Ещё какой, — хмыкнул под нос полукровка, и они покинули дом Красного плаща. Погибший был молод и жил один, но это не отменяло его преступных поступков в прошлом.

Они запрыгнули Принцу в седло и понеслись по улицам. Внутренний город отличался широкой трассой как раз для быстрого передвижения. Поэтому наездников никто не останавливал.

Известие о розыске и потом якобы смерти «надежды» Андервуда было широко распространено. Крысолюд-проводник ошарашил их этой новостью ещё на подходах к границе.

Саймон со злобой смотрел на разрушенную усадьбу, а когда они нашли две аккуратные могилки, то Ник впервые увидел в глазах учителя холодную ненависть.

Внешне крысолюд сохранял спокойствие, но для себя железно решил: Адам будет страдать. Причём простой вид смерти ублюдок не заслужил. Это будут долгие мучения.

Насколько Ник понял, Ганс сплотил вокруг себя отщепенцев из района Крайних, немного крысолюдов и бывших военных инвалидов, пообещав их вылечить емировой рудой. Это возымело эффект, и началась локальная война.

Вскоре бунтовщиков разбили ребятки Кайзера, вскормленные на угрозах, и Гансу пришлось затихнуть. Рейды то и дело проводились в богатом районе мутантов, но зачинщиков хорошо прятали.

Ещё поговаривали, что аристократ с дружками спрыгнул в один из мусоросбросов, а вернулся через крысиную яму, что вызывало ещё больше вопросов.

«Ну да ладно — главное, что он жив».

Они проехали часов пять, и только тогда приблизились к нужному району. Вокруг снова были шикарные трёхэтажные дома и приличные ночлежки, сдаваемые в наём приезжим из колоний. Мутанты были обеспеченным народом из-за опасной работы, что они выполняли. Ведь влияние пещер на них почти не отражалось, в отличие от обычных людей.

Крайние позволяли Андервуду экономить сотни тысяч экоинов на освоении строящихся городов, но и жили они гораздо меньше обычных людей. Тот, кто умудрился хорошо заработать, продлевал себе жизнь емировой рудой и дотягивал до старости.

Но везло не всем. Были такие мутации, что не позволяли эффективно работать на стройках или вообще жить без «допинга». Им помогала община, но не все в ней состояли, так что у расы мутантов наблюдалась самая высокая смертность по Андервуду.

Найти Ганса можно было только через одного знакомого — Чачу. Ник уже имел дело с этим прощелыгой, потому не боялся деанона. Коротыш хоть и с гаденьким характером, но своих клиентов не сдавал.

Они свернули на вараний рынок и прошли мимо десятков других ферм, высившихся наносными холмами. Сами норы уходили под землю, а вот сверху, дабы использовать площади эффективно, располагались сушильные ряды, огороженные лёгким забором.

Сюда также часто захаживали и алхимики, привозя скупленное растительное и животное сырьё. Температура там нагнеталась артефакторным ядром в каждой секции. Емиров камень медленно расходовался и приносил своим хозяевам большую прибыль, чем при простой перепродаже.

Вскоре они нашли нужный комплекс и заехали внутрь мимо облупившихся железных ворот. Эта ферма была маленьких размеров, но её ценность заключалась в другом. Чача организовал тут чёрный рынок артефактов.

Здесь можно было скупать и продавать краденное, и никто не докучал вопросами, откуда эти вещи взялись. Время, как говорится, деньги.

— Позови Чачу, — попросил Ник амбала с копьём у входа в зверинец, но тот и не думал шевелиться.

— Сегодня неприёмный день, хочешь купить ящера — спрашивай продавца.

Жнец достал удостоверение Красного плаща, и тогда все вопросы отпали сами собой. Детина кивнул напарнику, маскировавшемуся под обычного посетителя, и тот шмыгнул в сторону кабинета Чачи. Через минуту им дали зелёный свет.

— О, какие люди! Саймон, ча, Ник, ча, — удивлённо распростёр руки коротышка, но и не думал обнимать старых знакомых.

— Привет озабоченным, — сенсей плюхнулся в мягкое кресло для гостей и взвалил ноги на стол, расслабленно откинувшись назад.

Замечание было неслучайным. Обстановка рабочего пространства, скажем так, вызывала некоторые вопросы. Казалось, тут жил малолетний спермотоксикозник. Всюду были изображения голых женщин, инсталляции сисек и влагалищ, обнажённые фигурки всех рас, в том числе и в процессе совокупления. Похоже, он немало заплатил художникам за отделку стен.

Нормальному человеку невозможно сосредоточено работать в таких условиях, но кто сказал, что Чача нормальный? Делец раздражённо посмотрел на ступни полукровки. Нику показалось, тот был оскорблён, но в следующий миг понял, что причина в другом.

— Ящер тупоголовый, что вы там устроили, ча? За вами весь город теперь гоняется, мстители хреновы. Зачем резня?

— Чача.

— Нет, ты послушай, — настаивал делец. — Вернись, ча, разнюхай, ча, к другу зайди — он подскажет, приютит, но нет! Убивать плащей! Да ты, видимо, совсем остатки мозгов растерял на Равнинах. Кротовье молоко в голову дало?

— Успокойся…

«Так та штука была…?» — у Ника чуть не случился рвотный позыв.

— Да, конечно, успокойся, ча. Ко мне тут пришли, разгромили полкомлекса, и ты мне предлагаешь успокоиться? К ящеру, ча, иди! Я тридцать лет пахал, чтобы не пересчитывать мелочь в карманах, и не хочу, чтобы эти калоеды отняли у меня всё.

— Они убили Киру и Борди, кусок ты говна! — рявкнул Саймон и сам не заметил, как уже сжимал в руке оторванный подлокотник. — Прошу прощения, — он положил обратно обломок мебели и встал.

— Я не знал, ча, — мутант сидел на нескольких подушках, чтобы доставать до столешницы, и сейчас задумчиво подоткнул рукой разросшийся до безобразных размеров подбородок.

Повисшую тишину между двумя друзьями нарушил Ник.

— Чача, ты знаешь, где прячется Ганс? Нам он срочно нужен.

— Этот молодчик много кому нужен, — мрачно вздохнул карлик.

— Мы хорошо заплатим, — попытался Ник.

— А-а-а, — отмахнулся Чача, будто от пустяков. — Этот шерстяной хрен, ча, как то спас мою задницу от разорения. Так что не напрягайся, — он печально погладил два бугорка с сосками у себя на столе. — Тёмные времена нынче настали, господин Жнец. Не к добру это всё, ча.

— Что ты имеешь в виду? — спросил парень.

— А,