полузависимом положении от московского государя. Иван Данилович имел большие земельные владения на Ярославщине, но предпочитал служить при дворе великого князя. Для Анастасии брак с ним был достаточно выгодным.

Только через четыре года бесплодного брака Елена родила долгожданного сына-наследника. 25 августа 1530 года появился на свет Иван, будущий царь Иван IV Грозный.

Один юродивый, по имени Дементий, незадолго до рождения ребенка сказал, что тот будет «Тит — широкий ум», поскольку появится на свет в день памяти апостолов Варфоломея и Тита. Но таким редким для великокняжеской семьи именем сына назвать не решились. Он стал Иваном в честь сентябрьского праздника Усекновения головы Иоанна Предтечи и в память о знаменитом московском князе Иване Калите, заложившем основу могущества Москвы.

Летописцы отметили, что в момент рождения наследника престола внезапно загрохотал гром, заблистали молнии, земля заколебалась. Это очень испугало всех людей. Знамение свидетельствовало, что будущий государь станет грозным и яростным. Через много лет выяснилось, что знамение было пророческим.

Современники втихомолку поговаривали, что отцом Ивана вряд ли мог стать бесплодный великий князь. Его следовало искать среди тайных любовников красавицы Елены. Позднее некоторые прямо называли Ивана Телепнева.

Такое предположение возможно, учитывая долгое отсутствие детей у Василия III от двух жен. Но тогда непонятно, от кого унаследовал Иван Грозный свой греческий профиль и крупные карие глаза? У самой Елены Глинской черты лица были довольно мелкие, а у русского князя Телепнева греческих черт быть не могло.

Без сомнения, молодая жена была очень рада наконец-то угодить супругу и этим обеспечить себе прочное будущее. Ведь в противном случае после кончины Василия III ее ждало либо пострижение, либо безвестное существование в качестве приживалки при новом великом князе.

Через десять дней, когда младенец и мать немного окрепли, было решено всем двором отправиться на крестины младенца в Троице-Сергиев монастырь. Крестными отцами Ивана стали сразу три уважаемых духовных лица: игумен переяславского монастыря Даниил, старцы Кассиан Босой и Иона Курцов. По давней традиции Василий положил младенца прямо на раку святого Сергия и благословил его.

После крестин там же, в монастыре, был устроен роскошный пир. На нем угощали не только знать, но и всех гостей обители. Нищим раздали богатую милостыню.

Василий Иванович был несказанно счастлив, что наконец-то имеет сына-наследника и за судьбу престола можно не беспокоиться. По случаю столь знаменательного события он простил всех опальных бояр, воевод и дворян. Все они были нужны для укрепления трона, особенно такие видные государственные деятели и полководцы, как Ф. И. Мстиславский, Б. И. Горбатый, М. А. Плещеев и другие. Младшему брату Андрею позволили жениться, а вот за старшим братом Юрием и его окружением был установлен еще более жесткий контроль. Первым признаком будущей опалы стало то, что на крестины племянника удельного князя не пригласили.

В честь рождения Ивана все монастыри получили богатые вклады, а для мощей святых митрополитов отлили новые раки: для Петра — золотую, для Алексия — серебряную. В загородной великокняжеской резиденции Коломенском началось возведение грандиозного храма.

О значимости появления на свет Ивана свидетельствует тот факт, что в следующем году Василий Иванович заставил новгородцев присягнуть сыну и жене, что считалось небывалым делом. Церемония крестоцелования проходила на Детинце в новой церкви Успения с приделом в честь Иоанна Предтечи. В этом же 1531 году младенец был объявлен великим князем и будущим государем всея Руси, что окончательно закрепляло за ним отцовский престол и заранее пресекало любые посягательства на него со стороны более взрослых родственников.

Прежде легкомысленная, литовская княжна стала хорошей матерью. Все свое время она посвящала сыну, понимая, что от него зависит ее собственное будущее. Ведь муж был уже довольно стар (по меркам той эпохи) и мог не дожить до совершеннолетия Ивана. Правда, о своей тайной любви она не забыла и, чтобы еще больше сблизиться с Иваном Телепневым, выбрала в мамки княжичу Аграфену Васильевну Челяднину, приходившуюся Телепневу близкой родственницей (видимо, двоюродной сестрой).

Василий Иванович оказатся очень заботливым отцом. Постоянно интересовался, как растет малыш, как кушает, как спит, не болит ли у него что-нибудь. Он даже перестал надолго покидать Москву и ездил на богомолье вместе с женой и сыном по ближайшим монастырям. Исключение делалось только для охоты, единственной страсти великого князя, но тогда он чуть ли не каждый день отправлял жене письма и от нее требовал того же.

К сожалению, письма Елены до нас не дошли, и об их содержании можно лишь догадываться по ответным посланиям Василия Ивановича.

Приблизительно в ноябре 1531 года великая княгиня написала мужу, что у сына Ивана на шейке образовался гнойник — «веред». Обеспокоенный отец укорил жену за то. что она слишком легкомысленно отнеслась к заболеванию: «Почему ты прежде об этом мне не написала? Теперь же ты подробно отпиши, как Ивана-сына Бог милует, и что у него такое на шее явилось, и каким образом явилось, и как давно, и как его состояние теперь. Да поговори с княгинями и боярынями, что это такое у Ивана-сына явилось и бывает ли это у детей малых. Обо всем об этом ты б с боярынями поговорила и их выспросила, да ко мне отписала подлинно, чтоб мне все знать. Да и вперед чего ждать, что они придумают — и обо всем дай мне знать. Как ныне тебя Бог милует, и сына Ивана, как Бог милует, обо всем отпиши».

Состояние сына очень тревожило Василия III, однако и на этот раз он посоветовал жене обратиться за помощью не к лекарям, а лишь к опытным княгиням и боярыням, хотя те к врачеванию никакого отношения не имели. Вероятно, такой подход к лечению великокняжеских детей был традиционным, и именно он стал причиной большой смертности среди младенцев.

В ответном письме Елена сообщила, что гнойничок на шее сына прорвался и ему стало легче. Но теперь занемогла она сама. Сначала сильно заболело в ухе, а затем заломило полголовы. Вероятно, великая княгиня мучилась от заурядного отита.

Василий на это сообщение ответил так: «И ты б ко мне отписала, что теперь идет у сына Ивана из больного места или ничего не идет? И каково у него это больное место: поопало или еще не поопало, и каково теперь? Да и о том ко мне отпиши, как тебя Бог милует и как Бог милует сына Ивана? Да побаливает у тебя полголовы и ухо, и сторона или нет? Так ты бы ко мне отписала, как тебя Бог миловал, побаливало ли у тебя