю непокорных.

— Самого себя отлюби, тварь! — зло огрызнулась девушка, сжав кулаки.

— Не прикасайся к ней! — прорычал Стриж, одновременно дав мысленную команду демону вывихнуть суставы больших пальцев.

В отличие от врезающихся в кожу оков на пыточном столе эти «браслеты» висели свободней, позволяя провернуть подобный фокус.

Удар телохранителя прилетел в плечо, одновременно в обожжённую плоть и вывихнутый дыбой сустав. Лёха от души заорал, заглушая криком сухие щелчки, с которыми большие пальцы покидали суставные сумки. Одновременно с этим он прислушивался не откроется ли дверь, не заглянут ли встревоженные криками стражники в камеру?

Не заглянули.

Значит, не особо дёрнутся, если Стриж ошибётся и ублюдочный эльф успеет закричать.

— А то что, увечный? — брезгливо тряхнув рукой, спросил поднебесник.

— Убью, — сипло пообещал Лёха.

В руке, повинуясь приказу, уже начал расти костяной клинок.

Эльф презрительно хмыкнул, ещё раз приложил пленника кулаком в плечо и, не обращая внимания на новый крик боли, повернулся к девушке.

— Люблю укрощать строптивых, — сказал он, предусмотрительно снимая пояс с кинжалом и перевязь, после чего отбросил их к двери, за пределы досягаемости пленников. Следом, звякнув пряжкой подбородочного ремня, полетел шлем.

— Глотку перегрызу! — зарычала Миа, вскакивая.

— Попробуй, — довольно осклабился эльф, сбивая её подсечкой.

Натянувшаяся цепь не позволяла сгруппироваться и Миа на миг застыла в коленопреклоненной позе, вскинув руки. Телохранитель тут же оказался рядом. Схватив жертву за волосы, он бросил её лицом на лежак и навалился сверху, сноровисто придавив.

Злобная брань Мии заглушила тихий звон кандалов, упавших с рук Стрижа. Убедившись, что костяной клинок достиг нужной длины, пустотник вскочил на ноги.

Телохранитель был опытен. Уловив краем глаза опасное движение, он попытался вскочить, но было поздно. Костяной стилет вошёл ему в ухо и пробил мозг, убив раньше, чем остроухий осознал, что происходит.

— Я тебя предупреждал, — тихо прорычал пустотник, глядя в тускнеющие глаза эльфа.

Глава 16

Лёха прислушался. Тихо. Похоже, стража ничего не заподозрила, но всё следовало поспешить. В любой момент мог начаться обход и решётка камеры не скроет от глаз даже крайне невнимательного наблюдателя ровным счётом ничего.

Оставалось надеяться, что тут принято не беспокоить начальство во время утех.

— Продолжай ругаться, — шепнул он Мие.

Та, глядя на покойника с ненавистью и злорадством, вновь разразилась потоком брани вперемешку с угрозами и пару раз звякнула цепями.

Стриж опустил труп на пол и принялся раздевать, перекинув девушке связку ключей. Не переставая ругаться, Миа освободилась от оков и от души пару раз пнула мертвеца в пах. Будь ушастый жив —