Пожалуй, зря я спорила: идея убраться со станции прямо сейчас чудо как хороша.

«Есть подозрения, что на Альбере работает банда поджигателей…» — долетает до меня часть речи ведущего.

— Что? — поднимаю голову.

Джек уже повернулся к экрану всем корпусом. И я понимаю почему — в новостях показывают то, что когда-то было кафе, принадлежащим его приятельнице Дейзи.

Было.

«Рай» превратился в пепелище.

Глава 37

С грохотом отодвигая от стола стул, Джек подрывается с места… и замирает. Взгляд — на экран, затем на меня, потом опять на экран и снова на меня. Мы знакомы с ним всего ничего, однако за все то время, что я его знаю, его лицо выражало уверенность, насмешку, раздражение или снисходительность, было серьезным или злым, имело издевательско-язвительное выражение или оставалось совершенно непроницаемым. Но впервые мне довелось увидеть на его лице и во взгляде растерянность. Да что там во взгляде — даже в позе и том, как он положил ладонь на спинку стула: оттолкнуть от себя и бежать к выходу или же сесть обратно и сделать вид, что ничего не произошло.

И голову даю на отсечение, что, не имей Джек балласта в виде меня, он ни на миг бы не усомнился, как поступить.

Поджимаю губы и чуть приподнимаю брови, глядя на него вопросительно.

О нет, я не буду проситься с тобой, как ребенок, которого не взяли с собой в гости. Ты или оставляешь меня одну как взрослую дожидаться катера (и наконец просветишь как он называется), или же зовешь с собой и потом не жалуешься, обзывая пиявкой.

Выбор сделан: взгляд Джека тяжелеет, а пальцы на спинке стула напрягаются, чтобы, уже не колеблясь, отодвинуть его с дороги.

— Пойдем. Надо проверить, что с Дейзи.

Бинго!

Встаю, подхватывая свою сумку с соседнего сиденья и тщательно скрывая под надвинутым капюшоном злорадство на своем лице.

Нет, я не желаю зла фиолетововолосой барменше, но пожар в ее логове случился как нельзя кстати, чтобы меня не высадили на скамью запасных.

— Дай сюда. — Джек нетерпеливо вырывает у меня из рук сумку и перекидывает ее длинный ремень себе через плечо, вешая поперек груди. — Поторопись.

И первым направляется к выходу.

Провожаю взглядом его… спину, конечно же. И только потом спохватываюсь и догоняю.

Сумку он у меня забрал, надо же. Какой небритый джентльмен мне достался.

* * *

Чем ближе мы к цели, тем сильнее становится запах дыма. Еще немного, и плывущее в воздухе серое облако становится видно невооруженным взглядом. На главной улице прямо по курсу — целая толпа. Зеваки и куча людей в форме, фиолетовой и красной (пожарные), машины с мигалками, вой от которых разносится на всю округу.

Впервые вижу на Альбере транспорт, помимо погрузчиков возле шлюзов. Видимо, пожар на станции — происшествие действительно важное. Это вам не рынок с живым товаром. Тут можно и посуетиться, и пошуметь.

— Туда, там есть еще один проход в переулок, — командует Джек и увлекает меня в узкий лаз между почти вплотную стоящими зданиями — не знаешь, что там можно пройти, не сунешься.

Бросаю взгляд на своего спутника: лицо напряженное, губы крепко сжаты. Действительно встревожен — какой ему смысл передо мной притворяться? Закрыться и сделать вид, что все отлично, это да, а изображать волнение точно нет никакого прока.

Бегу за ним, как на буксире, только и успеваю переставлять ноги.

Еще поворот, и еще один незаметный с первого взгляда проход — и мы на месте.

Пол станции здесь идет под уклоном (очевидно, из-за особенностей строения «подземных» коммуникаций), высоко начинаясь от поворота с главной улицы и спускаясь все ниже по всей протяженности переулка. Оказываемся в самом низу: еще несколько построек — и глухая стена с предупреждающими надписями типа «Не трогай — убьет». Здесь все в дыму еще больше. Воняет горелым тряпьем, расплавленным пластиком и раскаленным металлом. Причем в такой концентрации, что у меня начинают слезиться глаза и свербит в носу. Сжимаю пальцами переносицу, чтобы не чихнуть.

Джек высовывается из-за угла. Следую его примеру, но меня тут же совсем не по-джентльменски запихивают обратно. Успеваю только разглядеть, что толпы у дверей бывшего «Рая» еще больше. Проблесковые маячки умудрившегося проехать по узкому переулку автомобиля мерцают в клубах все еще валящего из цокольного этажа дыма.

Так и вижу заголовок с первой полосы: «Как с помощью горючей смеси и смекалки превратить «Рай» в филиал Ада всего за несколько минут?»

Впрочем, каюсь, сарказм сейчас неуместен. Во всяком случае, судя по лицу Джека.

— Дерьмо, — вырывается у него сквозь зубы, после чего он перестает высовываться и возвращается ко мне. Опирается спиной о стену и прикрывает глаза. Вот сейчас снова никаких эмоций — дышащая статуя, не более.

Хмурюсь и, пока он снова не «ожил», тоже осторожно высовываю нос из-за угла. В суете и в дыму меня вряд ли заметят, но все же стараюсь быть осторожной.

Что Джек там такого увидел? Только не говорите, что…

Двое в красной форме и в респираторах на лицах пытаются развернуться в слишком узком для маневра пространстве, удерживая перед собой навесу что-то длинное и, судя по прогибу спин и напряжению плеч, тяжелое, — носилки, накрытые серебристым термоодеялом. Мое сердце пропускает удар от страшной догадки, а потом, когда один из пожарных оступается и, ловя равновесие, встряхивает носилки, с которых свешивается безжизненная рука в фиолетовых татуировках, наоборот пускается в бешеный галоп.

Только не говорите, что Дейзи не успела выйти!

Резко отшатываюсь и пячусь, будто кто-то с силой толкнул меня назад. А потом, копируя позу Джека, тоже прижимаюсь лопатками к стене и просто тяжело дышу. Горло от запаха гари дерет посильнее, чем после полуудушения Бароном. И глаза слезятся. Дерьмо!

Шмыгаю носом и нервным движением вытираю слезы рукавом.

Дерьмо, дерьмо, дерьмо…

— Надо уходить, — откуда-то сверху доносится голос Джека, и до меня доходит, что я сползла по стене до самого пола. — Сейчас вытяжка очистит воздух, и они начнут прочесывать каждый метр станции.

Мне хочется спросить, а мы-то тут при чем? Пусть прочесывают, пусть ищут поджигателя. Нам можно инкриминировать только то, что мы были последними, кто видел фиолетовую барменшу живой. Но… меня уже стерли из базы данных. Никто не мешает им стереть меня уже по-настоящему, как только что «стерли» Дейзи.

Киваю, что поняла, и поднимаюсь.