И ваш дипломат в целости и сохранности достигнет нашей столицы.

– Да, так нам обоим будет поспокойнее.

Кирилл Петрович дошёл до своей комнаты, но лишь затем, чтобы поставить свою сумку и тут же вернуться к консулу, который уже раскрывал чемоданы и развешивал одежду в шкафу.

– Сидите пока здесь. Обустраивайтесь, а я схожу и осмотрю тут всё вокруг. Может, найду что-нибудь интересное.

– Корабль огромен, – будто бы между словом заметил Николай Григорьевич.

– Что вы этим хотите сказать?

– Если вы планируете за пять минут выучить все коридоры и подсобные помещения нашего этажа, то это пустая трата времени. – Отряхнув повешенный на плечики фрак от невидимой пыли, Николай повернулся к попутчику, – Если верить тому, что я слышал, то новичкам-матросам требуется почти месяц на то, чтобы запомнить основные коридоры и не заблудиться в этом лабиринте.

Кирилл улыбнулся:

– Вот и проверим мои способности к запоминанию.

Спустя десять минут он вынужден был признать правоту попутчика. Эх, до чего же проще было на дирижабле «Голиаф» – всего-то два коридора в форме буквы «Т»! Не то, что здесь!

Тут за каждым поворотом появляются совершенно не те двери, на которые рассчитывал и которые вроде бы запоминал. Например, вот тут должна была быть дверь, ведущая в подсобные помещения, а он оказывался перед главным входом в обеденный зал. А здесь, если ему не изменяет память – выход к галерее у правого борта судна…

Так и есть! Он оказался на галерее, битком забитой пассажирами, которые махали своим провожающим, стоящим внизу на пристани.

– Отдать швартовы! – услышал он издалека голос.

Протолкавшись к борту, он перегнулся и глянул вниз. Толстые канаты, которыми корабль был пришвартован к лондонской пристани, были сброшены и уже втягивались внутрь корабля.

Два маленьких буксира потянули за собой стальную махину, уводя её к большой воде. Неповоротливый «Фёдор Ушаков» медленно отходил от причала, прощаясь с гостеприимным городом.

– Кирилл Петрович?! Неужели это вы?

Мужчина медленно повернулся к источнику звука.

«Нет, этого не может быть!»

– Вы, я вижу, удивлены! Не правда ли?

Одетая в кремового цвета приталенное платье с турнюром, украшенное лентами и бантами, со стягивающим талию корсетом, перед ним стояла настоящая славянская красавица.

– Ведь вы узнали! Да неужели не узнали?

Девушка сжимала в руках зонт от солнца, а с лица не сходила торжествующая улыбка.

– Вот хоть что мне говорите, Кирилл Петрович, а я скажу вам, что это судьба!

– Да разве могу я противиться самой судьбе, моя дорогая Софи!

– Ни в коем разе! – она сложила зонт и шутливо хлопнула им мужчину по груди, – Вот уже в который раз мы с вами сталкиваемся в таких местах, в которых, казалось, невозможно встретиться столь разным людям.

– Да, и у меня начинает закрадываться мысль, что вы меня просто-напросто преследуете, – также шутливо ответил ей Кирилл.

– Ах, ну что вы! Осмелюсь ли я? Скорее это вы преследуете меня – слабую беззащитную деву.

– Вы – слабая и беззащитная? – рассмеялся он.

– Софи, дорогая, – из ближайшего бокового коридора появилось знакомое старческое лицо нянечки.

– Одну минуточку, Анна Илларионовна! – на её лице появилось нескрываемое раздражение.

Она уже повернулась было к Кириллу, однако старушка снова окликнула подопечную:

– Тебя тятенька заискался! Прошу, не гневи отца.

Софи театрально закатила глазки к небу и снова повернулась к Анне Илларионовне:

– Уже иду! – тоненький пальчик упёрся Кириллу в грудь, – Не рассчитывайте на то, что исчезнете от меня. Я вас найду на этой громадине.

– Для каких целей?

Мужчина был готов рассмеяться – ему искренне нравилось упорство этой молодой девушки.

Судьбе было угодно, чтобы они встретились в третий раз. Было бы понятно, если бы они жили в одном городке, пускай даже на соседних улицах. Но встречи их проходили не только на разных транспортных средствах, но и в разных городах и даже странах!

– Мы с вами завершим то, что начали и столь внезапно прервали месяц назад – в вашем номере отеля «Grand Rushmore». Я надеюсь, вы помните ту ночь?

Сейчас фигурка Софи была затянута в тугой корсет, но даже без него Кирилл прекрасно помнил очертания её обнажённого тела.

– Желаю вам приятных поисков, – он приподнял свой котелок, наблюдая за тем, как она скрывается со своей нянечкой в глубине коридора.

Спустя пару часов лайнер уже вышел в Северное море и взял направление на северо-восток, в сторону Дании.

Кирилл Петрович не желал больше встречаться с Софи, но вышло совсем не так, как он хотел. Он вновь увидел её очаровательное личико вечером, когда вместе с попутчиком вышел в обеденный зал.

Зал этот представлял из себя большое помещение со стеклянной крышей, расположенное на верхней палубе – сделано это было видимо для того, чтобы пассажиры во время еды могли любоваться открытым небом, которое сейчас было затянуто серыми облаками. Глаз Николая Григорьевича радовало обилие хрустальных бокалов, посуды из фарфора и серебряных столовых приборов.

– Я словно бы оказался на приёме у Его Императорского Величества, – улыбнулся он попутчику, идущему чуть позади него.

– Кажется, тут все боковые столики уже заняты, – заметил Кирилл, оглядев зал.

– Придётся сесть за центральный. А впрочем, я не против – я вижу там своего друга. Он видный учёный, кажется, приезжал в Лондон на какой-то научный симпозиум. Вот сейчас мы к ним и присоединимся. Не голодать же нам? – они подошли к стоящему посреди зала большому овальному столу, за которым уже сидело с десяток пассажиров, но при желании могли уместиться и все двадцать, – Семён Михайлович?

Один из мужчин, рядом с которым стоял автоматон с раздутой грудной клеткой и шикарными латунными усами, обернулся, и на лице его расцвела радостная улыбка:

– Ба! Да ведь это же Николай Григорьевич! Садитесь-садитесь! А это ваш друг?

– Кирилл Петрович, – поклонился мужчина присутствующим, садясь за столик.

– А это наш консул в Англии – Николай Григорьевич Позумцев. Прошу любить и жаловать! – представил своего друга Семён Михайлович, после чего снова обратился к новичкам, – Думаю, что имён вы не запомните, но на всякий случай представлю вам. Вот это – Илья Иванович Турмаевский. Он граф и ищет для своей дочери жениха, – ладонь учёного указала на соседа слева, которым оказался высокий седовласый мужчина, степенно кивнувший им головой, – А вот собственно и дочь – Софья Ильинична. Красавица, правда?

Девушка, незаметно для окружающих, подмигнула Кириллу Петровичу.

– Кстати, никто из вас не желает стать мужем этой благородной красавицы? – учёный при этом с хитрецой взглянул на Кирилла.

– О нет, что вы! – рассмеялся мужчина, – Я уже давно женат.

– Это Степан Аристархович – купец…