моей кофты сейчас то, что доктор прописал.

Джек уверенно ведет меня вперед, явно хорошо зная дорогу. Поворачиваем на соседнюю улицу. Замечаю из-под своего розового укрытия край указателя: «…ковочные узлы». Стоп, я же сказала: мне не надо в стыковочные узлы!

Перехватив руку спутника поудобнее, начинаю тормозить подошвами кроссовок о дорожное покрытие.

— Ты спятила? — интересуется Джек, однако замедляя шаг.

— Я. Хочу. Найти. Брата, — повторяю уперто.

Что ему еще надо? Вон какая я покладистая, на все готова: голову больше не задираю, посты в сеть не вывешиваю, даже на руке вишу аккуратнее некуда, чтобы не дай бог не повредить швы. Да я такая покорная даже в детстве не была, хотя нянька у меня была пострашнее головорезов Майкла.

И вдруг Джек останавливается. Совсем, неожиданно, прямо посреди улицы. Меня прошибает испугом до кончиков пальцев ног. Что он делает? Мы же привлекаем к себе внимание.

Людской поток огибает нас, как валун в центре реки, и несётся дальше. Какой-то сварливый дед, обхрамывая внезапно выросшее перед ним препятствие, отпускает что-то неразборчивое о нравах молодёжи. А мы так и стоим посреди улицы и, кажется, вообще больше не собираемся никуда идти.

— Что ты?..

Не договариваю, потому что Джек неожиданно касается пальцами моего подбородка и вынуждает поднять к нему лицо. Тут же камеры. Кто из нас еще спятил? Сам же натягивал мне на голову капюшон какие-то пять минут назад.

Но нет, похоже, Джек вполне отдает себе отчет в том, что делает, потому как чуть смещается влево, прикрывая меня от зоркого ока станции на ближайшем столбе. Лицо серьёзное, смотрит прямо в глаза, а руку — чтоб его! — не убирает, не давая ни отступить, ни отвернуться.

И что прикажете с ним делать? Отбиваться у всех на виду?

— Сейчас. Один ответ. Начистоту, — произносит пробирающим до печенок шёпотом. Удивленно моргаю. — Чего ты правда хочешь?..

— Я же сказала…

— Спасти брата или заполучить ещё одну сенсацию в список своих побед?

С шумом втягиваю в себя воздух. Скотина, прямо в сердце, как амурчик на потолке в приёмной Карлы!

Стискиваю зубы и прикрываю глаза, раз он не дает возможности отвернуться — нет никаких сил выдерживать этот взгляд.

Потому что Джек, черт его дери, прав!

Я хочу сенсацию, хочу в «ТК», хочу признания моих талантов. Утереть нос выскочке Винсенту тоже хочу. И заставить Карлу смотреть на себя как на равную, а не свысока. И чтобы отец, видя мой успех, наконец сказал мне: «Дочь, я горжусь тобой, был не прав». И…

Дерьмо, почему признаться себе в этом труднее, чем собственными руками кого-то убить?!

Резко распахиваю глаза, чтобы встретиться с по-прежнему направленным на меня взглядом темно-карих глаз, умудрившихся каким-то чудом за несколько минут препарировать меня лучше дипломированных психологов.

— Спасти брата, — говорю настолько искренне, насколько вообще могу.

Джек серьезно кивает.

— Если он жив, я его верну. Но ты отправишься в безопасное место и не будешь мешать.

А-а-а! Да это как газонокосилкой по самолюбию!

— Не буду, — обещаю сквозь зубы и только теперь от души луплю ладонью по удерживающей меня руке. Распустил, понимаете ли.

Отворачиваюсь и, поглубже натянув капюшон на голову, первой продолжаю пусть в сторону стыковочных узлов.

Кажется, меня только что изнасиловали в мозг!

Полный абзац.

Глава 35

В стыковочных узлах, где принимают катера с частных судов, полно народу — суета в связи с пожаром в районе проведения Ярмарки не прошла даром, и люди, завершившие свои дела, стараются поскорее покинуть станцию.

«Доступ: катер крейсера «Сигма-15», — высвечивается на голографическом стенде у стены. Приготовиться: «Ясный»…

Помещение зала ожидания довольно просторно, но при таком количестве людей кажется тесным. В ушах гудит от гула голосов и шума кондиционеров — система вентиляции не справляется и работает на полную мощность. Но все равно душно, в воздухе витает смесь запахов пота и дешевого фастфуда. Зажимаю нос рукавом и глазею по сторонам, стараясь при этом не сильно высовываться из-под своего розового укрытия.

Какой-то верзила с рюкзаком на одном плече обгоняет нашу пару, толкая меня своей увесистой ношей в плечо, и меня, словно прибоем, прибивает к Джеку ближе. Мне бы тактично отстраниться, но я, наоборот, обвиваю его руку обеими ладонями и практически вплотную приникаю к плечу.

— А ты уверен, что копы не станут искать меня здесь? — уточняю придушенным шепотом. — Может, я уже в розыске.

— За что? — так же негромко отзывается спутник. С руки не скидывает — видимо, подобрел после моего обещания. Точно подобрел, потому что даже продолжает мысль: — У тебя международное журналистское удостоверение, и официально тебя можно задержать разве что для уточнения информации.

Помнится, именно это я ему и говорила, когда он в бешенстве хватал меня в «Раю» за шкирку.

— Хочешь сказать, что мы бежали от них только потому, что нам стало скучно? — добавляю возмущения в свой шепот.

— Хочу сказать, — голос Джека становится громче — склоняется ко мне, чтобы выразить свое раздражение еще доходчивее, — что взять тебя по горячим следам и «случайно» потерять по дороге в участок — одно. А официально объявлять в розыск — другое.

Логично. Перестаю спорить и осторожно высовываюсь из-под капюшона: люди, люди, группами и по одному, налегке и с внушительными баулами. На табло все те же «Сигма» и «Ясный» — дело движется медленно.

У Джека вибрирует комм. Он принимает вызов и разговаривает через гарнитуру, одновременно увлекая меня в сторону от основного столпотворения.

Хорошее решение: у стены меньше вероятности снова получить рюкзаком по плечу или макушке, а еще прохладнее и свежее, так что наконец могу убрать руку от носа и вздохнуть полной грудью.

— Угу… А прогноз?.. — Джек разговаривает по комму.

Ему что-то отвечают. Выглядываю из-под капюшона: хмурится и, прикрыв глаза, трет пальцами вертикальную морщинку, образовавшуюся между бровей. Похоже, новости так себе.

— Ладно, понял. Ждем. Скажи, если что-то изменится. — Джек обрубает связь и натыкается взглядом на меня. — Спрячься, а? — Морщится, будто увидел под своей дверью дохлую птицу вроде той, что подложила мне бешеная жена Хью.

Возмущенно закатываю глаза в ответ на очередную грубость, однако покладисто прячусь под розовой тканью. Черт с ним, жизнь Шона дороже.

— Прогноз — три часа, — тем не менее Джек делится информацией сам. — В лучшем случае.