Друзья еще десять минут просидели у выключенного телевизора, поговорили о том, чем живет столица, и какие новости в мире произошли за последние дни. В конце разговора Кузнецов сказал, что через день вновь приедет навестить друга.

Прощаясь, Иван обхватил больного и тихонько постучал ему ладошкой по спине:

– Ну, давай, братишка, не кашляй.

– Пока-пока. Береги себя, – улыбнулся в ответ Бурашев.

Друзья еще раз обнялись, и Иван ушел.

* * *

Спустя два дня Кузнецов забрал Александра из больницы и привез к нему домой. В гостях у друга на этот раз Иван не задержался, ибо стоял уже поздний вечер, а на следующий день нужно было рано выходить на работу. Но пообещал заглянуть в субботу. По пути из больницы они заехали в универсам, поэтому Иван не беспокоился, что Саша, еще не окрепшим, пойдет на ночь глядя в магазин за продуктами.

Бурашев, зайдя в квартиру, первым делом, взглянул на мобильный телефон, но тот оказался разряженным. Поставив на подзарядку аппарат, включил компьютер и зашел в свой электронный ящик. Там скопилось много писем, но, к сожалению, ни одной весточки от Кати.

Саша огорчился. На автопилоте разобрал сумку с продуктами. Потом включил телефон, посмотрел вызовы и сообщения и расстроился еще больше. Катя не звонила и не писала. Бурашеву сильно захотелось выпить коньяка, но врач строго-настрого запретил употреблять алкоголь в течение двух месяцев. Ничего не оставалось, как включить телевизор и тупо в него уставиться.

Пощелкав в течение часа телеканалы раз пятьдесят, Бурашев решил позвонить Кате. Сначала набрал домашний номер, но никто к телефону не подходил. Потом начал звонить на мобильный. Звонок проходил, но ответа не было. Выслал короткое смс: «Приветик. Что нового за неделю?». Опять тишина.

Начинала болеть голова. Опять проснулась ревность, подскочило давление и ухудшилось самочувствие.

«Нет, так жить нельзя» – ругал себя Бурашев, – «Ты, как тряпка. Надо бросать такие отношения к чертовой матери. Но Иван прав, необходимо сначала съездить в Киров и разобраться с ней на месте».

Не зная, что ещё предпринять, Бурашев опять набрал мобильный номер Кати. И вновь тишина в ответ – только длинные гудки.

Мстя за свою боль, Александр выслал девушке смс, что приезжает к ней в Киров завтра на поезде.

Только через час пришло короткое сообщение от Кати. Александр почувствовал, что девушка недовольна:

«Привет. Ничего нового. Во сколько ты приезжаешь? Заказывать ли гостиницу? На сколько дней?»

Александр тут же ответил смс-кой: «Да, я пошутил. Просто потерял тебя и решил чуть взбодрить. Ты же знаешь, я без твоего приглашения не приеду. Да и что мне там делать одному ночью в кировской гостинице? Как у тебя дела, солнце?».

Ответа не было и Бурашев, не дождавшись его, пошел спать.

Утром Саша, как обычно, сразу после того, как включил компьютер, послал Кате приветствие по электронной почте, пожелал доброго утра и удачного дня, а потом начал анализировать экономические новости, скопившиеся за 10 дней и смотреть, как изменились котировки акций. Через час Александр увидел, что Катя появилась на сайте, но письма от нее долго не поступало.

Не выдержав, Александр написал, – «Солнце, а ты мне сегодня доброго утра еще не пожелала. Занята, наверное, очень? Полно работы навалилось?»

Ответ Кати оказался скорым и лаконичным: «Пишу тебе. Подожди».

