страстно желаете, появится в вашей спальне вечером восьмого июля – ровно тогда, когда истекает срок нашего пари».

Едва появившись на пороге её особняка, Питер целый вечер и всю ночь, не давая ей уснуть, рассказывал о том, что происходило с ним и его другом из далёкой России в последний месяц, а она снисходительно посмеивалась над его рассказами.

– Не верится мне во всё это. Уже многие десятилетия Джека не могут поймать, а этот… Сирил смог это за месяц? – она заливисто рассмеялась, похлопав сидящего рядом с ней на диване Питера по бедру,– Признайся лучше, что вы попали в страшную аварию и изуродовали «Викторию». Вы с ним были пьяны?

Но Питер игнорировал её насмешки, и только настойчиво предлагал ей дождаться вечера.

Вечер наступил… Напольные часы уже готовы отбить одиннадцать раз, но ничто не нарушало тишины.

Отложив щётку в сторону, женщина встала, подошла к застеклённым дверям, ведущим на балкон, и распахнула их, впуская внутрь тёплый воздух – дыхание лета. Перед ней раскинулся большой сад, который обустраивали и засаживали розами под её личным присмотром. Тихо… Только цикады стрекотали в траве.

«Тот, чьего присутствия вы так страстно желаете…» Она была уверена в том, что этот высокий красавец из дикой России сам придёт к ней, будет на коленях просить прощения и умолять её освободить его от выполнения результатов пари. Разумеется! Кто в здравом уме согласится взять в жёны кухарку Пэтси?

Но у баронессы были свои планы насчёт этого мужчины. Да, она простит его, и освободит от обязательств… но тогда он тоже должен будет дать ей что-нибудь взамен. Например, побыть её «мужем» до самого утра…

Эльза отошла от окна, испугавшись того, что её, возможно, кто-нибудь из слуг увидит в окне второго этажа, ведь на ней была только шёлковая приталенная сорочка. Решив встретить Кирилла Петровича на постели, она пошла к кровати, но в этот момент остановилась. Внимание её привлёк странный звук с улицы. Он был похож на смех, но смех этот был слишком пронзительным и высоким для обычного человека.

Нахмурившись, она взяла со столика подсвечник и повернулась к окну. Вдруг, словно выпрыгнув из ниоткуда, верхом на перилах появилась сгорбленная фигура. Таинственное существо сидело на корточках, глядя на неё огромными светящимися глазами.

– «Как он сюда…, – женщина положила ладонь на грудь. Дыхание участилось, как и удары сердца. – Тут же второй этаж! Десять футов!»

Резкий порыв ветра всколыхнул занавески и затушил свечу в её руках. Высокая фигура спрыгнула с каменных перил на балкон и прошла внутрь спальни.

– «Джек? Да нет же… не может быть! – она хотела позвать на помощь, но дыхание перехватило. – Это какой-то фокус! А под маской скрывается сам Сирил!»

Джек схватил своей когтистой лапой её ладонь, обхватившую основание подсвечника, приблизил к себе и открыл рот. Вырвавшаяся изо рта струя пламени зажгла потушенную свечу, осветившую изумлённое лицо женщины. В этот момент его глаза снова вспыхнули адским пламенем.

– Вы… это вы…, – слова с трудом выходили из её рта.

– Это я! – ответило существо высоким голосом и пронзительно рассмеялось.

Попрыгун сунул руку в карман костюма и вынул оттуда запечатанный конверт.

– Единственный из смертных, кто осмелился встать у меня на пути, он поймал меня! – Тонкий голос пробирал до мозга костей. – И взял с меня клятву исчезнуть! Но перед этим я должен вам передать послание!

Джек протянул ей конверт и она, не задумываясь над своими действиями, крепко прижала бумагу к груди.

– Прощайте, баронесса! – Кошмарное видение взмахнуло рукой. – Вы видели меня в первый и последний раз!

Высокая фигура снова прошествовала на балкон и ловко запрыгнула на перила. Резко оттолкнувшись, Джек исчез где-то внизу. Поборов страх, Эльза выбежала на балкон, став свидетельницей того, как призрачная фигура прыгала между кустами роз в её саду, и затем, достигнув высокой изгороди, одним прыжком забралась на самый её верх и скрылась с другой стороны.

– Это не может быть правдой…

Она вернулась к будуару и села в кресло.

– Ведь это был он. ОН!

Она вскрыла конверт и вынула сложенный лист бумаги. Ей мешало всё: и дрожащие от волнения руки, держащие письмо; и пламя свечи, колышущееся от ветра; и неожиданно проступившие в углах глаз слезинки – видимо признаки запоздалой истерики – но она всё-таки прочитала текст:

«Дорогая Эльза! Можете смело верить всему тому, что вам расскажет ваш младший брат – всё это правда, хотя в неё с трудом верится. Хотелось бы также признаться вам в том, что я немного схитрил в нашем пари. Вы выставили условие, что мне следует поймать того, кто в мае прошлого года навёл панику в Шеффилде. Именно его я и поймал не далее, как двое суток назад. Если он меня не обманет, то сегодня вечером восьмого июля он появится перед вами в полном своём облачении.

Не бойтесь его, он не причинит вам вреда. По сути своей он безобидный, и даже обещал завязать с этими преступными выходками. Я верю ему, так как думаю, что он в скором времени станет женатым человеком и будет всё свободное время посвящать своей молодой жене и детям, а костюм Джека-Попрыгуна спрячет либо уничтожит.

В то время, когда вы будете читать это письмо, я уже буду далеко от вас в открытом море. Я должен быть верным своему отечеству и поэтому возвращаюсь к себе.

Без ложной скромности могу заявить вам, что я выиграл пари. Думаю, вы помните своё обещание выйти за меня в случае моего выигрыша?

Я понимаю, что мы с вами находимся на разных социальных ступенях, и даже более того – являемся подданными разных стран. Поэтому я освобождаю вас от вашей обязанности. Вы мне ничего не должны. Мне было приятно провести время с вашим братом в погоне за Джеком-Попрыгуном.

Вы мне очень симпатичны и я ещё долго буду вспоминать ваше лицо во сне. Прощайте.

С любовью, тот, которого вы пожелали называть Сирилом».

Она сидела минут пять, пока колотящееся в груди сердце не успокоилось. Она даже смогла улыбнуться, когда ещё раз перечитала письмо.

– Всё-таки эти русские действительно сумасшедшие!

Часы отбили полночь.

Баронесса встала с кресла и закрыла балконные двери. На миг задержавшись у стекла, она бросила взгляд на сад, где не так давно между кустами роз носился Джек-Попрыгун.

– А ведь я была бы рада проиграть вам, Сирил, – она прижала ладонь к груди и, склонив голову, смущённо улыбнулась, – И честно выполнить условия нашего пари.

Конец.

Последнее слово Софи.

Часть 1.

1874 год,