Парни громко обсуждали какой-то матч, передавая друг другу большую пластиковую бутылку с пивом и глотая поочередно алкоголь прямо из горла. Вагон прилично трясло и часто кто-нибудь из фанатов брызгал на себя хмельной напиток.

Александр почувствовал специфический пивной запах. Ему не нравилась эта новая шайка. Он сначала хотел уйти, но потом подумал, что ехать осталось всего какие-то две остановки. Да и лень было куда-то перемещаться. Саша решил не обращать внимания на парней и закрыл глаза.

В разговорах фанатов часто звучал трехэтажный мат. Да так громко, что, наверняка, его слышали все пассажиры, даже бабушка в дальнем конце вагона.

Бурашев недовольно скривил губы, ругал в мыслях молодое поколение и гнал быстрее время, чтобы выйти на своей остановке.

Вдруг Саша учуял сигаретный запах. Он открыл глаза и увидел, что парень-главарь нетрезвой ватаги закурил. Бурашев все же решил уйти на следующей остановке в другой вагон и собирался уже вставать, чтобы направиться к дальней двери, когда услышал звучный голос мужчины, сидевшего напротив.

– Молодые люди, не курите здесь, – громко и строго сказал незнакомец в черной кожаной куртке, не вставая с места. Слова были сказаны таким тоном, каким на планерках в офисах говорят руководители, или как учителя в школах спрашивают учеников.

– Чоооо?! – подав голову вперед и еще больше сутулясь, спросил заводила кучки футбольных болельщиков, опуская руку с сигаретой вниз и встряхивая щелчком пепел на пол. На его лице отразились злоба и цинизм.

– Я говорю – не курите здесь, – еще жестче сказал мужчина и поднялся на ноги. Подошел вплотную к компании. Давил на парней ростом, невозмутимым видом и солидностью.

Однако шишкарь фанатов не испугался. Он спокойно и вызывающе, развернулся к незваному гостю, глубоко затянулся сигаретой и медленно выпустил дым прямо тому в лицо. Потом сделал полшага к нему навстречу, отвел плечи еще больше назад, не выпрямляя при этом осанки, и агрессивно смотря в глаза мужчине, прошипел низким голосом:

– Ты, сучара, кто такой, чтоб указывать, чо мне делать, а чо нет? Тебя, мудак, трогают? Сиди и затухни в тряпочку. Чо ты хочешь, пидор? Чо ты лезешь не в свое дело?

Парни подтянулись за старшим и окружили незнакомца, озлобленно и грозно смотря исподлобья.

Мужчина опешил от подобного развития ситуации и испугался. Что-то в ответ замямлил, призывая ребят к культуре поведения в общественном месте. Но его никто не слушал. Главарь сунул сигарету себе в рот, взял незнакомца за отворот куртки, притянул к себе, к своему лицу, которое максимально вытянул вперед и, не выпуская сигарету из губ, крыл воспитателя трехэтажным матом. Испуганный мужчина уже не говорил ни слова, глаза расширились от недоумения и страха. Его постепенно вытеснили к двери, развернули к ней спиной и окружили со всех сторон.

Бурашев тоже испугался. Он не знал что делать. Хотел сначала уйти, но стало стыдно бросать незнакомца одного с этой шайкой мерзавцев.

«Сколько же еще у меня будет встреч с этими уродами? То в тайге, то здесь. Господи, ты ошибся, я не крепкий орешек, не Брюс Уиллис. Я не хочу переделывать этот мир, тем более его спасать», – тасовались мысли у Александра в голове. Он заставил себя встать и подойти к шобле у дверей.

– Парни, а ведь мужчина прав. Не надо здесь курить, – постарался жестко и храбро сказать Бурашев, но вышло, похоже, не так убедительно, как задумывалось.

– Еб, а ты еще откуда взялся, чмо? – развернулся к нему левым боком старший беспредельщик, – Сядь на свое место и не вскакивай, пока не позову.

Вагон в это время остановился, двери раскрылись на пустой станции и мужчина-незнакомец, пользуясь тем, что вся компания развернулась к Бурашеву, незаметно для ребят сделал шаг назад и быстро пошел по платформе, оглядываясь каждые три шага. Но его никто не преследовал.