Бурашев встревожился из-за такого ответа без утреннего приветствия. Закрыл программу Интернет-трейдинга и сайты с экономическими новостями. Все сознание сфокусировалось теперь только на одном – на ожидании весточки от Кати. Повышенный ритм сердца и налетевшая слабость свидетельствовали, что ничего хорошего организм в ближайшее время не ждет. И интуиция его не обманула. Письмо Кати источало раздражение:

«Саша, я подумала и решила. Мой ответ на твое предложение руки и сердца – «НЕТ». Прости меня. Я знаю, что ты для меня многое сделал, спас честь, а может быть – и жизнь. Но я не хочу быть с тобой. Я не люблю тебя. И, думаю, что ты меня никогда сильно не любил. Тебе важно было просто быстрее заиметь детей. Но не таким же способом! Извини. Мне нужен другой мужчина».

«Вот те на, – печально подумал Александр, – Вот и сбегал за хлебом. Довел ее своей ревностью, необдуманными поступками и дурацкими письмами до ручки? Как же сейчас противно-то на душе. Опять же, могла пока вообще промолчать и разобраться в себе, ведь до лета еще много времени. Но, как это не горестно признавать, ответ на мое предложение все-таки прозвучал. И прозвучал однозначно».

Александр глубоко вздохнул: «Ну, чтож, нет – так нет».

Бурашев начинал злиться. Обида последних месяцев стала выходить наружу. Обида на себя, на свою слабость, на потерянное время, на отсутствие уважения к его чувствам.

«Нельзя никогда с головой уходить в отношения, сколько раз сам об этом говорил. Ведь ее ответ, если задуматься, был понятен еще полгода назад. Зачем мучался все это время. Дурак».

Бурашев сел за компьютер и быстро написал ответное письмо: «Ну что ж, ответ «Нет», это тоже ответ. Ты хороший, добрый человек, Катя, и красивая девушка. Я желаю тебе счастья и обязательно встретить взаимную любовь. Прощай».

После этого Александр удалил все письма и контакты Кати из Интернета, из мобильного телефона, выключил компьютер, оделся и пошел бессознательно гулять по зимней заснеженной Москве.

Душевная рана заживала у Александра болезненно и медленно. Он злился на себя, когда начинал жалеть потерянные отношения и упущенную любовь. Не хотел думать о Кате, но часто вспоминал о ней вопреки своей воле. В такие мгновения, Бурашев начинал даже ругать Катю.

«Ну, что ты ко мне в голову лезешь? – говорил он сам с собой, – Уйди уже. Сделала свой выбор, теперь оставь меня в покое. Не лезь ко мне! Иди отсюда!».

Александр верил в путешествия мыслей на расстоянии и предполагал, что Катя в подобные минуты думает о нем, а, может быть, даже сожалеет о принятом решении. Но обратный механизм уже включился. Любовь сильно перебродила и скислась. И вновь крепкой не станет. Бурашев не хотел думать о прошлом и о том, что связывало его с Катей, а наоборот, старался побыстрее обо всем забыть и скорее очиститься душой, чтобы спокойно жить дальше.

Повезло еще, что разрыв отношений произошел в конце зимы. Весна в Москве выдалась ранняя, и переживать кризис любви и потерю девушки намного легче, когда вся природа оживает и передает свою энергию человеку. Намного тяжелее переносить сердечное испытание зимой, в пургу, в длинные, морозные вечера.

Бурашев иногда порывался взять у Ивана контакты и позвонить или написать Кате, но сразу же, сам себя спрашивал: «А что можно изменить? Зачем к пройденному возвращаться? Не лучше ли потерпеть еще немного, когда рана зарубцуется и потом, может быть, полюбить другую девушку? Разве можно вернуть то теплое, что было? Разве возвращается обратно любовь? И готов ли я для новых испытаний? Нет. Вряд ли сердце близко подпустит её к себе вновь. У меня выработался сильный иммунитет к ней. Спустя какое-то время, возможно, мы станем хорошими знакомыми или даже друзьями, но вновь открываться перед ней сейчас всей своей натурой, всей душой – я уже не хочу, и даже при всём желании – не смогу. Сильная боль долго не забывается, и сердце всеми силами пытается уйти от ее возможного повторения».