На минуту мне показалось, что я нахожусь всвоем баре. Нет этой страшной тюремной гостиницы, нет никакой зоны, ничегонет!!! Есть зритель, пришедший сюда затем, чтобы получить райское, неземноенаслаждение. Есть сцена, пропахшая потом и духами моей предшественницы, естьшест, с которым я могу проделывать такие штучки, что даже у импотента не будетникаких проблем...

Музыка играла все громче и громче, унося меняв заоблачные дали. Я представила себя птицей, парящей в небе над бескрайнимипросторами моря. Скинув халат, я не думала о том, что на мне позорное грязноебелье, прикрывающее расчесанное, покрытое болячками тело, я знала, что Глеб незамечает изъянов, он видит...

Глеб громко закричал, и музыка остановилась. Ябыстро натянула халат и испуганно посмотрела на Глеба. Он покраснел до кончиковушей, кашлянув, произнес:

– Извини, Дашуля, я не выдержал и кончил.Это получилось круче, чем в баре. Впервые в жизни я кончил, не расстегиваяширинки, просто сидя на стуле и глядя на то, как танцует красивая девушка. Яласкал тебя взглядом и получал от этого удовольствие.

Глеб посмотрел на проступившее пятно ивздохнул:

– Вот черт, костюм купил за штуку баксови так испортил! Говорят, сперма не отстирывается.

Неожиданно раздался стук в дверь, на порогепоявился охранник.

– Банька готова, – улыбнулся онГлебу. – Идите, пока из начальства никого нет.

– Как раз самое время, – сказал Глеби взял барсетку. – Это чтобы не сперли, – пояснил он. – Даша,пошли, ты же хотела помыться.

– Там простыни и полотенца есть, –буркнул охранник и повел нас по узкому коридору в цокольный этаж.

Мы зашли в тюремную сауну и огляделись.Охранник закрыл нас снаружи. Глеб пребывал в отличном настроении. Он быстроразделся и посмотрел на меня с удивлением. Я сидела на деревянной лавочке,поджав под себя ноги, и тупо разглядывала потолок.

– Даша, ты же хотела мыться? – невыдержал Глеб.

Вздрогнув, я принялась расстегивать халат.

– Пошли, я тебе по спинке веничкомпройдусь. Дашка, ты меня стесняешься, что ли?! Странная ты все-таки. Только чтоголая танцевала, а теперь боишься расстегнуть пуговицы на халате.

– Ничего я не стесняюсь, –пробурчала я.

Глеб протянул мне простыню и сказал:

– Если хочешь, закутайся.

Я улыбнулась и с радостью обвернула простынювокруг себя.

В парилке Глеб принялся хлестать меня веником.Я не верила, что могу наконец вымыться горячей водой.

– Боже мой, какая же ты стала худая.Просто кожа да кости! – охнул Глеб. – Ты хоть в зеркало смотришься?

– Нет. У нас здесь нет зеркал. Впоследний раз я смотрелась в зеркало в гримерной бара. Тогда мне нравилось моеотражение, я даже считала себя хорошенькой.

Стоя под душем, я испытывала неземноеблаженство. Глеб потрогал воду и испуганно отскочил:

– Дашка, с ума сошла! Как ты можешьмыться в такой горячей воде?!

– Разве она горячая?

– Конечно! Это же крутой кипяток. Как тытолько не сварилась?!

Я повертела кран и сделала воду чутьпопрохладней. Глеб встал под струю и погладил мою грудь. Соски моментальнозатвердели. Я тяжело задышала и робко провела кончиками пальцев по животуГлеба. Глеб покраснел и поцеловал меня в губы. Я ответила ему...

– Ты меня вспомнила? – прошепталГлеб несколько минут спустя.

– Я пытаюсь. Я начинаю вспоминать.

Глеб еще раз поцеловал меня и сказал:

– Подожди минутку.

Когда он вернулся, в руках у него была пачкапрезервативов.

– Глеб, а это зачем? – растерянноспросила я.

– На всякий случай. – Глеб досталпрезерватив и стал натягивать его на свой член. – Пойми меня правильно,Дашуль, я человек семейный. У меня жена на сносях. Скоро разродится. Мненеобходимо стерильность соблюдать. Сама знаешь, какое сейчас время страшное.Нужно держать ухо востро. Кругом сифилис, триппер, СПИД не спит. Расслаблятьсянельзя. Особенно здесь, на зоне. Тут вообще черт ногу сломит. Откуда я знаю, скем ты здесь развлекалась. Может, тебя кто из охранников отымел, а они тоже несвятые. Тут заразы больше, чем на свободе.

– У меня полгода никого не было, – струдом выдавила я из себя. – Ты последний, с кем я спала.

– Даша, я тебе верю, но все же не могу неподстраховаться. Доверяй, но проверяй.

Я хотела оттолкнуть его, но он крепко прижалменя к себе и стал покрывать поцелуями. Я поняла, что сопротивлятьсябесполезно, и полностью отдалась воле Глеба...

Три часа пролетели так быстро, что мы обавздрогнули, когда открылась дверь и охранник позвал нас на выход. После сауны игорячего душа я чувствовала приятную истому во всем теле. Вернувшись в номер, явновь села за стол, и Глеб грустно смотрел на меня.

– Ты опять похожа на прежнюю Дашу, –сказал он.

Я засмеялась и сделала себе огромный бутербродс копченой колбасой.

– Прежняя Дашка не ела как лошадь. –Глеб налил виски и протянул мне рюмку: – Согрейся после баньки.

– А ты?

– Я тоже не против.

Мы чокнулись и дружно выпили.

– Я точно загнусь от обжорства! Сколькони ем, все равно мало. Чем больше ешь, тем больше хочется.

– Ты хоть помнишь, как мыпознакомились? – вдруг спросил Глеб.

– Конечно. Ты пришел в бар и увидел, какя танцую, – засмеялась я.

– Я тогда ошалел от тебя, –улыбнулся Глеб.

– Затем ты пригласил меня за столик изаказал коктейль за сорок долларов.

– Я тогда, как дурак, ждал, когда же тыопьянеешь. Я ведь не знал, что ты пьешь обычный сок. Целых четыре «коктейля» втебя вбухал! Ты морщилась и делала вид, что он очень крепкий, но сидела трезваякак стеклышко. «Ничего себе! – подумал я. – Такое хрупкое создание, апьет как мужик... Вот это закалка!»

– А потом мы стали встречаться, –перебила я его. – Ты дождался конца моей смены и повез к себе домой. Мынакрыли стол, поставили свечи. Правда, на улице было уже светло, но мызадвинули шторы, включили музыку, и я стала танцевать только для тебя.