Только сейчас Александр явно ощутил сильную агрессию, идущую от всех членов этой ватаги. Будто парни десять лет терпели побои и унижения от Бурашева и решили наконец-то за все поквитаться.

Однако у Александра был странный характер, своеобразный. Саша всегда сильно боялся начала агрессии, не любил конфликтов и старался всячески их избегать. Но когда, он чувствовал сильное зло, когда его припирали к стенке, он очень быстро становился намного сильнее, и страх куда-то моментально улетучивался, будто, в организме трусливые компоненты под действием адреналина и высокого кровяного давления вмиг превращались в эликсир храбрости и безрассудства.

Кровь ударила в голову Бурашеву. Он весь напрягся. Зрачки расширились. Тело поддалось вперед. Смотря в глаза обидчика жестким взглядом, Александр злобно прошептал.

– Ты кого чмом обозвал, мерзавец?

– Тебя, – спокойно ответил главарь и вдруг справа ударил Александра в скулу.

Резкая боль пронзила до самых ушей и потонула где-то в затылке. Александра отбросило на шаг назад, но он выдержал нападение и в следующее мгновение бросился вперед. Смял обидчика напором, попал несколько раз кулаками и справа и слева тому по лицу, прижал с расплющенной сигаретой к железной стойке. Главарь уже не смотрел на Александра, а, повернув голову в сторону, хаотично отбивался локтями и ладонями. Из разбитого носа мерзавца пошла кровь. Победа была близка, но Бурашев почувствовал, как на его руках вдруг повисли. Вдобавок, кто-то тяжелый запрыгнул на спину, сбивая равновесие. А спереди один из парней обхватил Александра за шею и бил коленом в живот. Бурашев пытался развернуться и стряхнуть с себя несколько человек, но его повело в сторону, ноги от тяжести подкосились, и он рухнул на пол. Тут же его придавили к земле два человека. И пошли удары со всех сторон – по спине, по почкам, по ягодицам, в живот. Александр пытался спихнуть со своей головы одного из нападавших, и ему это удалось, но в тот же момент он получил сильный удар ногой в подбородок. В глазах мелькнули искры, рассудок затуманился, и через мгновение ему врезали повторно ногой в скулу, от чего Бурашев потерял сознание. Последнее, что он услышал – это старушечий крик из дальнего конца вагона: «Милиция! Здесь человека убивают!».

Очнулся Саша через несколько минут. Почувствовал, как толкают в плечо, и услышал: «Молодой человек, молодой человек».

Бурашев еле открыл глаза. Сквозь маслянистую поволоку рассмотрел рядом с собой старуху и деда. Определил, что он лежит на полу, из носа на куртку сочится кровь. Поезд трясется, значит едет. В голове шумело, и все вокруг было, как в тумане. При помощи пенсионеров он поднялся. Сел на сиденье. У него что-то спросили, но он не ответил, не мог до конца прийти в себя. Вспомнил драку. Осмотрелся кругом. В вагоне кроме стариков никого больше не увидел. Подъехали к какой то станции. Из динамиков празднично и торжественно произнесли: «Проспект Вернадского. Следующая остановка «Юго-Западная. Конечная. Осторожно, двери закрываются».

У Бурашева в голове мелькнуло «Это же моя остановка». Он с усилием воли встал и вышел из вагона, ничего не сказав, старикам.

Кое-как доплелся до дома, благо снимал квартиру недалеко от метро. Умылся холодной водой, улыбнулся печально себе в зеркало. Затем прошел на кухню, выпил стакан минеральной воды, и его тут же вырвало. И всю ночь тошнило и рвало. Уснул лишь под утро. Но, когда проснулся, то почувствовал себя еще хуже, чем накануне вечером. Вызвал скорую помощь. Врачи приехали быстро, выслушали вечернюю историю и забрали в больницу с подозрением на сотрясение мозга. Саша успел позвонить перед отъездом лишь Ивану, но мобильный телефон с собой взять забыл – голова кружилась и отказывалась четко соображать.