молча освободили пустотников от оков, кинули им одежду и отошли, нацелив копья. Миа вытащила кляп изо рта и брезгливо уронила на пол. Облачилась она быстро, но резких движений старалась не совершать, чтобы не провоцировать стражников.

Одевать Стрижа пришлось ей же. Растянутые мышцы и ожоги болели нещадно, но он терпел, выжидая момент, когда не будет лишних глаз и демон сможет заняться лечением. А сейчас пусть видят, что пленник беспомощен.

Когда пустотники оделись, стражники вновь заковали их в колодки. Стриж кисло отметил этот факт — воины несли службу на совесть, не оставляя пленникам шанс на побег.

Убедившись, что после дыбы пленник сам идти не способен, двое стражников подхватили его под руки и без особых церемоний выволокли из пыточной. Стриж висел у них в руках и украдкой смотрел по сторонам, запоминая каждую деталь.

За пределами «тюремного блока» он ожидал увидеть столь же мрачную картину — тусклое освещение, грубо обработанные каменные стены и затхлый воздух. Но, как обычно и бывает, реальность оказалась совершенно иной.

Да, эльфы деградировали по сравнению со своими предками. Но не настолько, чтобы окончательно скатиться до уровня раннего средневековья. По крайней мере в зодчестве.

При виде пещерного города поневоле вспоминался отрывок из сказки, ставшей классикой: «нора была хоббичья, а значит благоустроенная».

Улицы-коридоры освещались не факелами или фонарями, а солнцем, благодаря сложной системе световых шахт и зеркал. Через них же, видимо, осуществляли и вентиляцию. Дышалось легко, но при этом не чувствовалось явных сквозняков.

Яркая роспись на стенах и искусные барельефы рассказывали историю эльфийского народа. Во всяком случае Лёха узнал крылатые силуэты и золотые колесницы в нарисованном лазурном небе, неповреждённые пирамиды, из вершин которых в небеса уходили световые лучи. Были то действительно запечатлённые картины прошлого, или сочинённые позже сказки — так и осталось загадкой.

Когда пленных провели через площадь с фонтаном, окруженным цветочной клумбой, Стриж осознал, что поднебесники сберегли немало знаний предков. Умудрились же они как-то доставить воду на высокое плато. Даже если их заслугой было лишь сохранение древнего магического водопровода — это уже немало.

Пока Лёха изучал город, безвольно обвиснув в колодках, его демонический симбиот подлечивал ожоги носителя. Вывихи и растяжения Белочка пока не трогала — изменения сразу станут заметны опытному глазу по напряжению мышц.

Прохожих встречали редко — большая часть населения, похоже, вкалывала на полях, или занималась другими работами.

В одном из коридоров под присмотром тройки стражников группа обритых наголо эльфов, одетых в такие же рубахи и штаны из некрашенной холстины, как на пустотниках, долбили стену кирками. Один из стражников неохотно прервал беседу с сослуживцами и ударил древком копья раба, остановившегося перевести дух. Тот вскрикнул и с удвоенной энергией принялся вновь долбить стену.

«Наше будущее, если не найдём способ удрать, — мрачно подумал Стриж. — Если, конечно, нас не прикончат раньше».

Как и крепости Древних, эльфийский пещерный город был разделён на уровни и чем выше поднимались пленники, тем шире и благоустроеннее становились коридоры. Каменный пол под ногами сменился мраморными плитами, роспись красками уступила место мозаике, а единственный встреченный эльф, поглощённый чтением голографического узора над пирамидкой-книгой, щеголял одеждой из ярких тканей. На процессию он не обратил никакого внимания.

Следующий лестничный пролёт вывел пустотников в пирамиду. Как бы ни были искусны в своём ремесле мастера, украшавшие город, ими было далеко до умений предков. Гладкий, без единого шва, камень и идеально ровные поверхности казались совершенными в своей лаконичности, а золотые узоры плетений, некогда наполненных силой, превращали стены в произведение искусства.

Время от времени в коридорах древней пирамиды встречались големы. Недвижимые, утратившие доступ к магической подпитке, они превратились в бесполезный, но впечатляющий декор.

Но даже крохи былого величия впечатляли.

Путь завершился у самой вершины перед массивными двустворчатыми дверями. Охранявшие их стражники блистали в экипировке Древних и производили внушительное впечатление. Живущие больше ста лет воины были опытными и грозными бойцами, сталкиваться с которыми в честной схватке Лёхе очень и очень не хотелось.

Увидев процессию, они без единого вопроса распахнули тяжёлые створки. Очевидно, их предупредили о доставке пленников в святая святых.

Чем это помещение было для поднебесников Лёха не знал, зато мог с уверенностью сказать, чем оно было изначально. Штаб, вроде того, что он видел в заброшенной крепости над облаками. Шесть стульев у просторного стола пока пустовали, не было ни карт, ни золотых фигурок, зато были ниши для эгид, сейчас пустующие. Вместо крылатой брони там располагались кандалы из хладного железа, обмотанные тканью.

Это лучше всего рассказало, что тут нередко допрашивали особенно интересных пленников, причём не только эльфов. Магической силой среди ушастых владели немногие элитарии, которые вряд ли часто и публично делили власть. А вот для того, чтобы поговорить по душам с похищенным, скажем, Пауком о секретах его клана, место было подходящее. Причём замыкались они не стандартным образом, а каким-то хитрым устройством, разглядеть которое подробно Стриж не успел.

Этими кандалами пленников приковали к стене и оставили дожидаться «срочной сессии совета».

В то, что они случайно оказались наедине, без лишних ушей, Лёха не поверил ни на секунду. Голову готов был отдать на отсечение, что их как-то слушают. Может, где-то фальшстена, может спрятано слуховое отверстие, а может где-то лежит сохранившийся с древних времён коммуникатор, передающий звук, а может даже видео тому же старейшине.

Пока Стриж думал, как бы незаметно сообщить о своих умозаключениях Мие, она заговорила. И по словам он понял, что девушка пришла примерно к тем же выводам.

— Ты предал нашего господина! — Миа искренне старалась, чтобы в голосе звучали гнев и разочарование, но он всё же предательски дрожал.

В других обстоятельствах требовалось бы немало усилий, чтобы нести эту чушь и не смеяться, но сейчас обстоятельства не располагали к веселью. Требовалось пройти по тонкой грани и заинтересовать поднебесников, потянув время в поисках путей на свободу.

— Я готов отдать свою жизнь, но не позволю причинить тебе вред, — глядя ей в глаза произнёс Стриж совершенно искренне.

— Мы знали на что шли, — прямо встретила его взгляд Миа.

— У нас не то чтобы был выбор, — глядя в пол вернулся к игре на публику Лёха. — Но может теперь появится? Если мы расскажем всё, что знаем в обмен на возможность жить тут?

Миа зло сплюнула.

— Ну да. Если они продали нас людям детьми, то что мешает продать ещё раз, теперь уже как перебежчиков? Нет. Мы должны сохранить верность господину и погибнуть с честью.

Стриж покачал головой и тихо