— Существовал… да. А потом пришла она.

Услышав эти слова, Ольга резко меняется в лице, замолкает и отворачивается. Ну, наконец-то до нее дошло. Я же покидаю палату.

Как бы Ева ни любила свою сестру, как бы ни считала ее жертвой моего влияния, я-то вижу Широкову насквозь. В этой с виду милой дамочке живут самые настоящие демоны, не удивлюсь, если там конкретное раздвоение личности, а то и растроение. Может вообще шизофрения цветет буйным цветом, черт ее знает. И по-хорошему Еве бы поменьше общаться с ней. Особенно теперь.

Ну вот, чемодан собран. Еще бы не забыть предупредить Ковалева, что меня не будет неделю.

И подхожу к окну, из которого как раз открывается вид на въездные ворота. Скорей бы Ян вернулся, хочу снова оказаться в его руках. Просто побыть с ним рядом, ощутить его, поговорить о какой-нибудь ерунде, подышать одним воздухом. С этой огромной машиной мне стало хорошо вопреки всем самоубеждениям. Сейчас-то могу смело признаться, что да, я люблю его. Люблю как-то ненормально, из нас вообще странная пара получается. Но я к нему прикипела. И что забавно, кажется, я начала его ревновать к прислуге. Который раз ловлю себя на том, что пристально слежу за Беллой, когда она подает еду или приходит с какой-нибудь просьбой. Эта смуглянка смотрит на Яна с явным интересом.

Вдруг раздается звонок сотового. Неужели задерживается? Но взглянув на экран телефона, чувствую, как сердце перестает биться, а начинает беспомощно трепыхаться в груди.

— Привет, — стараюсь говорить спокойно, хотя получается так себе.

— «Привет, — доносится уверенный голос, таким тоном она всегда общалась с подчиненными, — нам надо встретиться. Срочно»

— А что случилось? И откуда у тебя телефон? Ты же его дома оставляла.

— «Я как раз сейчас дома, Ева»

— Как? — и внутри все сжимается до физической боли.

— «Выписалась. Мы с доктором пришли к мнению, что я вполне здорова и готова вернуться к прежней жизни»

— Ух, ты. Здорово. Я очень рада. А почему из больницы мне не набрала? Я бы встретила.

— «Ну, я не лежачая больная, сама справилась. А вот к тебе у меня есть серьезные вопросы, которые хотелось бы обсудить как можно скорее. Ты дома?»

— Нет. У друга.

— «У того самого? Старшекурсника?»

— Д-да.

— «Тогда выезжай домой, я тоже приеду»

— А в чем дело, Оль? Что за срочность?

— «Да я тут узнала, с каким конкретно из старшекурсников ты встречаешься. И, честно говоря, в шоке»

Вот и все… вот я и добегалась…

— Оль, послушай…

— «Нет, это ты меня послушай. Я матери перед смертью обещала, что буду заботиться о тебе, и я это делала. Заботилась, а что в итоге? Но, знаешь, я готова выслушать тебя, постараться понять, только это не телефонный разговор»

— Хорошо, я приеду.

— «Да, хорошо. И очень надеюсь, не привезешь с собой Игнашевского. В общем, я тоже выезжаю»

После чего кладет трубку.

Всё тайное становится явным… всё…Теперь ясно, ничерта не на работу отправился Ян. Господи, что же он натворил! Почему мне ничего не сказал? Мы ведь все выяснили, во всем разобрались. Ну, зачем? Я должна была сама все ей рассказать.

Так, надо уехать до возвращения Яна. Ольга права, в наших делах ему участвовать не нужно, теперь это только наше. На ходу вызываю такси, одеваюсь, хватаю сумку и, отмахнувшись от вездесущей Беллы, выскакиваю на улицу. Дождусь машину на крыльце, заодно мозги проветрю. Дьявол, вот что я ей скажу? А главное, что ей сказал Ян? Ни от кого другого Ольга узнать не могла.

Такси приезжает через десять минут, а дальше следуют два часа пути.

Два мучительных часа, за которые я несколько раз порывалась набрать Игнашевскому, но так и не решилась.

— Ну, вперед… — киваю сама себе и покидаю машину, когда та останавливается напротив подъезда.

Уже в лифте понимаю, что оправдаться не смогу, как бы мне того ни хотелось. Нет таких слов, которые бы объяснили мой поступок. Месть давно перестала быть мотивом.

А Оля успела приехать первой, собственно, она мне и открывает дверь. И встречает таким взглядом, будто я как минимум совершила убийство.

— Ну, проходи, — кивает в сторону гостиной.

Я же, молча, плетусь за ней, затем опускаюсь на диван, тогда как она остается стоять.

— Как ты могла вообще до такого додуматься, Ева?

— Смогла вот, — пожимаю плечами. — Деньги заканчивались, у тебя улучшений не наблюдалось, тогда и решилась.

— И что же? Стала его куклой?

— Да.

— И спала с ним? И невинность ему подарила? — язвительно усмехается.

— Да, Оль.

— Охренеть. Просто охренеть!

— Это он тебе рассказал?

— А кто же еще? Приперся весь такой на коне. Я-то дура подумала было… в общем, у меня к тебе один единственный вопрос. За что ты так со мной?

— Я не думала, что все зайдет настолько далеко.

— Да ладно? Что ж, поздравляю, смогла охмурить самого Игнашевского. Молодец! — всплескивает руками. — Далеко пойдешь! И что? Тоже любишь его? Давай, не стесняйся.

— Люблю.

— Да-а-а-а, вот оказывается как. Я в тебя душу вкладывала, бабки. Возила по югам, лечила, кормила, помогла с учебой. А ты меня отблагодарила ножом в спину. Хороша сестра. Хотя, какая ты мне сестра, шлюха ты второсортная, вот и всё! Просто шлюха, да еще и наглая как твой папаша.

— Отца не трогай, — смотрю на нее в упор и чувствую, как стыд уступает место злости.

— А хочешь правду? Мою личную правду! Я всегда считала мать полнейшей идиоткой. Она рассталась с моим отцом, действительно стоящим мужиком и закрутила роман с твоим — никчемным уродом.

— Насколько я знаю, твой отец поднимал на нее руку.

— Значит, за дело поднимал. У него хотя бы бабки были, статус, а у твоего дырка от бублика! В итоге подох, никому ничего не оставил, а тебя и вовсе повесил мне на шею.

А я слушаю ее и не верю своим ушам. Это на самом деле моя сестра?

— Что ты такое говоришь? Если это все из-за обиды на меня…

— Из-за обиды?! О нет, дорогуша, я не обижаюсь на тебя. Я презираю тебя! Или ты думала, такое сойдет тебе с рук? Что мы мило побеседуем, я порадуюсь за ваше светлое чувство и пожелаю вам счастья? Серьезно?!

— Нет, на такое я не надеялась. И прекрасно понимаю твою злость.

— Я почти год куковала в клинике, — переходит на шипение, — почти год, мать твою. И я ждала, что он придет или позвонит, что хотя бы попросит прощения за то, что выкинул меня как хлам. А что же я услышала сегодня? Я услышала, что он изменился и все благодаря тебе, сучка ты недоделанная.