Мне плевать…

—Дорогая…— присаживается рядом.

Пальцы скользят по моему бедру. Неправильно. Не так, как нужно мне.

—Мне неприятно.

—Как сделать, чтобы было приятно?

—Никак.

—Это неконструктивно, Тори. Мы должны идти навстречу друг к другу.

—Я люблю другого мужчину.

—Это… страсть… увлечённость… Это пройдёт. Соблазн попробовать что-то новое будет всегда. Но всё приедается со временем. Брак — это нечто большее, чем банальный соблазн или страсть. Это решение. Решение быть верным, несмотря на соблазны.

Мне не хочется спорить. В целом я со всем согласна про брак. Головой. Но трагедия у меня не в голове. Она в сердце.

—Нужно встать. Нельзя лежать целыми днями. Я заказал тебе обед, только что привезли.

Значит, звонил не Стеф…

—Я хочу поговорить с сыном.

—Ты говорила утром.

—Я хочу поговорить ещё.

—Вечером, Тори. Не нужно его всё время доводить до истерики. Пусть отвлечётся.

—Ты искажаешь понятия. До истерики его доводит то, что ты нас разлучил, а не мои разговоры с ним. И я тебя ненавижу за это. И никогда не прощу.

—Да. Сейчас это больно. Но в итоге так будет лучше для Ильи и для тебя. Мы же терпим укол, чтобы вылечить болезнь? И я лечу нашу семью.

—Труп не вылечить припарками.

—Не надо так говорить. Сейчас мы едем к семейному психотерапевту. Оденься, будь любезна.

—А если я откажусь? Мой вечерний сеанс с сыном опять отменится?

Я знаю, что отменится. Это мы уже проходили. Пока я не позвонила Стефу и не сказала ему, что возвращаюсь к Борису, поговорить с сыном мне не дали.

—Тори… Ты должна встать. Одеться. Довериться мне. Нам очень нужен переводчик, чтобы понять друг друга. Я жду тебя в машине.

Я не могу забить… Илюшка плачет и ждёт моего звонка. А я даже не знаю, где он.

Может, родители увезли его куда-нибудь?

Открываю шкаф. Надеваю брюки, блузку и накидываю на плечи пиджак Стефа.

Детский протест? Плевать…

При мыслях о Стефе ноет в груди. Не знаю, поверил ли он. Не знаю, приезжал ли… Мой телефон забрал Борис.

Предательство со стороны родителей сломало меня окончательно.

Не знаю, как я решу всю эту ситуацию, и будет ли у меня шанс вернуться к Стефу.

Но пока вот так. Надо сделать всё, чтобы вернуть сына.

Распускаю волосы. Мне хочется спрятаться за них. Иду по дорожке от дома к машине, не сводя глаз с места, где парковался Стеф. Там пусто…

—Тори… ну что это такое?— вздыхает Борис, когда я сажусь в машину.— Собери волосы. Что это за пиджак?

—Это мой пиджак.

Я его выкупила!

Перекидываю волосы через плечо, вспоминая, как кайфовал от них Стеф.

—Мы едем или нет?

Борис давит на газ. Машина трогается с места. Запах Стефа встаёт в горле…

Закрываю глаза и плаваю в спасительных воспоминаниях.

—Мы едем к одному из лучших психотерапевтов. Старцева Ольга Павловна.

Доктор наук и академик. Более двадцати лет частной практики… Она нам поможет прийти к консенсусу,— не без пафоса, конечно же.

Ольга Павловна — пожилая ухоженная женщина постарше моей мамы. Строгая.

Предложив нам присесть, внимательно наблюдает.

Борис жестом предлагает мне сесть на диван, но я выбираю кресло. В кабинете работает кондиционер, и я кутаюсь в пиджак. Мне и без кондиционера везде холодно.

Энергии нет совсем. Кладу ногу на ногу, запахивая на себе пиджак.

Ольга Павловна пишет что-то в свой отрывной блокнот.

—Борис… Инициатива посещать сеансы психолога была Ваша, так?

—Так.

—Виктория, как Вы считаете, будут ли эти сеансы полезны для Вашей семьи?

—Я не знаю. Но если бы Борис не выкрал моего сына и не шантажировал меня этим, я бы на эти сеансы не пошла.

Борис вспыхивает. Лицо идёт пятнами под удивлённым взглядом психолога.

—Тори, ну что ты говоришь?

—Ты сказал — мне нужно говорить правду. Говорю.

—Борис, Вы действительно забрали ребёнка?

—Нет, конечно. Тори ведёт себя неадекватно, и пока всё не утрясётся, мы с её родителями решили, что сыну лучше пожить у них.

—Ясно…— что-то пишет в блокнот.— Борис, Вы считаете, что Ваша жена может причинить вред сыну?

—Психологический.

—Поясните.

—Она увезла его в квартиру к постороннему мужчине. Однокомнатную. Где ребёнок наблюдал за тем, как его мать… ммм… делит постель с этим мужчиной, проживая с ними в одной комнате.

—Ясно…— что-то опять записывает.— Какова цель запроса? Над чем бы Вы хотели, чтобы я поработала с Вами?

—Я хочу вернуть наш брак в исходное состояние.

—Боюсь, Вы заблуждаетесь в этом вопросе. Динамическая система никогда не возвращается в прошлые свои состояния. Она может только войти в новые точки равновесия.

—Понял. Тогда я хочу, чтобы моя жена…

Замолкает, подыскивая слова.

—Попробуйте сформулировать по-другому, Борис. В формате «Я нуждаюсь» и «Я готов дать».

—Я нуждаюсь… в… заботе о моём комфорте дома, высоком статусе моей семьи в обществе, исполнении супружеских обязанностей, признании моего лидерства и авторитета в отношениях. Разве это много?

—Продолжайте…

—Я готов дать защиту, благосостояние, верность. Это мало?

—Давайте спросим у Виктории. В чём Вы нуждаетесь?

—В любви…

—Каковы критерии её проявления, на Ваш взгляд?

—Слияние, ласка, жертвенность, когда человек важнее статусов, авторитетов, формальностей. Это просто чувствуешь. Оно тебя наполняет!

—Хм…— вздыхает Ольга Павловна.— Виктория, а вот в свете той ситуации, которая возникла в вашей семье, есть ли у Вас ко мне какой-то запрос насчёт Бориса?

—Только один!

—Какой же?

—У нас общий ребёнок. Я бы хотела, чтобы Вы поработали с Борисом на тему психологического насилия над детьми.

—Тори!!

Невозмутимо поджимаю губы. Ольга Павловна пишет что-то в свой блокнот.

—Вы считаете, Вашему ребёнку нужна помощь?

—Да, я так считаю. Мой сын — невротик. На фоне повышенной требовательности и холодности отца. Он его не любит и боится.

—Это неправда!— категорически качает головой Борис.— Кем ты меня выставляешь? Зачем?