Тут Калямцева вновь сорвалась на визг:

— Сука, с потрохами моего сына сдаешь! Сама же ему навязывалась, ползала перед ним на коленях, а теперь его закладываешь?!

— Погоди-ка! Это он тебе рассказывал, будто я перед ним на коленях ползала? — Судя по всему, Марианна была неприятно удивлена услышанным. — Ни хрена себе, вот так шуточки! Ну и трепло же дешевое он у тебя! Сам передо мною на колени падал, целовал мне ноги, чтобы я его не выгоняла, а тебе вон чего плел!

— Он целовал тебе ноги? — прошептала Калямцева и ошалело захлопала глазами.

Судя по всему, это обстоятельство поразило дамочку даже сильнее, чем разоблачение некоторых ее противоестественных интимных увлечений.

— И не только ноги! Да! Представь себе! — с вызывающей, язвительной мстительностью проговорила Марианна. — Про твои шалости рассказал мне он сам, а не Соня. Зря ты ее убила!

Окончательно смятая и уничтоженная, Алла-Тамара словно подкошенная рухнула на пол и забилась в надрывном, истерическом плаче.

— Предатель! — колотя об пол кулаками и головой, с обидой и ненавистью прокричала она. — Как он мог? Как посмел?! Я для него делала все, что он захочет. Даже к этой сучке отпускала! А он меня предал! Застрелите меня! Нет, я сама!..

Женщина вскочила на ноги, опрометью метнулась к серванту и торопливо достала что-то блестящее из небольшой каменной шкатулки, изукрашенной иероглифами. Эдуард тут же одним прыжком подскочил к ней, перехватил руку и с усилием отобрал зажатую в кулаке стеклянную ампулу с каким-то порошком.

— Не смей! Верни немедленно! — продолжая истерически плакать, закричала Калямцева.

Стас и Анатолий крепко взяли ее за руки, отвели в сторонку и аккуратно усадили на стул. Костя сбегал на кухню и принес стакан воды. Захлебываясь, стуча зубами о стекло, женщина сделала несколько глотков, швырнула стакан в угол и замерла, тупо глядя в пол.

— Это, надо понимать, отрава? — Гуров указал на ампулу.

— Да, Лев Иванович. Скорее всего, тут тетродотоксин — яд, вырабатываемый из рыбы фугу и других представителей семейства иглобрюхих. Это снадобье у некоторых японских кланов называется хранителем чести. Допустим, самурай тяжело ранен и не в состоянии сделать себе харакири. Он ослаблен и не может особым движением головы сломать свои шейные позвонки, а враги уже рядом. Они намереваются воспользоваться беспомощностью воина и обесчестить его тем или иным способом. Тогда он имеет право принять этот яд.

— Значит, именно такой вот мерзостью была отравлена Софья Клинчук. Граждане, заходите сюда! — Лев Иванович махнул рукой, приглашая в комнату пожилых мужчину и женщину, топчущихся в прихожей. — Будете понятыми. Вы видели, как Эдуард Рыдалов отобрал у гражданки Калямцевой, знакомой вам как Цымасова, ампулу с порошком белого цвета? Отлично! Сейчас мы составим протокол, который вам надо будет подписать.

— Если надо, значит, надо, — глуховатым голосом откликнулся пенсионер. — Так это, мы тут про Борьку малость услышали. Это что же, выходит, он в поселке душегубствовал? Мы все его жалеем, думаем, что с парнем беда стряслась, а он вон чего вытворял! Получается, что Борька и нашего Артемия Алексеевича ухайдокал?

Марианна быстро обернулась в его сторону и уточнила:

— Это вы про дедушку Соколина? Точно! Борька мне как-то ляпнул, что, мол, зажился старик, а под его домом есть что-то такое необычайное!.. Потом слышу, дедушка от угарного газа умер, а почему — непонятно. Я еще Борьку спросила, мол, это не ты ему подстроил? Он поклялся и побожился, что и в мыслях не держит делать людям зло, вообще мухи не обидел. А получается, что сам все это и творил, зараза!

— Постойте, а как же он вам объяснил свое исчезновение для всех остальных жителей поселка? — спросил Андронкин.

— Так он же в самураи готовился. — Марианна пренебрежительно поморщилась. — Ездил к японцам все их штучки-дрючки перенимать. Вроде бы они сказали, что ему три года, три месяца и три дня обязательно надо прожить под землей. Он к той поре нашел ход в какие-то подземелья. Здесь, в подвале, чего-то делал и провалился в какую-то дыру. Оказалось, там снизу длинный лаз, обложенный камнем. Он по нему пошел и попал в туннель. За месяц все там облазил, решил поселиться в этой норе, но, правда, не усидел, то к мамочке бегал, то ко мне.

— Простите, а что вы имели в виду насчет дома того дедушки? — спросил Костя, тронув Марианну за локоть.

— Ага! Так вот я и подумала, уж не там ли он держит эту студенточку? Дядя Ваня, а вы давно в дедушкином доме были? — Молодая женщина вопросительно наморщила лоб.

— Где там! Как Алексеича похоронили, так больше туда и не заглядывал, — ответил мужчина и махнул рукой. — Дом так и стоит заколоченный. Туда и ребятишки-то не суются. Слух прошел, что там нечисто, по ночам огоньки какие-то скачут. Привидение раза два в темноте там видели. Офицера японского!..

— Все ясно! — переглянувшись со Стасом, коротко резюмировал Гуров. — Анатолий, мы сейчас идем туда. Тебе же придется остаться здесь. Во-первых, надо оформить задержание гражданки Калямцевой и куда-то ее определить. Не хватало еще, чтобы подозреваемая покончила с собой. Во-вторых, вдруг Борис надумает тут появиться!

— Есть остаться. — Андронкин неохотно кивнул.

— Тогда бегом! — направляясь к порогу, объявил Рыдалов. — До дома деда Соколина больше километра, если по пересеченной местности, и два по улицам. Какой путь выбираем?

— По пересеченной!.. — Станислав безмятежно улыбнулся и подмигнул. — Нам это не впервой! Погнали!

Они теперь уже вчетвером понеслись в непроглядную темень ночи, усугубляемую сгустившимися облаками. Вскоре начал брызгать дождь. Но мужчины, невзирая ни на что, спотыкаясь и чертыхаясь, бежали, бежали и бежали! Марафонцы миновали эту сторону поселка по склону сопки, изрезанному потоками талой и дождевой воды, минут через десять протаранили стену колючих кустарников и увидели перед собой угловатый черный силуэт заброшенного дома, смутно виднеющийся в ночи.

— Что теперь? — шепотом спросил Рыдалов. — Может, попробуем разом, со всех четырех сторон ломануться?

— Рискованно, — ответил Лев Иванович, вслушиваясь в звуки ночи. — Если этот Борька психопат, то может запаниковать. Ударится в истерику, покалечит или даже убьет девчонку. Терять-то ему уже нечего.

— Предлагаешь ждать до утра? — с сомнением в голосе поинтересовался Крячко. — Резона мало.

— Нужна маленькая военная хитрость, — заговорщицки объявил Гуров. — И помогут нам в этом Эдуард и Костя. — Он в нескольких словах объяснил суть своей задумки.

Парни описали крюк по кустарникам и бурьянам, а потом, уже не таясь, зашагали к дому. Приглушенно, но достаточно громко, чтобы их можно было расслышать со стороны, они вели разговор про какой-то клад.

— А кто тебе сказал, что он там спрятан? Может, это лажа стопудовая! — недовольно брюзжал один, судя по недоверчивым интонациям, завзятый пессимист.